Тень императора - Лисина Александра (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Все, устало бросил слуга, отстраняясь от Нерта. — Больше я ничего не могу для него сделать. Слишком глубокая рана.
— Где целители?! — процедил Карриан. — Сколько можно ждать?!
— Простите, ваше высочество. Все штатные целители находятся рядом с герцогиней. Взять тихо второго мужчину не удалось, и он успел зацепить ее светлость.
— Герцогиня ранена? — вздрогнул я.
«Слуга» обернулся.
— Ее жизнь вне опасности. Сейчас наши люди этим занимаются, поэтому ваш друг… Здесь нужен маг уровня магистра, [2] не ниже. А я при всем желании до него недотягиваю.
Карриан отчетливо скрипнул зубами, а я перегнулся через голову «слуги» и взглянул на Нерга.
Северянин выглядел скверно. Бледный, с крупными каплями пота на лбу, он явно из последних сил заставлял себя пребывать в сознании. Говорить он не мог — при каждом вздохе из его рта выплескивалась багровая жижа. Да и дышал он едва-едва с такими хрипами и сипами, что даже неспециалисту было ясно: не жилец.
Если честно, я вообще не думал, что застану его живым. Открытая рана в горле… вошедший до упора нож, который фиксировали светящиеся изумрудными огоньками пальцы мага… обильная кровопотеря… с такими ранениями люди почти мгновенно теряют сознание, а через пару минут гарантированно умирают. Но северянину в некотором смысле повезло: нож вошел в его шею сбоку, под углом. Судя по тому, что кровь оттуда не хлестала фонтаном, а текла, хоть и не слишком обильно, но постоянно, клинок не задел сонную артерию, а всего лишь зацепил крупную вену. Оставшийся в ране нож сделал кровотечение чуть менее обильным, чем оно могло бы быть при таком ударе. А вовремя подоспевший маг совершил то самое чудо, которое помогло сохранить Нерту жизнь.
Правда, ненадолго: поставленная магом заплатка на ране выглядела дырявой, словно Нерта штопал криворукий растяпа, неопрятной, слабой и грозила вот-вот отвалиться. Как только это произойдет, кровопотеря станет критичной и Нерт неминуемо умрет. А чтобы его спасти, требовался очень хороший целитель, которых в империи, к сожалению, водилось не так уж много.
Собственно, маги даже со слабыми целительскими способностями рождались с частотой примерно один на тысячу. Средний по силе целитель появлялся и того реже. Ну а магистров и вовсе насчитывались единицы. Поэтому неудивительно, что у Карриана, которому эта разновидность магии была недоступна, опустились руки.
— Простите, выше высочество, — тихо повторил «слуга», отведя глаза.
Но тут уже не выдержал я и, втиснувшись между ним и Каррианом, вполголоса буркнул:
— Подвиньтесь.
Поскольку места возле раненого было немного, мне пришлось встать на колени, практически оседлав левое бедро северянина. Магу для этого понадобилось подвинуться левее, Карриану, наоборот, правее. А Нерт только и смог, что распахнуть потемневшие от боли глаза, и что-то сдавленно прохрипел.
— Не мешай, — велел я, бросив на него тяжелый взгляд. А когда северянин замер, бросил магу: — Держите нож, пока не скажу, что можно убрать, и подпитывайте заклинание, сколько сможете. Ваше высочество, зафиксируйте Нерту голову.
— Что ты собрался делать? — свистящим шепотом осведомился наследник престола, тем не менее вцепившись в голову друга и зафиксировав ее так, как я показал.
— Не уверен. Но у него все равно шансов нет, так что была не была…
Я полностью перешел на второе зрение и протянул руки к слабо светящейся заплатке. Во время учебы старый егерь показывал, как нужно шить глубокие раны, да и по старой памяти я кое-что знал. Так что если мое видение раны верно, то можно попробовать ее ушить. Да, именно так, напрямую, орудуя зеленой нитью, как обычным шовным материалом. Исцеляющий эффект будет оказывать текущая по ней энергия, а я лишь сымитирую работу иглы, чтобы нить легла не вкривь и вкось, а стянула края раны как положено. Главное, чтобы времени хватило и чтобы Нерт не дернулся, усугубляя и без того большую дыру.
Признаться, когда я потянул за свободный конец нити и принялся распускать чужую заплатку, у меня подрагивали руки. Но сомневаться и думать было некогда, поэтому я подцепил изумрудную ниточку, двумя быстрыми движениями скрутил ей кончик, точно швея перед тем, как вдеть нить в иголку. А когда он заострился, одним движением пропихнул его в рану, благо нить была не совсем материальной и прекрасно прошила не только мягкие ткани, но и подъязычную кость.
