Наследие Мастера (СИ) - Степаненко Сергей (читать книги без сокращений TXT) 📗
Я прикрыл глаза. Думал, на секунду, но снова погрузился в кошмар.
Вот в сантиметре от моего лица сияющие глаза Амелии, её руки обвивают мою, шею. Потом – ташшары, Алва, острые клыки впиваются в кожу. Кровь стекает по плечу, руке, впитывается в древесину подлокотника трона, и он откликается, словно живой. Я вдруг почувствовал себя сидящим на коленях и очень голодного и злого великана.
Все завертелось, в ушах зашумело. Клыки вонзились еще и в руки. Что странно – боли не было совсем, лишь какая-то сладкая истома и быстро расползающийся по телу озноб. Мир кружится, перед глазами мутным пятном пульсирует Соника, я понимаю, что вместе с кровью уходит жизнь, но не могу пошевелиться.
Перед глазами появился белый фон с черной рябью, как на экране старого телевизора, с отключенной антенной. В сознании бессвязный шепот сотен, тысяч голосов, сливается в однотонный шум. И никого – ни ташшар, ни их проклятого светила, ни деревьев. Лишь гул в ушах, и зыбкая рябь. Хаос. Понимание пришло, как удар под дых. Великое Ничто, начало всех начал. Здесь, на границе небытия, я осознал это особо остро. Я вспомнил, что во мне тоже есть Хаос. Кровь вскипела, откликаясь на мой призыв, сознание затопила Сила, родственная окружающей меня.
Мельтешащие точки раздались в стороны, образуя круг, я увидел темную стену, застывшую статуей Амелию. Раздался треск, девушка-ташшар раскинула крылья, взмывая вверх, и тут же скрылась в ярчайшей вспышке света. Амелия!!!
Очнувшись от собственного крика, я резко сел на кровати и принялся выдергивать из вен иголки. Амелия! Некогда рассуждать, сон то был, или реальное видение, как в прошлый раз. Но я не могу спокойно лежать, зная, что любимая в опасности.
Дверь палаты открылась, впуская уже знакомую медсестру и злющего доктора. Похоже, когда я поднялся, сработала сигнализация. Ну, или камера – что тоже не исключено.
- Больной, вам нельзя вставать! – медсестра попыталась снова меня уложить, но я и с места не сдвинулся.
- Кто может меня выписать? – спросил у доктора.
Тот хмыкнул, мотнул головой в сторону окна.
- Встаньте к свету, сейчас посмотрим.
Я послушался, и следующие десять минут врач придирчиво меня осматривал, прослушивал, простукивал, светил фонариком в глаза, заглядывал в рот. Потом заставил пройти по линии, дотронуться до кончика носа, поприседать.
- Феноменально! – выдал доктор, - впервые вижу столь бешеную регенерацию организма, особенно учитывая, в каком состоянии вас сюда доставили.
- Так что, я могу идти? – тут же спросил я.
Врач почесал затылок.
- В принципе, не вижу причин вас задерживать. Сейчас вернется ваш отец…
- А можно без него? – укол совести я стоически проигнорировал. – Мне очень надо, это срочно… А ему я записку напишу, чтоб не волновался.
Врач покачал головой, но спорить не стал. Отдал распоряжение медсестре, чтобы подготовила мою одежду и ушел.
- Между прочим, ваш отец и его друг кровь для вас сдавали, - укоризненно заметила сестричка, прежде чем отправиться за моими вещами. И Артур сутками под дверями сидел… а вы…
Я отвернулся. Стыдно, но я должен уйти раньше. Отец ни за что не позволит мне вернуться в Амешт, а эту проблему я должен решить сам. Сам!
Получив штаны и ботинки (все, что выжило из одежды), я переоделся, оставив на память зеленую пижамную рубаху, сунул за ремень подаренную наваху и вышел из палаты. Выпросив у дежурной медсестры лист бумаги и странный фиолетовый карандаш, быстро написал отцу записку, и оставил там же.
Впервые я вышел в Паутину сам, без отца, без Сахары. Конечно, на душе усиленно скребет стая котов, чувствую себя виноватым перед отцом. Но я просто обязан разобраться со всем сам! Я шагал по сектору Паутины, ориентируясь даже не уроками бати – внутренним чутьем. И пылающий в темноте мир Амешта постепенно приближался. Там моя женщина, моя любовь. Так что прости Арчи, но это личное.
