И оживут слова (СИ) - Способина Наталья "Ledi Fiona" (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Он досадливо поморщился и отмахнулся, и мне вновь стало неловко, потому что все как-то расклеилось после моей фразы про государственную измену. Фраза прозвучала слишком сложно для местной речи. Оставалось надеяться, что Альгидрас «из-за своей учености» этого не заметит. Впрочем, ему и без того сегодня странностей в поведении Всемилы хватит. Вряд ли та бросалась в его объятия за утешением и жаловалась на брата. Я вдруг подумала, жаловалась ли Всемила на Радима в принципе и если да, то кому? И какой она вообще была? Неужели она заслужила порицание и презрение, которыми одаривают ее свирцы? Мне отчего-то стало за нее грустно.
Альгидрас настойчиво повторил, что нам пора. Я кивнула и вдруг вспомнила, что утешить-то он меня утешил, но от ответа на вопрос ловко ушел.
— Подожди!
— М-м?
Альгидрас, уже шагнувший к ручью, медленно развернулся всем корпусом. Вероятно, крутить головой ему было больно.
— Ты так и не ответил: что именно Радим влил в меня вчера и почему?
Он закусил губу и посмотрел мне в глаза. В первый раз с момента моего появления здесь кто-то смотрел на меня вот так: пристально, словно выворачивая наизнанку. Так, будто для понимания меня ему не хватает совсем чуть-чуть и вот сейчас он получит недостающие знания. Мне стало неуютно. Что ж у него взгляд-то такой… Я попыталась сосредоточиться на своем недавнем открытии, что у него девчачьи ресницы. И веснушки, опять-таки. Да и глупо это — чувствовать себя неуютно, когда на тебя смотрит обычный мальчишка. Сколько ему лет-то вообще?
— Хватит меня разглядывать, — нервно произнесла я, потому что факт наличия веснушек не перекрывал эффекта от пристального и совсем недетского взгляда.
Он усмехнулся, как будто именно этого и ожидал.
— Почему Радим это сделал? — не отставала я.
Альгидрас снова посмотрел на меня и твердо произнес:
— Я не знаю.
И я как-то сразу поверила. Да, он побратим Радима, и Радим доверяет ему очень многое, но все-таки Альгидрас — это не Радим, и он вправду может чего-то не знать. Но я кивнула и произнесла негромкое «спасибо» не только поэтому. Я просто поверила, потому что, когда человек врет, он не может смотреть так открыто и голос его не может звучать так твердо. Во всяком, случае я не чувствовала фальши. Да и кому еще тут верить, если не ему?
— Радим будет очень зол, когда узнает о том, что я тут рыдала у тебя на плече? — неуверенно спросила я.
Альгидрас совершенно по-мальчишески улыбнулся:
— Ну, два раза не убьет, а один я как-нибудь…
— Переживешь? — улыбнулась я.
Он тоже улыбнулся, однако вместо ответа направился к ручью. Это же шутка? Правда? Не может же Радим всерьез разозлиться на то, что его побратим успокоил его сестру? Или может? Да что же у них случилось в прошлом? Неужели вправду роман, и я просто недооценила Радимира, решив, что за подобное он бы непременно убил? Может, он сумел простить? Ведь было же что-то, здесь невозможно ошибиться. Потому теперь Альгидрас и шарахается от Всемилы, как от прокаженной, потому и смотрит сквозь, пресекая на корню все попытки нормального общения. Может, это вовсе не безразличие? Вот и сейчас он нервничает. Да и до этого успокаивал как-то лихорадочно, словно все на свете бы отдал, только бы я побыстрее взяла себя в руки и избавила его от необходимости быть настолько близко.
Я с тоской смотрела в обтянутую потертым жилетом спину. На левом плече кожа вытерлась почти до белого, словно Альгидрас очень часто что-то на нем носил. Я вспомнила сцену на берегу в тот день, когда был ранен Радим. Кто-то из воинов забросил Альгидрасу на плечо колчан со стрелами. Как раз на левое. Вот, значит, откуда эта потертость. Жилет был такой же, как и у других воинов воеводы, значит, Альгидрас начал носить его уже в Свири. Неужели за этот год он так часто носил колчан? Вспомнилась фраза Улеба «Радогостю рана на рану пришлась». Значит, верно, Всемилу искали — «не цветы собирали».
