Гоблин – император - Эддисон Кэтрин (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
— Да, Ваше Высочество, — и сделал еще одну пометку в записной книжке.
Да, подумал Майя, приятно говорить людям «Мы проследим за этим». Таким образом, он сможет отплатить добром за добро.
Но он понятия не имел, как удовлетворить все их желания, и знал, что, попытавшись сделать это, только запутает и напугает очень и очень многих людей.
С этим печальным открытием Император Эдрехазивар VII отправился в постель, где спал очень плохо.
Глава 17
Ужин с послом гоблинов
В день всеми ожидаемого ужина ударил сухой мороз. Сквозь окно спальни, покрытое с внутренней стороны толстым слоем инея, сочился тусклый свет, хотя снаружи в безоблачном небе ярко сияло солнце. Эдочареи суетились как заботливые родители желторотого птенца, достаточно ли тепло он одет, и не добавить ли еще одну шерстяную одежку под шелковую мантию?
— Мы просим вас не беспокоиться, — искренне попросил Майя.
Он уже чувствовал себя похожим на Баршак'каладим — баризанскую матрешку, хранящую в себе множество повторяющихся копий. Еще один слой ткани не согреет его, но наверняка лишит возможности передвигаться самостоятельно.
— Если вы почувствуете, что замерзаете, Ваше Высочество, — строго сказал Эша, — вы должны будете вернуться. Мы будем греть сменную одежду у огня на всякий случай.
— Вы очень добры, — Майя сказал то, что думал.
Прошло десять лет с тех пор, когда кто-то в последний раз интересовался, тепло ли ему.
— Это наша работа, Ваше Высочество, — повторил Эша слова Цевета, но Майя заметил, что императорская благодарность была приятна всем троим.
На завтрак подали овсянку с курагой и медом, а кухонные слуги где-то откопали и до блеска начистили огромный самовар с позолоченной подставкой и эмалевыми инкрустациями; должно быть, ему было не меньше двухсот лет. Чай был очень крепким и горячим, и Майя настоял, чтобы Цевет тоже выпил чашку.
К восторгу Майи, прежде чем он закончил есть и обсуждать с Цеветом перечень опасностей грядущего дня, явился курьер с его перстнем. Посланник Дашенсола Хабробара являлся клерком правительственного аппарата и, следовательно, занимал высокое положение в рейтинге курьеров, хотя его передвижения ограничивались пределами Унтеленейса. Курьер оказался темнокожим гоблином с алыми ленточками в волосах, которые он носил в нарушение дворцового этикета. Он так же совершенно определенно был приятелем Цевета, так что Майя попросил его немного подождать на случай каких-либо проблем с кольцом и кивнул секретарю проводить курьера из столовой. Он слышал, как один из них засмеялся, когда дверь за ними затворилась, и наклонился над маленьким мешочком из стеганого шелка, чтобы ни Кала, ни Бешелар не видели его лица.
Кольцо представляло из себя тяжелый платиновый круг, украшенный резной эмблемой необычайно тонкой работы. Кошка-змея с закрученным кольцами хвостом и грозно встопорщенными усами была просто великолепна, а когда перстень скользнул на его безымянный палец, Майя почувствовал двойное удовлетворение от мысли, что его отец не одобрил этот рисунок. Перстень был тяжел, но не тяжелее прочих колец (сегодня он носил топазы и тигровый глаз в золотой оправе), но его вес не казался обременительным. Это была его личная печать и — было ли то детской фантазией или нет — она не холодила и не отягощала его руки.
Итак, во всеоружии, он приступил к утренним делам. Чавар не посмел отказаться от приглашения посла Горменеда, о чем Майя почти пожалел. По крайней мере всем было бы легче избавиться от его молчаливого недовольства, которое выражалось в мелких придирках и беспричинном обструкционизме.
Еще более худшей с точки зрения Майи новостью было то, что утреннее заседание Коражаса, созванное лордом-канцлером, было посвящено выбору следующей Императрицы.
Свидетели Коражаса были непривычно любезны, и это означало, что они всецело одобряют намерения Императора обеспечить стране нового преемника. Небывалое дело, Свидетель Справедливости даже улыбнулся ему. Усевшись, все с ожиданием уставились на Майю. Чувствуя пугающую пустоту в голове, он поспешно объявил:
— Мер Асава проделал серьезную предварительную работу по этому вопросу, — и повернулся, чтобы дать слово Цевету.
