Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ) - Снежная Дарья (е книги TXT) 📗
Мне? Мне?! Король? Дочке опального виконта? Не слишком ли много чести?
– Видишь ли… – Ладонь герцога двинулась вверх, по позвоночнику, зарылась в спутанные волосы на затылке, взъерошила и поползла обратно вниз, касаясь теперь только кончиками пальцев. Вверх. Вниз. Я блаженно прикрыла глаза, забыв, что он вообще начал что-то говорить. – Если я женюсь на тебе сейчас, не добившись разрешения от Эдгара, то… он поднимет из архива дело твоего отца и прикажет пересмотреть.
Я вздрогнула, уставилась на Кьера с испугом. Что? Да, на пустом месте состряпать дело не выйдет. А не на пустом? Измена короне почва благодатная, там можно такого при желании наворотить…
– Что случится с офицерской карьерой твоего брата – ты можешь себе представить. А двери в высший свет будут закрыты навсегда. Я очень сомневаюсь, что ты согласишься стать моей женой на таких условиях.
– Но…
– Я уже попросил, доверься мне, ладно? Все будет хорошо. А это, – он сунул руку в карман брюк, покопался там, – чтобы не сомневалась.
И выудил кольцо.
Массивное, тяжелое, с крупным сапфиром. И явно очень старое.
И вот. Я – голая, лохматая, с лицом весьма сомнительной свежести (где там маменька с ее «нежными бутонами»?). Он – тоже лохматый, в распахнутой рубашке. Оба на смятой постели, в моей спальне, в доме моих родителей! И кольцо это…
Не так, ох не так, я себе все это представляла в юности!
И уж тем более я не представляла, как буду выпихивать своего жениха (или еще не жениха? Кем его теперь считать-то?!) в окно. Потому что, когда в коридоре раздались тяжелые шаги по поскрипывающему полу, я сразу растеряла весь дурацкий, затуманивающий разум настрой. Особенно, когда шаги эти замерли возле моей двери.
Свет! Свет выбивается в щели…
Пульс ускорился настолько, что мне показалось, сердце сейчас выскочит из груди, но шаги, неуверенно помявшись, направились к лестнице. Кажется, папенька спускался к себе в кабинет. Ему иногда не спалось, и он сидел над бумагами ночами. Когда внизу щелкнул замок, и в доме снова воцарилась тишина, я смогла наконец выдохнуть, от души шлепнула герцога по плечу за доставленные переживания и вытолкала из постели. Все! Хватит с меня нервных потрясений, а то я как маменька стану – истеричная, с платочком и с каплями!
Кьер выпихивался со смешками и ядовитыми комментариями, на которые я могла отвечать только раздраженным шипением, и явно получал удовольствие от происходящего. А еще герцог!
Убедившись, что этот сумасшедший благополучно слевитировал в кусты и что случайных свидетелей этого циркового трюка в поле зрения не наблюдалось, я закрыла окно, заперла его, задернула шторы и устало рухнула на постель.
Разжала кулак. Посмотрела на лежащее на ладони кольцо. А потом сжала обратно, сунула кулак под подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.
Спать. Надо спать. А еще перестать идиотски улыбаться.
На работу на следующее утро я шла со смешанными чувствами.
Подумать о том, чем отстранение Кьера грозит департаменту, я успела, а вот о том, чем оно грозит лично мне, как-то забыла. И вопрос, что, а вернее кто теперь помешает Трейту выставить меня из отдела, оставался открытым. И, несмотря на то, что, когда я устраивалась сюда, ни о какой поддержке свыше и речи не шло, теперь я вдруг ощутила себя здесь очень одинокой. Беззащитной.
Снова одна против всех.
Избаловались вы, леди, скажу я вам! Соберитесь! Вам не привыкать.
Мысленная затрещина самой себе чуток помогла, а артефакт в сумке придавал уверенности в том, что я не зря получаю свое жалование.
Первый криминалист уже был на рабочем месте, он о чем-то беседовал с Тарном, когда я вошла, и удостоил меня лишь беглым раздраженным взглядом, когда направилась к нему.
– Что вам угодно, леди Рейвен?
Я молча протянула ему документы на артефакт.
Трейт метнул в меня еще одну мысленную молнию, но документы взял, открыл, бегло вчитался в описание. И по мере того, как взгляд его скользил по печатным строчкам, выражение лица менялось – из злого становясь все более удивленным.
