Лицо под маской (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Я перевела дыхание. Однако, какой детектив почти четырехсотлетней давности, какие страсти кипели! Поискала в Сети информацию по семье Кьеллини — оказалось, ее немного; магами они не были, жили положенные обычному человеку восемьдесят — девяносто лет, и как-то быстро все закончились. Еще в конце XIX века из всех потомков некогда разветвленного семейства осталась только дочь, Мариза, вышедшая замуж за герцога Висконти и умершая при родах. Верфи естественным путем достались семье Висконти.
Riposi in pace.
Ну, что же, эта загадка разгадана. Что в конце концов случилось с Ансельмо, мне выяснить не удалось — после описания истории с Клаудио шло несколько страниц рассуждений о фрахтах и грузах, потом, после большого перерыва, информация о свадьбе сестры, и на этом третья тетрадь заканчивалась. В Сети о нем не было вообще ни слова, а о Лауре упоминались лишь годы жизни; умерла она в 1872 году, последние двадцать лет провела в монастыре Ниалы близ Триеста, там и была похоронена…
Встав из-за стола, я потянулась, убрала дневники в сейф и решила позвонить Франческе. Если она не занята многочисленными обязанностями главной женщины в Ка’Контарини-Боволо, обсужу с ней предстоящий прием с кухней Нового света, а заодно расспрошу о подробностях касательно моих свадебных обязанностей.
Франческа оказалась свободна, и мы договорились встретиться через час в кафе «Квадри», выпить тамошнего кофе со взбитыми сливками и поболтать.
В общем, до вторника я совершенно свободна!
Кофе со взбитыми сливками совершенно естественным путем привел нас к моде на ювелирные украшения, а оттуда к спору, следует ли невесте быть в белом, по устоявшимся традициям Старого света, в зеленом, как принято было у венетов в незапамятные времена, или надеть красное, с учетом того обстоятельства, что дедушка и бабушка Беатриче были родом с юга, из Тарента. Или, говоря иначе, что семья Контарини хочет подчеркнуть: чистоту девушки, ее грядущую плодовитость и жизненную силу, или ожидающие молодых богатство и роскошь?
— Слушай, а ты ж была замужем! — воскликнула Франческа. — Ты в каком платье была?
С удивлением я поняла, что вспомнить не могу; платье выбирала моя матушка, я же играла роль послушного манекена. Бежевое? Белое? Розовое?
— Не помню, — небрежно махнула я рукой. — Это было давно. Лучше расскажи, как ты выходила замуж?
Франческа пустилась в длинный рассказ о том, как она познакомилась с Витторе во время карнавала, и каждый раз на следующем балу, вечеринке или приеме он узнавал ее, несмотря на маски и костюмы. Как положено, мешала им будущая свекровь, не одобрившая выбор сына, но Витторе все-таки добился согласия родителей… в общем, нормальная история счастливой семьи. Я кивала в нужных местах, старательно задавливая в себе зависть. Нет, не белую. Обычную такую бабскую зависть к женщине, счастливой в семейной жизни.
— А что ты говорила насчет приема? — спросила Франческа, перебивая мои мысли.
— Ну, наверное, пора мне продолжить вживание в здешнее общество? Кухарка моя увлеклась рецептами из Нового света, вот я и подумала…
— О. Слушай, потрясающая идея. С костюмами в индейском стиле? Или нет, латина. Будем танцевать сальсу, румбу и танго, и пить «Маргариту».
— Ты думаешь, многие тут умеют танцевать сальсу? — скептически спросила я.
— Ну, ради такого дела пойдут и научатся!
Невольно ее энтузиазм захватил и меня.
— Может, тогда пригласить музыкантов, которые специализируются на такой музыке? Скажем, первая половина вечера — джаз, и танцуем фокстрот, чарльстон, что там еще?
— Мммм… Квикстеп?
— Точно! — вдохновившись, я продолжала. — А после ужина латина — танго и прочее.
— А где ты возьмешь таких музыкантов?
— Ну, Альма и не такое находила… — я осеклась. Теперь я сама себе Альма.
Но Франческа моей осечки не заметила, и продолжала задумчиво постукивать ногтями по кофейной чашке.
