Равиен, дорога обратно (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" (читаем книги TXT) 📗
Вроде и обижаться на этого дурака глупо… а всё равно обидно. При чем тут пирожные и поцелуи? С какого перепуга я заслужила намёки на собственную продажность? Да ещё от кого?! От самодовольного мачо, ни разу не показавшего мне, что я для него что-то значу как… женщина, а не как самка — на раз-два спариться, и потом побежать за первой попавшейся лисой…
Чем больше я думала, тем сильнее злилась. Лис-крыс-на-хвосте-репей-повис! Лобзай его, видите ли! В коридоре, ни с того ни с сего. Облезет!
Ну и пусть дуется. А я спокойно приму ванну: когда удобства становятся редкостью, они превращаются в блаженство.
Помыв голову, я нежилась в горячей воде, любуясь на привычные взгляду, начищенные до блеска краны. Единственное, до чего не додумались здешние водопроводчики, это смеситель — горячая и холодная вода подавались по отдельности. Но тем не менее! Я, когда только переместилась сюда, приуныла, имея в перспективе чумы и воду исключительно в речке. А тут практически цивилизация!
Вырезанная из целого бревна ванна мне тоже понравилась больше наших чугунных или акриловых. Во-первых, потрясающе красивый узор полированной древесины, во-вторых, тёплая она, уютная. И большая, позволяющая вытянуться во весь рост и даже понырять. Наслажде-е-ение.
Из-за приоткрытой двери я уловила, как явился Ромка, и что он не пустил внутрь своего назойливого сопровождающего. Слава кошачьей мамочке, лишь этого мерзавца тут не хватало.
Я прислушалась.
— Пошевели мозгами! Такая сумма за обычного лонгвеста на дороге не валяется, — видимо, разговор шёл давно, поскольку Ромка отмахивался уже с раздражением:
— Не продаётся он!
— Ты себе ещё одного притянешь, раз такой сильный! — не унимался торгаш. — Подумай, в начале карьеры эти деньги тебе пригодятся. Если что, я сведу тебя с покупателем… за процент, конечно.
— Сказал нет, значит, нет! Я своих не продаю, понял?! — дверь захлопнулась.
Умничка мой, так его! Тоже мне, старушка-процентщица. Обломится ему, пакостнику, наш чернобурка.
Ромка пробормотал что-то себе под нос и деликатно постучался ко мне:
— Таня?
— Сейчас выйду…
Натягивать пусть и обновлённое с помощью магии, но всё равно, по моим ощущениям, нестиранное бельё, мне не хотелось. В начале вечера Ромка упомянул, что здесь есть прачечная, и для собственного комфорта я собиралась сдать одежду туда. А пока завернулась в огромное и очень пушистое полотенце, укутавшись в него от груди почти до колен. Как следует заправила краешек, глянула в большое настенное зеркало — вполне приличный вид. И направилась в комнату.
Магёныш стоял в раздумьях у единственного в помещении спального места. Услышав, что я выхожу, он обернулся и застыл.
— Чего? — Я ещё раз осмотрела себя. Полотенце намотано добротно. — Чего ты?
Громко сглотнув, он смущённо опустил глаза в пол и что-то быстро прошептал. Хи, он так забавно стесняется. У меня даже настроение поднялось, хотя где-то по краю сознания всё ещё свербел и кололся противный лис. Ладно… вот уйдём из города, и Тай снова станет спокойной самоуверенной скотиной. Амплуа нерешительного и настороженного психа ему абсолютно не к лицу.
В номере по полу дуло, да и после ванны стало прохладно, поэтому я с ногами забралась на кровать.
— Отвязался этот ушлёпок?
Рома изумленно уставился на меня, потом хмыкнул:
— Забавное слово, никогда раньше не слышал. Но да, отвязался. Хотел Тайя купить, очень настойчиво хотел.
— Я много таких слов знаю… А у этого урода желалка треснет… Ладно, хватит о грустном… Ром, надо завтра пораньше выйти, чтоб купить припасы и двигаться дальше, а то наш лис окончательно озверел в городе.
— Я заметил, — юноша смущённо косился на меня, то краснея, то бледнея, и, наконец, сжав кулаки, выдал: — Я тоже… Сейчас… Матервестер! Вот чего ты надо мною издеваешься?! У меня в зале опять в глазах потемнело… Но я не хочу как всегда, ясно?! Скорее сдохну…
— Да что ж вы все озабоченные такие, — укоризненно прицокнула языком я. — Ну неужели отношение можно выразить только через секс? Ромка! — тут до меня допёрло, что ещё он сказал, и я встревожилась: — У тебя слабость? Снова?
