Крепость Серого Льда - Джонс Джулия (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Собачий Вождь тяжело вздохнул. Он не винил ее. Она была горда, как и подобает бладдийке, и родила ему семерых крепких сыновей. За несколько месяцев до своей кончины, когда Ангарад по ее просьбе каждое утро выносили в плетеном кресле во двор, она немного смягчилась. Самого малого знака внимания с ее стороны было довольно, чтобы завоевать его сердце, ведь Вайло всегда стремился ее полюбить.
Ему стоило труда вернуться от прошлого к настоящему.
— Ты с тридцатью людьми поедешь на юг, в Визи, — сказал он Траго. — Расскажешь Ганро о том, что случилось в доме Бладда, и скажешь, чтобы он удвоил все пограничные караулы — особенно на востоке, где охотничьи угодья Визи вдаются в Руины. Оставайся с Ганро, пока я не отзову тебя назад. И чтоб я не слышал никаких споров насчет того, кто должен командовать в доме Визи. Им командует Ганро. Он сидит там уже девяносто дней и должен знать, как защитить его наилучшим образом. — На этом месте Вайло, не удержавшись, пустил камешек в огород своего второго сына. — И хорошенько смотри под ноги, не то провалишься в люк и башку себе расшибешь.
Пенго потемнел, а Траго кивнул.
— Я завтра же отправлюсь туда.
— Хорошо. — Вайло повернулся к Гангарику. Голова у него теперь работала в полную силу. Ангус Лок предупреждал его, что Робби Дхун хитер и что аппетит у него волчий. Вайло сам когда-то был хитрым и голодным — ему нетрудно представить себя на месте дхунита. — Ты, Гангарик, поезжай назад, в дом Бладда. Возьми с собой лучников и копейщиков — дюжины две, не больше. Будешь вместе с Кварро отвечать за оборону Бладда. Я хочу, чтобы на триста ярдов от круглого дома вырубили весь лес. Захвати Скуннера Бона. Он хоть и стар, но сметлив и умеет ставить силки на лошадей. — (Кроме того, он больше не будет таскать мне своих проклятущих угрей.) — Как закончит, отправь его в Визи.
Гангарику это назначение не слишком пришлось по душе. Он мнит себя полубладдийским топорщиком и хотел бы воевать на юге, в Полу-Бладде, а отец отсылает его на восток, во главе каких-то жалких лучников и копейщиков. Все известные Вайло молотобойцы питали глубокое презрение к оружию, которое пронзает, а не рубит. Скрывая свое разочарование, Гангарик закинул косы за спину покрытой шрамами рукой.
— Ладно, я поеду, только прихвачу еще десяток топорщиков.
Вайло заставил себя смолчать, десяток топорщиков погоды не делает. Если его третьему сыну так уж лестно взять их с собой, пусть берет.
— Согласен. На рассвете отправляйся в дорогу. Пусть в Бладде поскорее узнают, что сердцем мы с ними.
Гангарик склонил голову — этот учтивый жест плохо вязался с его манерами и платьем. Это он полубладдийцам подражает, подумал Вайло, и ему помимо воли стало приятно. Полубладдийские топорщики славятся двумя вещами: веселой отвагой на ратном поле и галантным обращением с клановыми девицами. Гангарику не помешает набраться учтивых манер заодно с умением рубить людям головы.
— Поеду, — сказал Гангарик, садясь в седло. — Надо о многом позаботиться, чтобы выехать в путь на рассвете.
Траго последовал за братом, и оба галопом помчались к круглому дому. Высоко поднявшаяся луна серебрила чертополоховые поляны и плавала в озере. Ветер нес из западного бора запах смолы, напоминающий Вайло о лекарских палатках и обработке ран. Первая вечерняя роса под ногами превращалась в лед.
Троих оставшихся сковывало молчание. Клафф Сухая Корка и Пенго Бладд и без того редко перебрасывались словом, а нынче самый воздух между ними потрескивал от вражды.
— Пенго, — промолвил вождь, — тебя я с сотней человек посылаю на север. За ночь ты доберешься до Дхунской Стены и обеспечишь...
— Ну уж нет, — процедил Пенго. — Я не оставлю этот круглый дом, пока он сидит здесь. — Он ткнул рукой в сторону Клаффа. — Пошли в эти проклятые скалы его — он не наш, и никто по нему тут скучать не будет.
— Молчать! — взревел Вайло, шагнув к сыну, и Пенго попятился от своего пятидесятитрехлетнего родителя. — Клафф твой приемный брат и воин этого клана. Относись к нему с уважением, не то я, боги мне свидетели, пришибу тебя на месте.