Тот, как всегда спокойный, вежливый и организованный, выступил вперед без заметного смущения или колебания. Слегка поклонившись собравшимся Свидетелям, он сказал:
— Мы действительно по мере наших скудных сил помогали нашему Императору принять мудрое решение. Его Высочество считает, что есть три кандидатки, наиболее достойные его внимания: Дач'Осмин Фара Тетимин, Дач'Осмин Четиро Чередин и Осмин Лоран Дашенин.
Майя был немного удивлен, только сейчас узнав, какое он, оказывается, принял решение, но доверился Цевету и прикусил язык за что и был вознагражден. Через пять минут стратегия Цевета стала совершенно ясна. Чавар, предсказуемо отстаивающий кандидатуру Осмин Дашенин, во всех прочих вопросах обычно мог рассчитывать на поддержку лорда Бромара, Свидетеля по иностранным делам, но имения Бромада находились в Че-Атамаре, гранича с землями Тетимада, так что на этот раз Бромар предпочел не перебегать дорогу могущественному соседу. Майя наблюдал, как быстро Коражас разделился на два лагеря. Свидетель епархии поддержал Чавара, а Свидетель университетов сразу встал на сторону Бромара. Лорд Дешехар, Свидетель Парламента, и лорд Пашавар, Свидетель Справедливости впервые на памяти Майи пришли к согласию, проголосовав за Дач'Осмин Чередин, и перетянули на свою сторону Свидетеля казначейства и Свидетеля промышленности. Майя вспомнил слова Цевета о том, какое неприятное впечатление произвел развод Варенечибела с Императрицей Арбелан. Цевет без единого проблеска улыбки стоял и ждал, пока Чавар с Бромаром окончательно не загонят друг друга в тупик, после чего сказал:
— Мы считаем, что Дач'Осмин Чередин не вызывает никаких возражений.
Лорд Пашавар мгновенно перехватил инициативу, и через несколько минут Коражас достиг консенсуса в поддержку Дач'Осмин Чередин. Чавар, все еще пылающий яростью, не имел иного выбора, как согласиться.
Таким образом, решение было принято. Эдрехазивар VII выбрал свою Императрицу. Майя в полном замешательстве и со странной пустотой в душе, а так же без всякого аппетита был отпущен на обед.
Во второй половине дня его настроение так и не улучшилось. Император давал аудиенцию представителям Торговой Ассоциации Западного Этувераца, которая, казалось, оскорбляла Чавара самим фактом своего существования. Майе все эти господа, среди которых присутствовал и двоюродный брат князя Че-Истандаара, показались очень разумными, а их предложения улучшить экономическое положение западных городов вполне обоснованными, но Чавар едва позволял им договорить, прежде чем отвергнуть все новые идеи, причем особое презрение выражал их желанию построить мост через Истандаарту.
Но Майя внимательно выслушал их доводы и был поражен непомерной величиной сборов, взимаемых правительством за использование своих дирижаблей.
— Лорд Чавар, — сказал он.
— Ваше Высочество? — Нетерпеливо ответил Чавар.
— Возможен мост через Истандаарту или нет, но этих господ нельзя порицать за желание построить его. Мы видим, насколько велики преимущества постоянной связи между обоими берегами.
— Мы считаем, что это вполне возможно, Ваше Высочество, — нетерпеливо сказал один из делегатов. — Мы уже говорили, что…
— Нецелесообразно обсуждать подобные вопросы в присутствии Императора! — В голосе Чавара звучало искреннее потрясение, и, взглянув на Цевета, Майя заметил, что тот шокирован не менее его.
Сам он не мог понять, что ужасного в подробном обсуждении проекта, но не осмелился взбунтоваться против общего мнения. В его голове снова мелькнула горькая мысль: вот он опять умудрился продемонстрировать, что Эдрехазивар VII был по сути всего лишь варваром, не имеющим права даже на присутствие в приличном обществе. Майя позволил Чавару восстановить контроль над собранием, хотя рад был отметить, что лорд-канцлер заметно умерил свой язык. Это был единственный приятный момент за всю вторую половину дня.