То, что при этом Нерт вдруг задергался и отчаянно захрипел, стало для меня неожиданностью. Его и без того расширенные зрачки вдруг растеклись во всю радужку. Безвольно лежавшие на полу руки непроизвольно дернулись, словно северянин пытался меня оттолкнуть. А бедро подо мной напряглось и задрожало, как если бы Нерту стало до безумия больно.
— Обезбольте его! — бросил я магу, быстрым движением делая еще один стежок. А затем увидел, как нить принялась подозрительно быстро ссыхаться, и гаркнул: — И держите заклятие! Держите, черт, лучше… другого у нас нет!
Нерт в это время снова забился, захрипел. Маг приглушенно выругался, но заметно истончившаяся ниточка вскоре выровнялась, снова наполнилась энергией, а маг едва слышно бросил:
— Или так, или так. На все вместе не хватит сил.
— Вот дерьмо… Нерт… Нерт, посмотри на меня! — рявкнул я, сделав еще один стежок. — В глаза смотри, кому сказал!
Северянин с трудом сфокусировал на мне мутный взгляд.
— Помнишь рисунок, который я тебе подарил? Помнишь, какое там было море? Думай о нем! — велел я, торопливо завязывая узелок. — Представь, что все по-настоящему: свист ветра… плеск волн о деревянные борта… ругань боцмана за спиной… скрип такелажа… Нерт, ты слышишь?!
Веки северянина закрылись.
— Будем считать, что слышишь, — пробормотал я, в дикой спешке делая один стежок за другим. — Море, оно ведь красивое, да, Нерт? Холодное, опасное, как зверь, но все же притягательное до жути. Сухопутным крысам не понять. Они не знают, каково это — встречать очередную волну и раз за разом взбираться по водяному валу, оставляя его за кормой. Но ты ведь понимаешь, Нерт? Тебе знакомо это чувство?
— Д-да… — едва слышно прошептал северянин, не открывая глаз.
Живой. Уже хорошо. Продолжаем в том же духе.
— Борись со своим морем. Оно холодное, я знаю. А его пена похожа на снег, которого так много на ледяных равнинах. Но ты воин. И ты достойный сын своего народа, правда?
— Д-да…
— Тогда живи, — велел ему я, не отрываясь от работы. — Живи, Нерт. Такие, как ты, не умирают на суше. Таких, как ты, хоронить нужно только в море. А где мы тебе здесь море найдем? Вот и терпи. Когда придет время, ты сам туда вернешься.
По моим рукам струилась кровь — горячая, липкая. Пальцы постоянно в ней вязли, и все время казалось, что нити в моих руках тоже скользкие, поэтому узелки вот-вот развяжутся, а глубокая рана, которую они постепенно стягивали, вновь раскроется и все мои усилия пойдут прахом.
Собственно, я и сейчас не особенно представлял, что именно делал. Я штопал ауру Нерта… да. Но вместе с ней каким-то образом латалась и рана на его горле. Я не видел подробностей — переходить на обычное зрение мне казалось преждевременным. Но все чаще мои пальцы натыкались не на полную горячей крови дыру, а на плотную ткань. И все уже становилась щель, в которой я орудовал, как мясник — в наспех разделанной туше.
Я сшил почти всю рану, оставив только небольшой участок вокруг кинжала, и со вздохом велел магу:
— Вытаскивайте!
А как только клинок исчез из рапы, принялся дошивать то, что от нее осталось. При этом я неустанно бормотал какую-то чушь про море и про то, что Нерту нужно продолжать бороться. Время от времени косился на стоящего на коленях Карриана, однако тот не вмешивался. Просто делал, что я от него потребовал, и ни разу ни словом, ни делом не порывался влезать в то, в чем, по словам Тизара, ничегошеньки не понимал.
Наконец со стежками было покончено, а изумрудная нить в моих руках истончилась настолько, что до нее стало страшно дотронуться. Казалось, она рассыплется в прах, если потянуть за нее или просто задеть ненароком. Сначала мне показалось, что дающий ее маг замешкался и позабыл, что я просил его не останавливаться. Но когда я повернул голову и увидел, что мужчина сидит у стены без движения, обессиленно уронив голову на скамью и закрыв глаза, то почувствовал слабый укол совести.