– Что это? Где вы это взяли?
Я с трудом сдержала победную улыбку. Не стоило и сомневаться. Первый криминалист при всей своей ограниченности не идиот. И он прекрасно понял, что за сокровище угодило к нему в руки.
– Это разработка профессора Свифта. Артефактора, который за умеренную плату согласился сдать нам свое изобретение в аренду.
Должны же хоть на что-то сгодиться папенькины гены! Джейн сама доброта, но пользоваться этой добротой безвозмездно мне совесть не позволяла. А департамент не обеднеет!
– Господин Гейл, гляньте-ка, – Трейт отвернулся и протянул теперь описание коллеге.
Бумага пошла по рукам. Мужчины вчитывались, вскидывали брови и все, как один потом переводили на меня весьма уважительный, греющий пострадавшее самолюбие взгляд. А когда договор был составлен и подписан, и я выудила сверток с артефактом и его сбруей… мне пришлось в спешном порядке сбежать из лаборатории.
Если вид торопливо раздевающихся, чтобы опробовать разработку, мужчин моя стыдливость вполне и пережила бы, то вот репутация – вряд ли!
И я уже взялась за ручку двери, когда здание сотряс удар такой силы, что с потолка посыпалась побелка. Я пошатнулась, вцепилась в холодный металл, чувствуя удушающую волну запахов, накатывающих с неотвратимостью цунами, изумленно обернулась на коллег, успела увидеть, как Трейт застыл изваянием, вцепившись в артефакт, как Тарн Гейл торопливо нырнул обратно в ворот рубашки, как сполз по стене, смертельно побледнев, Ричи…
А потом, с оглушительным звоном разбив окно на мириады осколков в лабораторию влетел огненный шар.
Глава 16
Роль: добросовестный работник
Я открыла глаза и с изумлением уставилась в слегка потертый бархатный полог темно-синего цвета. Нет, полог этот мне был прекрасно знаком до его малейших потертостей, до маленькой дырочки в углу возле левого столбца, я видела этот полог каждый день, просыпаясь и укладываясь спать, потому что висел он над моей кроватью под крышей родительского дома. Вот только я не могла припомнить в этот раз, как именно я вдруг под ним оказалась.
Попытка поднапрячь мозги и память отдалась ноющей болью в висках и затылке. Зажмурившись, я поморщилась и подняла руку, чтобы потереть лоб, с удивлением отмечая, что этому простому движению мышцы подчинились неохотно. И почти сразу откуда-то справа прозвучало:
– Эрилин?
Грей. Грей это хорошо. Это прекрасно.
Я попыталась приподняться, но брат, стремительно оказавшийся рядом, надавил на плечи, удерживая на месте.
– Слава Господу, ты очнулась наконец! Мать чуть не слегла с сердечным приступом, отец теперь весь седой, ты даже меня напугала! Как ты? Тебе что-нибудь нужно? Только не двигайся, я сейчас, сообщу всем и вызовем целителя, не двигайся, ладно? Я мигом…
– Стоять.
Губы шевельнулись, какой-то невнятный сип с них сорвался. Вряд ли в нем можно было угадать слово, поэтому я для верности вслепую ухватила младшенького за рукав. Пальцы почти сразу соскользнули с плотной ткани мундира, но Грей все равно послушно замер.
Я прочистила горло и, не открывая глаз, спросила:
– Что случилось?
– Ты не помнишь?.. Как зовут помнишь? Сколько тебе лет? Откуда родом?..
– Грей. Прибью.
Брат на это заявление фыркнул, словно необъезженный жеребец, и я почувствовала, как матрас рядом прогнулся под тяжестью присевшего на край кровати офицера.
– Самоучки атаковали департамент. Их остановили довольно быстро, но на ваше крыло пришелся самый первый удар. Ты сильно ударилась головой. Сотрясение, целитель даже не мог с уверенностью сказать, придешь ты в себя или нет. Развел руками – время покажет. С тех пор два дня прошло, мы уже начали с ума сходить от беспокойства.
Два дня?
В голове все путалось. Вспышки-воспоминания причиняли самую настоящую физическую боль – удар, Трейт, Ричи, огненный шар, мой собственный визг… еще удар, взрывная волна, короткий полет, боль, темнота.
