Ведьма - Зарубина Дарья (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— Думаешь, тебя Судьба не пощадила, так и ко мне не смилостивится? — бросил ему Тадек.
Княжич вздрогнул от его слов. Рука, словно сама собою, коснулась повязки на лице.
Якуб Белый плат вышел, тихо прикрыв дверь.
Ядзя бросилась к любимому. Он молча отстранил ее, вышел во двор и скорым шагом отправился на голубятню. Послать отцу новости. Не желает слушать разума дальнегатчинец. Пусть делает отец, что сочтет нужным. А ему, Якубу, остается только руки умыть. Кто он теперь в Бялом, чтобы заботы княжеские на себя взваливать? Отец — князь, потом земля Владу достанется. А жар печной руками Якуб Бессильный, Якуб Белый плат разгребать должен?!
Ядзя, робея от собственной смелости, вошла к дальнегатчинцу. Да как увидела, что он плачет, так упала на колени рядом, обхватила его русую голову, прижала к себе.
Уж очень похожи были господин Тадеуш и ее Якубек, оба высокие, русые, чистые, как озерная вода. И такие несчастные. Даром что маги. А ее, мертвую кость, Судьба миловала. Из худой избы отвела в княжеский терем, хозяйку дала самую добрую, суженого самого красивого. Черного князя отвела. За то каждый день Ядзя Землице поклоны била.
— Плохо тебе, господин Тадек? — прошептала Ядзя. — А ты сокрушайся. Делай, как сердце велит. Велит плакать — плачь, велит кричать — кричи. А господина Якуба не слушай.
Ядзя заколебалась, раздумывая над чем-то. И Тадеуш вырвался из-под ее утешающей руки, снова попытался подняться и, упав, в отчаянном желании сдержать слезы уткнулся головой в половицы. И служанка решилась. Из складок широкой юбки точно по волшебству явился сверток. И Ядзя, не глядя, сунула его в руки Тадека.
— Книга это твоя, и денег немного, на первое время, — прошептала она, продолжая гладить его по русым кудрям. — Поднимайся, хватит разлеживаться. Любит тебя госпожа моя Эленька. Пуще жизни. На чем хочешь поклянусь, а вот ко князю Казимежу тебе ехать незачем. Не езди в Бялое, поезжай домой. А хочешь, так и в саму Черну. Господина нашего Якубека я удержу.
Ядзя выскочила за дверь.
Эх, глупая Яздя. Глупая, болтливая. Думала предостеречь, да вышло по-иному.
Не боль, а злоба, глухая, гордая злоба подняла Тадеуша на ноги, заставила сделать шаг, другой. Помогла развязать сверток, поднять над головой в дрожащих от слабости руках книгу.
— Ну, батюшка-князь Казимеж, — выдохнул Тадек, чувствуя, как белые искорки, срываясь с книжного переплета, колют кожу — гонят боль. — Разговор у меня к тебе…
Глава 42
— Не до тебя, — отмахнулся князь. — Позже поговорим…
Эльжбета как стояла перед ним, робея, так и осталась стоять с приоткрытым от удивления ртом.
— Так ведь… наследник у тебя по весне будет, — пролепетала она, все еще надеясь, что муж не расслышал радостной вести.
Только князь приласкать жену не спешил. И не смотрел на нее вовсе.
— Знаю, княгинюшка, — с усмешкой бросил он. — Со свадебной ночи знаю. А тебя только сейчас проняло. Эх, бабы, волос длинный, а силы — с перстенек. Потому и не быть бабе князем. Ладно… — махнул рукой Влад, отсылая жену. — Пойди отдохни, голубка моя. Сил набирайся. Девок зови, пусть песни поют. Говорят, от песен дитя в утробе радуется.
— Да что же это ты, князь… — запричитала Элька, только Владислав уже не слышал ее — вышел в двери.
— Ты, матушка, к сердцу близко не бери. Тут и впрямь дело важное… — Игор остановился совсем рядом, горой нависая над молодой княгиней. Элька зыркнула на него, краснея от злости.
— Какая я тебе матушка, чучело патлатое?! — взвизгнула она, отшатываясь от сердобольного великана. — Прочь поди! Господину своему прислуживай, чтоб радуга ему кости прилома…
Огромная ладонь закрыла княгине рот. Элька сперва опешила, но тотчас пришла в себя и укусила окаянного мужниного прихвостня за палец. Но Игор будто и не заметил боли. Удержал мгновение-другое.