— Да, — магёныш надулся и уставился в окно. Вздохнул. Виновато посмотрел на меня: — Причём тут секс! Лучше вообще никакого, чем как у нас, понимаешь?
— А как у нас? — склонив голову к плечу, я машинально поправила расшитое объёмными узорами покрывало.
— А… А никак… — он обреченно махнул рукой и пошатнулся.
— Эй! — совсем испугалась я. — Ты мне эту жертвенность прекращай! Ром…
Мне было и жалко его, и неловко, и… Между отталкивающим длинным и костлявым засранцем, которого я привязала, и уже почти родным Ромкой была огромная пропасть. У меня теперь не получалось относиться к нему, как инструменту для починки мира.
— Ром, а чего ты ждал? — я поймала его за руку и силой заставила сесть рядом. — Это вы придумали такую дурацкую привязку… я просто перехватила твой… шаблон. Ты ведь… не именно меня к себе тянул, ты обо мне, как о человеке, тогда даже не думал. Оборотень, животное, источник силы, игрушка для секса и битья. Скажешь не так?
— Я же тебя не обвиняю… Тебе был нужен маг, а тут я… удачно подвернулся. Ты сделала всё правильно… Но я больше не желаю, чтобы меня использовали!! То есть… Да, я тоже развиваюсь как маг… И… — Ромка заткнулся и посмотрел на меня загнанной ланью. Потом растерянно улыбнулся: — Запутался я что-то совсем… Мысли скачут вместе со звёздочками в глазах.
— А никому не нравится, что его эксплуатируют, — невесело подвела я итог. — Эх ты, «звёздочка в глазах»… моих. Дошло теперь, как это мерзко и тяжело, когда ты всего-навсего орудие и вещь для другого? Ладно… надеюсь, осознал, — я потянулась и взъерошила Ромкину шевелюру. — Знаешь… я тоже мечтаю быть кому-то необходимой по-настоящему, а не как оборотень, батарейка или самка для вязки, — я непроизвольно покосилась туда, где ночевал лис.
Мой собеседник в это время, отвернувшись в другую сторону, постукивал подошвой ботинка о пол. Потом, вздохнув и передёрнув сведёнными от напряжения плечами, он промямлил:
— Ну, да… Я догадываюсь… Конечно…. А тут я… Помеха…
— Чему это? — не догнала сначала я, лишь затем сообразив. — Вот ты дурень! Не знаю, может некоторым самцам что-то и мешает, а мне нет. Ром! А ну, перестань киснуть. Ты классный, когда ведёшь себя как человек. Ты мне нравишься. Но, между прочим, сам ты мне таких слов ещё ни разу не говорил.
— Каких? — Рома повернулся ко мне, в глазах какой-то отчаянный блеск, губы искусаны, под глазами синева, лицо бледное… покойников краше в гроб кладут.
— Что я тебе тоже симпатична, чучело.
— Я не… Разве нет? — юноша задумался, потом обескураженно покраснел: — Правда, не говорил… Во я идиот, да?
— Да! — засмеялась я. — Но у тебя есть шанс исправиться.
Ромка улыбнулся, и засветился, как лампочка. Таким он меня вообще невероятно завораживает: морда одновременно хитро-лукавая и сконфуженно-неуверенная.
Пока я об этом размышляла, он сполз с кровати на пол, выпрямился, одернул свой сюртук, набрал в грудь воздуха и произнёс:
— Таня, ты потрясающая девушка, умная, красивая, добрая и… ты мне очень нравишься… вот! — мило порозовев, он отвёл взгляд, но вдруг спохватился: — Ой, подожди, я сейчас! — и выскочил за дверь. Интересно, куда это он намылился?
Но минут через пять Ромэй влетел обратно с букетом цветов:
— Это тебе!
— Спасибо, — мои щеки тоже потеплели. — Первые цветы в новом мире… спасибо, Ромка!
Румянец на скулах магёнка обозначился ещё заметнее:
— Я ещё с пирожными заказал… Но потом как-то не до них…. Ты не подумай, я не потому что стыдно перед Гвенэем было! Просто хотелось красиво… Я раньше никогда не дарил.
Ромка запинался и смущался, став очень милым и трогательным и напоминая котёнка-подростка, немного нескладного, но невыразимо очаровательного. Котёнок… котище… а как же лис? А что лис? Ему только одного и надо. Причём даже не навсегда, а на раз.