Громада Черного Бора мрачной стеной возвышается передо мной, небо закрыто густыми тучами, моросит дождь. Опять дождь. Какое сейчас время суток? Утро, вечер? Не разобрать. Я создал импульс-поиск, как учил Артур, и послал в пространство. Тотчас передо мной протянулась тонкая, серебристая нить, уходящая в чащу. Я мрачно усмехнулся и решительно зашагал в лес.
***
Я вернулся через несколько часов, сделав всё, как просил сын, но Ромки в медцентре уже не было. Лишь короткая, торопливо нацарапанная записка ждала меня на столике дежурной сестры – слабая попытка оправдаться.
«Папа, прости. По-другому я не могу. Знаю, ты ни за что не отпустил бы меня, и вряд ли одобришь мой поступок. Но я должен вернуться в Амешт. Там, в том мире есть что-то, что я должен понять. Загадка, ответ на которую крайне важен для меня. Не ищи меня, пожалуйста. С этим я должен справиться сам. Когда придёт время, я всё тебе объясню. Не злись. Рома»
Ну что за бред-то?
Эх, попадись он мне под руку! Так шею надеру – мало не покажется! Но объект моего гнева был вне досягаемости, и я обрушил весь поток красноречия на голову заглянувшей в палату медсестры. Зря, конечно. Орать на хорошеньких девушек совсем не по моей части.
Девчушка взмахнула длинными ресницами и вежливо попросила меня не шуметь - от неожиданности я заткнулся. Потом девчонка объяснила, что Ромка не сбежал, а был отпущен доктором. Дальше я уже не слушал, отправившись на поиски означенного эскулапа. Нашел. Врач смерил меня холодным взглядом и выдал информацию, что: во-первых пациент абсолютно здоров и не нуждается в медицинском наблюдении; во-вторых, сам изъявил желание покинуть лечебное учреждение.
Я понял, что ничего здесь не добьюсь и ушёл. Вопреки Ромкиной просьбе я всё-таки намеревался отыскать его в Амеште. Хотя бы для того, чтобы объяснить остолопу, что так не делается. А дальше – пусть как знает. Взрослый уже.
Я еще кипел, когда со мной связалась Виктория и попросила явиться в Оэльдив по одному крайне важному делу.
- Это совсем не надолго, Арчи, - сказала она, когда я попытался отвертеться. - Пожалуйста, ты окажешь нам огромную услугу.
И я сдался. В конце концов, как бы я ни беспокоился за сына, он уже взрослый и имеет право на свою жизнь.
Светлый Оэльдив встретил меня проливным дождём. Даже Башня Света, казалось, потускнела, и вершина её терялась в низких клубящихся тучах.
- Господи, а здесь-то что стряслось? – непроизвольно вырвалось у меня.
Вышедший навстречу Ангрей наградил меня удивлённо-подозрительным взглядом.
- Стряслось? Арчи, ты что, дождя никогда не видел?
- Просто дождь? – переспросил я.
- Ну да. Такое, знаешь ли, иногда случается. Собираются тучки, и – кап, кап… Но дворцовый синоптик клятвенно заверил, что завтра будет солнце.
Я облегчённо вздохнул. После всей чертовщины, творящейся вокруг в последнее время, обычный дождь казался чем-то невероятно хорошим. Тёплые капли на лице, запах свежести…
- Идём, идём, - поторопил меня Ангрей. - Ты уже и так весь вымок.
Я переступил порог чёрного хода, каким мой родич решил воспользоваться для приёма высокого гостя, и тут же почувствовал, как от моей одежды и волос повалил пар, а через пару секунд я полностью высох.
- Спасибо, конечно, - слегка раздражённо бросил я Ангрею, использовавшему на мне заклинание быстрой сушки, - но я бы и сам справился.
- Ничего, мне не сложно, - усмехнулся он, - Кто же ещё позаботится о твоём здоровье. Идём быстрее, Виктория ждёт.
Дворец Оэльдивских правителей, по крайней мере, та его часть, по которой вёл меня Ангрей, воображения не поражала. Двери, двери, коридоры, как в каком-нибудь министерстве. Строгий аскетизм и ни малейшего намёка на роскошь.
Впрочем, малая гостиная, куда в конечном итоге мы пришли, оказалась довольно уютной. Мягкая мебель, светлый ковёр, картины и светильники: ничего лишнего, но по-домашнему уютно.
