Записки злой ведьмы. Последняя из Алых Маков (СИ) - Вострова Екатерина (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Принцесса прошла вперёд, стараясь понять, что происходит. Когда до пленника осталось шагов тридцать, Анастасия судорожно ахнула – это был Дор Станислав из Дома Воющего Волка, королевский советник.
Один из стражников выхватил из-за пояса нож и навис над извивающимся Станиславом. Тот бился, пытаясь вырваться из цепких рук, орал, издавая нечеловеческие звуки.
В воротах замка показалась странная процессия. Практически ровная колонна, состоящая сплошь из благородных. В самом конце, уверенно следуя за остальными, показалась Роза. Её Роза. Лицо Доры было абсолютно бесстрастным.
Колонна прошла вперёд. Доры встали вокруг поскуливающего Станислава. Анастасия удивленно смотрела на знакомых ей людей, не понимая, что происходит.
Любопытных зевак на площади становилось всё больше и больше. Она сделала несколько шагов в сторону своей подруги, когда ветер донёс до неё слова одного из Доров.
– Регина может стать серьёзной проблемой.
– Я тоже надеялся, что Алых Маков больше не будет… – Эхом отозвался собеседник.
Принцесса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её мать жива?
Глава 18. Сказки у костра
Гостеприимство табунщиков было весьма своеобразным. Василю выделили отдельный шатёр и предложили на выбор трёх женщин – скоротать ночь. Возможно, потому, что отказ означал оскорбление, а, может, потому, что Дору действительно не хватало женской ласки в походе, но тот выбрал самую пышногрудую из троих. Зоркий решил, что ему не обязательно наблюдать за тем, как расслабляются другие. Он собирался сидеть снаружи, охранять Дора от внезапных покушений, ну, или заняться тем же, чем занималась Холера – слушать чужие разговоры и вникать в положение дел и расстановку сил среди вождей и старейшин, но небо было слишком заманчиво.
Ночь уже опустилась на степи, расцветив темноту мириадами звёзд. Ветер здесь был повсюду – стоило расправить крылья, как он подхватывал, поднимал вверх. Даже усилий прикладывать не приходилось – можно было просто парить.
Табун остановился недалеко от одного из озёр. Увидев блестящую в свете луны воду, Зоркий тут же вспомнил, что ничего не ел и не пил со вчерашнего дня. В птичьем обличье голод почти не мучил, но жажда давала о себе знать. Он стал снижаться, намереваясь опуститься у дальнего берега.
Сильный всплеск заставил развернуться, крылья сделали резкий взмах, а порыв ветра помог набрать высоту. В центре озера беспомощно бултыхался мальчик, пытаясь ухватиться за высокий край лодки. Он не кричал и не звал на помощь, но по его судорожным взмахам рук и тому, как часто он погружался под воду, было ясно – долго он не протянет.
Зоркий, не давая себе времени передумать, сложил крылья и стрелой кинулся вниз. Едва ударившись о дно ветхого суденышка, он принял обличье человека и, свесившись за борт, протянул пареньку руку.
Мальчишка вцепился в неё так, как может цепляться только утопающий – жадно, сильно, нависая всем телом. Не дожидаясь, пока самого утянут на дно, мужчина дёрнул вверх и втащил паренька в лодку.
На вид тому было не больше десяти. Худой, но высокий, с непослушными светлыми волосами – редким цветом среди табунщиков. Растянувшись на дощатом дне, тот принялся глубоко и часто дышать. Мешковатая рубашка полностью вымокла, на широком поясе висел небольшой нож, который то и дело стучал о дно лодки.
Зоркий молча сел на весла и принялся грести к берегу. Мальчишка, почувствовав движение, попытался вскочить, но смог встать только на четвереньки, а затем отползти на противоположный край лодки.
– Кто вы? – Громким шёпотом спросил он.
– Тот, кто тебя спас, логично?
– Как вы тут оказались? – Он закусил губу и добавил совсем уж тихо. – У вас одежда сухая.
Зоркий усмехнулся. Паренёк косился в сторону берега, словно был готов в любой момент снова сигануть в воду.
– Ну, раз я всё-таки оказался здесь, значит, тебе повезло. Как тебя зовут, мальчик?
– Дик. Это значит Дикий. И я не мальчик, мне уже семь. – На этих словах он приосанился и вытянул подбородок вперёд, будто желал показать, что он взрослый и с ним лучше не связываться.
