Клановое проклятие - Ковальчук Игорь (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Если он действительно что-то с нею сделал, ему лучше сгинуть на Звездных. Как он сможет смотреть ей в глаза?
Как ни странно, ему полегчало уже на следующий день – уж слишком здоровая была психика у этого Мортимера, чтобы затерзать себя подобными размышлениями до смерти. Вспомнились и Моргана, и двое сыновей, и младшая малышка – всем им он нужен. Если старшая дочь не пожелает видеть его, что ж, ему придется с этим смириться. Если бы в жизни все было так просто…
Вместе с чувствами и желанием жить вернулась ненависть. Он знал, что сам по себе был не способен на подобный поступок. Значит, надо найти того, кто виноват в случившемся, и разобраться с ним так, как он того заслуживает. Такая ситуация, очень понятная любому мужчине, почти совсем его успокоила: если есть ясная и очевидная цель, любое испытание всегда легче перенести. Когда мужчина устремлен кому-то начистить физиономию, времени и внимания на душевные переживания уже не остается.
Сокамерникам Мэлокайна принесли обед – миски с варевом, которое условно называлось «супом», и по куску хлеба. Ликвидатору не принесли ничего.
– Я что, еще не на снабжении? – поинтересовался он.
– Заткнись, – холодно ответил ему представитель закона, стоявший у решетки, заменявшей дверь. – Когда признаешься, тогда и получишь пайку.
Мэл пожал плечами и сел спиной к решетке. Он умел подолгу поститься и знал, что не помрет от голода за пару-тройку дней. Может потерпеть и больше, если в том возникнет нужда. Он знал, как себя вести, если с едой напряженно – надо поменьше двигаться и терпеть.
Он не пытался качать права (смутно догадываясь, что подобная ситуация только порадовала бы рьяных полицейских), ничего не требовал, даже звонка родственникам или адвоката, хоть и знал, что имеет право и на то, и на другое. Если бы законники хотели предоставить ему положенное, они сказали бы сами. А так бессмысленно настаивать – он просто еще пару раз получит по ребрам.
Его морили голодом только три дня, а потом все-таки принесли еду. Мэлокайн не знал, что все эти дни отец упорно пытался добиться встречи с ним. Сперва упирал на родственную связь с арестованным – полицейские лишь разводили руками – потом на свое положение адвоката.
– Ну, и что мне твой адвокатский диплом? – откровенно сказал ему один из полицейских. – Плюнуть и подтереться. Ты – отец этого придурка, а значит, не можешь представлять его интересы в суде.
– Положим, его интересы будет представлять какой-нибудь другой юрист, – невозмутимо ответил Мэльдор, игнорируя хамство, за которое в другой ситуации ухватился бы обеими руками. Он нутром чуял – сейчас лучше избрать другой путь. – И вы обязаны пустить к нему защитника.
– С чего это? Он пока еще не подследственный.
– Хорошо, тогда предъявите мне постановление. В чем обвиняют моего сына?
– А вы не знаете? – сообразив, что имеет дело с профессионалом, представитель закона решил обезопасить себя и стал немного более вежливым. – Он обвиняется в изнасиловании. В изнасиловании собственной дочери. Кстати, вы обязаны привезти девочку на обследование в центр судмедэкспертизы.
– Я ничего не обязан, – возразил Мэльдор. – Девочка находится в полном порядке, и ее решительно никто не насиловал.
– Интересное заявление. А доказательства?
– Я представлю доказательства, как только мне предъявят постановление.
– Слушай, парень, никаких условий ты мне ставить не можешь, – разъярился полицейский.
– Ладно. Никаких условий. Но и я тогда без всяких условий пойду по самому что ни на есть законному пути. И не надо мне рассказывать сказок. Адвоката вы обязаны пустить к любому арестованному. Даже если он и не находится под следствием. Тем более если он не находится под следствием.
Юрист скоро доказал, что он прекрасно знает законы. Жалобы во все инстанции посыпались градом. Мортимер не пытался обвинять представителей закона в чем бы то ни было серьезном, ничего не приписывал, не пытался сгущать краски, как делало подавляющее большинство жалобщиков, он жаловался лишь на препоны, чинимые ему и адвокату, которого он нанял («нанял» – сильно сказано, поскольку Мэльдор обратился к родственнику, и, само собой, ничего ему не платил).