У ручья Альгидрас замер, словно что-то прикидывая. В этом месте ручей оказался гораздо шире. Я быстро разбежалась и перепрыгнула на другой берег, замочив подол водой. Поднимать его слишком высоко при Альгидрасе не решилась. Обернувшись к спутнику, я успела заметить приподнятую в удивлении бровь. Его прыжок вышел явно удачнее, хотя разбегаться он не стал. Я тоже приподняла бровь и еле удержалась от комментария на тему его спортивной формы. Он мое веселье не разделил — молча указал направление.
Мы подошли к одному из заборов, и Альгидрас уверенно распахнул калитку, придержав ее передо мной. Я, шагнув во двор, с тревогой подумала о собаке, но во дворе было пусто.
— Собака сегодня на псарне, — словно прочитав мои мысли, произнес Альгидрас.
Посмотрев на дом, я заметила резные наличники и узор над дверью. Вряд ли в Свири было несколько резчиков по дереву с похожей техникой.
— Ты здесь живешь?
Альгидрас, запиравший за нами калитку, вскинул на меня голову и после паузы осторожно кивнул. Ну вот, а я так хотела узнать, где находится этот дом. Еще и суток не прошло. Пользуясь тем, что собаки нет, я медленно двинулась через двор к дому. Мне очень хотелось рассмотреть узор.
— Нам пора, — раздалось позади.
— Можно, я посмотрю?
Спрашивала я, признаться, больше ради проформы. Ну кто бы отказал восхищенному зрителю?
— Нечего там смотреть. Пойдем.
Я обернулась, заправляя волосы за ухо. Альгидрас стоял посреди двора и смотрел на меня так, как смотрел в нашу первую встречу на дружинном дворе: ничего не выражающим взглядом куда-то в район моего плеча. Да что с ним такое?
— Это займет полминуты, — ответила я, изо всех сил стараясь не злиться.
— Времени нет. Тебе нужно готовиться к празднику. Нельзя заставлять ждать князя.
— Да мы спорим дольше! Я бы уже посмотрела! — все-таки повысила голос я.
И странное дело — чуть только я повысила голос, Альгидрас сразу словно подобрался, глубоко вдохнул, выдохнул:
— Хорошо.
Я моргнула, не веря в перемену. Смотреть резьбу мне уже расхотелось. Скользнув взглядом по завиткам какого-то растения, оплетавшего дверной косяк, я подумала о том, что сейчас произошло. Для разнообразия я решила озвучить свои мысли. Не все же им меня с ума сводить? Я тоже имею право. Демонстративно медленно приблизившись к Альгидрасу на расстояние вытянутой руки, я нацепила на лицо жизнерадостную улыбку.
— Ты боишься плачущих девушек? Или не переносишь разговор на повышенных тонах?
Спохватилась, что опять слишком сложно строю предложения, но решила, что мне все же плевать. Пусть жалуется, если хочет. Этим высказыванием я заслужила долгий взгляд и тень усмешки. Да что же он словами-то не отвечает никогда?
— Ну, признайся! Чего ты так испугался?
— Того, что твой суженый сойдет на нет от ожидания, — неожиданно ответил Альгидрас.
— Ничего. Девушкам свойственно опаздывать.
— На праздничный пир с князем?
Я посмотрела на него почти с восхищением. Надо же. А мы пикироваться умеем. Я снова мило улыбнулась, Альгидрас не менее мило улыбнулся в ответ.
— Мы опаздываем, помнишь? — не переставая улыбаться, ответила я.
— Я-то помню.
Он указал в сторону ворот, и мне ничего не оставалось делать, как пройти в указанную сторону. У ворот я остановилась и уже серьезно спросила:
— Почему ты был против того, чтобы я смотрела?
Он сдвинул корзину на сгиб локтя, дернул засов и только потом посмотрел на меня.
— Мы одни в закрытом дворе.
— И что? — не поняла я.
Вот со Златой он один в закрытом доме был, когда мы с Добронегой приходили. И ничего. Или это потому, что она замужем, а я нет? Ну так он же побратим. Это же ближе кровного родства.
— Что тут такого?
Альгидрас выдохнул так, что его неровно остриженная челка взлетела вверх, и посмотрел на меня с какой-то усталой обреченностью.
— Ты себя как сейчас чувствуешь? — неожиданно спросил он.
Да они все с ума посходили, что ли? Впрочем, если этот вопрос задают все время, значит, в нем есть какой-то смысл.