– Семь. Ну, тогда да. Ты уже мужчина. Дикий мужчина. – Зоркий не смог удержаться и всё-таки засмеялся. – Рыбачил в одиночестве?
Дик сердито зыкнул исподлобья и ничего не ответил.
До берега оставалось метров двадцать, когда он, опершись руками, перемахнул через борт и плюхнулся в воду. Глубина была по пояс, и он, превозмогая давление, поднимая кучу брызг, как мог быстро помчался прочь.
Зоркий только и успел, что прыгнуть следом и попытаться схватить сзади. Паренек резво вывернулся, выхватил из-за пояса нож, и не глядя, замахнулся на своего спасителя. Мужчина перехватил руку мальчишки, выворачивая ее назад. Нож с негромким плеском упал в воду. Дик закричал от боли. Зоркий поморщился – от детского крика закладывало уши. Лучше бы парень так звал на помощь, когда тонул! Он выпустил руки мальчика, перехватывая за ворот рубашки. Мальчишка с силой рванул вперёд, мокрая ткань натянулась, затрещала и выскользнула из рук.
Мужчина широко ступил, стараясь вновь ухватить беглеца, но наступил на упавший под воду нож. Потеряв равновесие, он покачнулся и в результате поймал только воздух.
Зоркий усмехнулся и наклонился поднять со дна помешавшую ему вещь. Он вполне мог проследить за беглецом по-иному. Нужно было убедиться, что тот не станет болтать лишнего.
Он уже собирался поддаться навстречу ветру, как взгляд зацепился за предмет, зажатый в правой руке. Внутри всё похолодело. Поблескивающая в лунном свете рукоять ножа была сделана из желтого янтаря.
Словно наяву он услышал тихий голос своего Господина: «Под правой рукою блеск янтаря. Не думай, что помощь оказана зря…».
Мужчина тряхнул головой и сунул нож за пояс. Сильный порыв ветра ударил в лицо, и он расправил крылья.
Мальчишка предсказуемо побежал в сторону стойбища. Даже когда он петлял меж палаток, шатров, людей и коней, с высоты птичьего полёта потерять его было практически невозможно. Дик уселся у одного из костров, очевидно, желая обсохнуть.
Зоркий бесшумно опустился ниже и сел на покрытый конской шкурой шалаш.
Поленья весело потрескивали в ночи, а висевшее над ними в котелке варево, очевидно, было почти готово. Ароматный запах тушёной конины наполнял слюной даже птичий рот. Ему следовало вернуться к Василю, но он не мог оторвать взгляда от запрокинувшего голову мальчика. Тот сидел, уперев подбородок в согнутые колени. То ли пытался вглядеться в звёзды, то ли думал о чудесном спасении.
– Глупые маленькие детишки, захотели послушать страшных историй?
Зоркий вздрогнул. Только сейчас он заметил остальных собравшихся у костра детей. Большие и маленькие, все как один с перепачканными смуглыми лицами и вьющимися волосами. Он перевёл взгляд на старую беззубую женщину. Она поскребла морщинистый подбородок большой деревянной ложкой, а затем этой же ложкой принялась мешать конину.
Собравшиеся вокруг стали наперебой просить её что-нибудь рассказать.
– Агга, расскажи нам про то, как Эфир пожирает спящих.
Зоркий заметил, как Дик невольно вздрогнул и, покрепче обняв свои ноги, перевёл испуганный взгляд на чумазого парнишку, осмелившегося попросить такое.
– Эфиру нет дела до спящих, а вот тварям, бродящим в нем… – Старая Агга сделала паузу, внимательно осматривая собравшихся. Одна из девчонок коротко взвизгнула, но остальные слушали, затаив дыхание.
Голос старухи был низким, напевным. Как и все в долинах, она сильно растягивала гласные, проглатывала окончания слов и делала невозможные акценты. Речь её резала ухо, но от этого не становилась менее завораживающей.
– А откуда взялись Эфирные твари? – Тонкий дрожащий голосок принадлежал кому-то из самых младших.
– Давным-давно, ещё до того, как Четверо пришли в наш мир, его наполнял Эфир. Только тьма, холод и хаос были его спутниками. Это продолжалась бо́льшее количество лет, чем есть звёзд на небе. Потом посреди этого хаоса появились Четверо.