Пенго, густо побагровев, отступил еще немного назад.
— Этот ублюдок возомнил себя ровней вождю с тех пор, как взял Ганмиддиш. А что нам проку от этого взятия? Он и месяца там не продержался.
Клафф смотрел на Пенго с таким холодом, что у Вайло волосы стали дыбом. Не Сухой виноват в том, что они потеряли Ганмиддиш, а сам он, вождь. Это он отправил Клаффа в Дхун, хотя людей у них и без того было мало, а Сухой ни слова не сказал в свою защиту. Слишком горд, чтобы оправдываться.
— Я готов отправиться к Дхунской Стене, — сказал он, обращаясь к Вайло.
— Ты туда не поедешь! — отрезал Вайло. — Это дело я поручаю моему второму сыну.
— Пусть себе едет, отец, — сказал Пенго, почуяв перевес. — У него нет жены, которую пришлось бы тащить с собой на север.
Вайло замер, когда смысл этих слов дошел до него. Уж не хочет ли Пенго взять с собой свою новую жену? Дхунская Стена — это укрепления, построенные для защиты двух главных перевалов в Медных холмах. Ими не пользовались со времени Речных Войн, да и тогда защитники оставались там очень недолго. В старину они, поставленные Хокером Дхуном, служили предметом клановой гордости, защищая владения Дхуна и его знаменитые медные рудники от Увечных и северных атак враждебных кланов. Теперь эти рудники большей частью заброшены. Главным металлом для изготовления оружия стало железо, а Увечных с годами становится все меньше и меньше. По сведениям Вайло, только один из старых фортов оставался пригодным для жилья, да и тот представлял собой полуразрушенную, замшелую башню. Мыслимо ли везти туда женщину, да еще если ей, как жене Пенго, скоро рожать?
— Ты поедешь к Дхунской Стене, но жену с собой не возьмешь, — зловеще тихим голосом сказал Вайло.
— Я думаю иначе, отец. Дхуном распоряжаешься ты, это верно, но моей женой распоряжаюсь я. — Пенго выдернул из косы застрявшую там солому. — Да и ребят, пожалуй, мы тоже возьмем с собой. Они так долго были на твоем попечении, что думают, будто ты отец им, а не дед.
У Вайло руки чесались ударить его. Двое детей Пенго — его единственные оставшиеся в живых внуки. Не может быть и речи о том, чтобы подвергнуть их опасности. Перед глазами вождя плясали красные пятна.
— Твоя жена останется здесь. Она беременна. Нельзя ей жить в каких-то развалинах, да еще вместе с детьми. Я запрещаю.
— «Она, она». Ты хотя бы имя ее помнишь? Шанна для тебя — племенная кобыла, средство для пополнения числа твоих внуков. Поищи себе другую матку, Собачий Вождь: если ты отправишь меня к Дхунской Стене, то ни Шанну, ни детей больше не увидишь.
Боги, не дайте мне убить его. Вайло намотал свои косы на кулак, чтобы не скрипнуть зубами. В словах сына есть доля правды, с этим не поспоришь. Он не помнит, как звать новую жену Пенго, хотя она двадцать лет росла в его клане. С виду-то он ее хорошо помнит: красивая смуглянка, черноглазая, как ее сестра, первая жена Пенго — но говорил он с ней только однажды, когда ее беременность стала заметной. Так было со всеми его снохами: они имели для него ценность только как матери его внуков. Жена Пенго уже на седьмом месяце и скоро родит клану младенца, первого после резни на Дороге Бладдов. Ее надо беречь пуще глаза. Вайло нужен этот ребенок, очень нужен.
— Ну так как, отец? Кто уедет из круглого дома — холостой бастард или я?
Вайло взглянул на Клаффа. Сухой с тех пор, как принес клану окончательную присягу шесть лет назад, собрал вокруг себя команду преданных ему мечников. Длинным мечом он владеет лучше всех в клановых землях, чего не может отрицать ни один мечник, видевший его в деле. Молчаливый, ни на что не жалующийся, он давно стал правой рукой Вайло и готов жизнь отдать за своего вождя. А что Вайло дал ему взамен? Меч, постель и место во враждебном клане. Он должен был торжественно признать Клаффа своим сыном, совершив обряд и смешав свою кровь с его кровью. Но Клафф никогда не просил об этом, а Вайло думал, что для такого слюнтяйства всегда найдется время после войны.