— Такого, госпожа, не то что в голос и в мыслях не говори, — шепотом предостерег он. — Радужная топь — она все слышит. Не угадаешь, за кем придет. Вот и не зови…
— А чтоб тебя… — бросила Элька с бессильной яростью, едва лишь Игор опустил ладонь и позволил ей дышать.
Княгиня выскочила прочь, и Игор последовал за ней. Но уже через пару шагов остановился, огляделся вокруг — не смотрит ли кто. Бесшумно скользнул в небольшую нишу, почти полностью занятую объемистым кованым сундуком.
От одного движения руки великана сундук поехал в сторону. За ним, неприметная с первого взгляда, оказалась потайная дверь. За нею — ведущий во тьму лаз. Узкая лестница, завиваясь как лента в девичьей косе, повела сгорбленного Игора под землю. Какое-то время было совсем темно, но он скользил вниз по ступеням, каким-то чудесным чутьем угадывая дорогу.
— Игор, ты? Наконец-то, — крикнул снизу господин, и великан отозвался приглушенным сиплым рыком.
Внезапно в лицо ударил свет, и Игор прикрыл глаза рукой.
Свечи горели повсюду. А там, где живого пламени не хватало, висели крошечные светящиеся шары — игра Владековой силы.
Полторы дюжины шаров замерло над широким дубовым столом, почти таким же, как тот, за которым князь имел обыкновение обедать. В резком белом свете на столе лежала, как сперва показалось Игору, большая груда заскорузлых тряпок.
Груда пошевелилась и вдруг застонала и заскулила так, что сердце екнуло. И Игор тотчас забыл все, о чем хотел поговорить с господином.
— Что встал, Игор? — бросил князь, склоняясь над жертвой. — Нож подай да склянку. Мне крови ее нужно.
Толстяк Коньо, красный от старания, растирал в ступке сухие травы. Игор сбросил на стул плащ, сплел волосы в косу. Подхватил изломанное тело и перевалил на бок, так что стала видна спина с выпяченным хребтом. Великан ловко разорвал грязную и перепачканную кровью одежду, бросил тряпки в корыто под столом.
— Как звать-то эту?.. — не нашел слов.
— Да ветер ее знает, баба какая-то, — огрызнулся Влад, сосредоточенно насыпая мерной ложечкой в склянку травяной порошок. Залил траву резко пахнувшей коричневатой жидкостью. Перемешал.
— Две седьмицы, как топь ее приломала. А все живая. Шевелится. Стонет вон… — с каким-то восхищением добавил Коньо и не удержался — прихвастнул: — Я привез!
— А далеко? — давая другу возможность порадоваться добыче, спросил Игор.
— В Лучках, в Казимежевой земле, — отозвался Коньо, подскакивая к столу с двумя пустыми склянками. Легко надрезал бьющуюся вену, поймал бордовую струйку. — У нашего тестя позволенья, правда, не спрашивал. Только думаю, баба эта ему уже без надобности. Чудо, что свои не убили.
— Треплив ты, Конрад, не в меру, — бесцветным, словно бы чужим голосом пробормотал князь. — Чудо ему подавай! Эту бабу свои в деревню на погляд привезли, в острастку баловникам. Вот и долежала до тебя. В наших деревнях уважают чудовищ…
Князь невесело усмехнулся, осторожно рассек жертве кожу вдоль хребта.
— Вон как ее, — присвистнул Коньо, глядя ему под руку. — Кость совсем желтая и не светит.
— Сильна ли была? — спросил Влад, отодвигая толстяка локтем.
— Говорят, хоть и колдунья простая, но могла и без камня — на сосне или осине, если дерево покрепче.
Черный князь словно бы не слышал раскудахтавшегося толстяка, взял у него из рук склянку с кровью и пошел прочь от большого стола туда, где над рядами склянок и пучков трав висел еще один рой светящихся шаров.
Комок плоти на столе едва различимо дрогнул. Гулкий стон раздался из груды истерзанного мяса.
— Никто такого не заслужил, — прошептал великан, проникая пальцами в петли плоти, нащупывая в глубине голову.
— Не медли, Игор, — бросил через плечо князь, — или тебе тоже, как и Коньо, чуда захотелось…
Игор глубоко вдохнул, резко крутанул невидимую в кровоточащем клубке голову. Хрустнула шея. Стон прервался. Несчастная обмякла.
Коньо продолжал держать под ранкой вторую склянку, стараясь не упустить ни капли.
— Прими, Землица, свое детище… — прошептал он деловито и, обернувшись к господину, громко спросил: — Крови хватает?