Может быть, на эти жалобы и не обратили бы внимания, но юрист был слишком опытен. Он знал, куда и как жаловаться, как вести себя, и скоро законники, стремившиеся любым способом осудить ликвидатора, поняли, что не на того нарвались. Им пришлось прекратить морить его голодом – в любой момент можно было ждать комиссии и проверок – и пришлось допустить к нему адвоката. Пусть под присмотром представителя клана Блюстителей Закона, в присутствии полицейских, готовых вытолкать юриста, если он вздумает вести дело как-то не так.
Но Райвен Мортимер, отличный специалист, который сам вызвался помогать родичу, даже не стал разговаривать с Мэлокайном, понимая, что толкового разговора в присутствии посторонних вообще не получится. Он сразу, ни слова не говоря, зарылся в документы. Этого хватило с избытком. В документах он сразу отыскал такое количество нарушений, что в два счета мог доказать в суде, что само задержание было незаконным.
Представители законников и их доверенные люди тут же притихли. Казалось бы, мелочь, ерунда, Блюстители искренне считали себя полноправными властителями в своих тюрьмах и КПЗ и полагали, что могут задержать там кого угодно. Но речь-то шла о представителе клана Мортимер. Законники вдруг поняли, что скандал им совершенно не нужен. А скандалом запахло довольно отчетливо. Было очевидно, что юрист, если захочет, сможет раздуть гигантский костер из той маленькой искорки, в которую вылилось элементарное нарушение процессуальных норм.
Но больше всего законников поразило то, что в скором времени на их столе очутилась справка о невинности Эмиты Мортимер, в чьем изнасиловании обвиняли ее отца. Они требовали судебной экспертизы, но Мэльдор, заявивший себя законным представителем девочки (по меркам бессмертных она все еще считалась девочкой, несовершеннолетней) – а других законных представителей у нее пока и не было – категорически отказался от подобной экспертизы. Поскольку по закону он имел лишь право на подобное исследование, но отнюдь не обязанность, законники ничего не могли сделать.
Впрочем, Мэльдор не стал отказываться провести обследование Эмиты в другой клинике, и еще в одной, и еще. Все три дали тот же результат. От четвертого повторного исследования юрист раздраженно отказался, но и без того стопка заключений выглядела убедительно. Опять же, в любой момент мог всплыть вопрос – а кто именно вызвал полицию, кто пожаловался – а это было Блюстителям невыгодно. Мортимер-отец очень быстро понял это. Понял, по крайней мере, тот факт, что законники очень не хотят, чтобы в этом деле подробно копались.
Так что, когда на стол секретариата Верховного Суда Асгердана легла составленная по всей форме жалоба, а «желтая» пресса радостно зашевелилась, Мэлокайна все-таки выпустили. Он отсидел в камере предварительного заключения девятнадцать суток вместо положенных десяти, и за это время не произнес ни слова; не ответил даже на вопрос: нет ли жалоб на режим содержания. Только холодно посмотрел и сразу отвернулся, будто от пинка уворачивался.
На пороге Мэла встретил отец. Он взглянул на сына очень хмуро и показал ему на свою машину, мол, садись. Ликвидатор полез на переднее сиденье с четким ощущением вины за все на свете. Пока за ними обоими не захлопнулись двери, юрист не раскрыл рта.
– Учти, – сказал он, как только мягко загудел мотор автомобиля, и машина двинулась, выруливая на дорогу, – тебе еще придется посидеть в этом КПЗ, возможно, и не раз. Нутром чую. Просто беззаконие какое-то.
– Где Эмита? – резко спросил Мэлокайн.
Мэльдор на пару мгновений отвлекся от дороги, посмотрел на сына. Движение машины от этого ни на йоту не сбилось, не замедлилось. Автомобиль плавно, как флайер на бреющем полете, вписался в движение других машин.
– Пристегнись-ка!.. – велел юрист. – Ты что-нибудь помнишь о той ночи?