— Как бы наши ревнители традиций не приняли такие новшества в штыки… — сказала она. — С другой стороны, как еще создавать моду на что-то? Все равно мини-юбку кто-то должен был рискнуть надеть. Если тебя поддержит Маргарет, считай, полдела будет сделано. А она поддержит, это я гарантирую!
— Тогда скажи мне, с чего начинать? — все-таки сомнения меня одолевали. — Для того, чтобы приглашенные стали брать уроки джазовых танцев и латины, нужны две вещи.
— Преподаватель?
— Преподаватель — это самое простое. Я выпишу его для себя, пусть дает уроки еще тебе и прочим дамам Контарини, это уже немало. Вторая необходимая вещь — это их желание.
— Дорогая Нора, — Франческа похлопала меня по руке. — Ты недооцениваешь семью Контарини. Слухи о грядущем празднике начнут летать по Серениссиме уже сегодня к вечеру, и, самое позднее, завтра тебя будут одолевать вопросами.
— Знаешь, давай тогда я еще чуть-чуть подумаю, найду, хотя бы теоретически, тренера, и тогда скажу.
«А еще схожу на разведку в подземный ход в теплой компании двух боевых магов и охранника…» — добавила я про себя.
В гардеробной на пуфике лежал и вылизывался Руди. Странное дело, когда я переезжала в Ка’Виченте, я совершенно всерьез ставила синьоре Пальдини условие, чтобы кот не бродил по piano nobile. И вот я обнаруживаю его то в гардеробной, то в своем будуаре, то в кабинете, и меня это вовсе не раздражает. Я даже стала находить в его присутствии что-то успокаивающее — с тех пор, наверное, когда рыжий кот пришел спасать меня от дурных снов.
— Как ты думаешь, кот, — спросила я, вытаскивая из сейфа связку ключей, — не сходить ли нам с тобой на чердак? Почему-то мне хочется поискать там портрет Ансельмо Виченте.
Мысль о том, как выглядел капитан, давно не давала мне покоя, а после прочтения дневников стала почти навязчивой.
Руди коротко мурлыкнул, спрыгнул с пуфа и подошел к двери, поглядывая на меня. Положительно, этот кот понимает все, что я говорю, а соображает иной раз куда быстрее двуногих!
Мы поднялись по лестнице, я сняла магические сигналки и отперла дверь. Чехлы с большинства предметов мы с синьорой Пальдини в прошлый раз сняли, и часть мебели уже была отправлена на помойку. Остальная завтра-послезавтра будет перевезена в мастерские для реставрации. Пожалуй что, надо будет не захламлять больше этот чердак, а сделать здесь что-то… Ну, например, художественную студию. Если заменить мансардные окна на большие, света будет достаточно. Может быть, я снова начну рисовать…
Задумавшись, я обходила чердак, притрагиваясь к дверцам шкафов и покачивая стулья. Взгляд мой привлек большой сундук-кассоне, раньше совершенно скрытый под ворохом какой-то рухляди и обломков. Кассоне был из темного плотного дерева, c бронзовыми оковками на углах и сложным растительным орнаментом, вырезанным на фасаде. Орнамент этот сплетался, оставляя в центре место для овального панно, отлично сохранившегося. По-моему, изображалась на панно сцена свадьбы — дама в зеленом и мужчина в богатом алом плаще, преклонившие колени перед священником.
— Интересно, а как его открыть? — спросила я у кота. Но Руди не ответил: кажется, он заметил в углу мышиную норку, и, словно обычный хвостатый охотник, сторожил добычу.
Крышка сундука, конечно, не открывалась. Размер скважины подсказывал, что и ключ должен быть гигантским; такое мне пока нигде не попадалось, и я вспомнила детство. Старший кузен приехал на каникулы после первого курса Школы магии, и, среди прочего, научил меня взламывать практически любые замки. Положив ладони на скважину, я произнесла затверженную когда-то формулу заклинания, в скважине хрупнуло, щелкнуло, и крышка ощутимо подалась под руками.
Нет, увы, зря меня вела сюда интуиция. Портрет Ансельмо Виченте не лежал в сундуке, свернутый в рулон. Там не было вообще ничего, кроме пыли и нескольких лоскутков истлевшей ткани… Я вздохнула, опустила крышку кассоне, отряхнула руки и позвала кота.
