На вершине отчаяния (СИ) - Велесова Светлана (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Не говоря ни слова, Зарим прошел в каюту, открыл сундук и стал раздеваться, аккуратно складывая вещи. Все это были дорогие церемониальные одежды сшитые в лучших традициях его народа. И если честно, то он задолбался отвечать на один и тот же вопрос. Почему он одет в платье? У них что глаза повылазили? Что не отличают кафтан от женского платья. Если он услышит этот вопрос еще и от Люсьена то неизвестно кто кому морду бить будет. Не у одного Зураба горячий нрав. Знал что от родителя брать.
— Люсьен, поди вон. — Устало попросил Зарим. — Не нужно чтобы ты присутствовал при том, как я купаться буду. Мне все равно, что обо мне подумают, а ты человек военный, моряк к тому же. Такая репутация тебе ни к чему.
И с этими словами Зарим снял рубашку, оставшись в одних шароварах, босым и по пояс голым. Люсьен обернулся как ужаленный. Его красивое лицо исказилось от бешенства, которое медленно сменялось удивлением, плавно сменившимся праведным гневом.
— Так это ты приказал доставить меня сюда?
— Как хочешь. — Зарим не собирался поддерживать ненужный спор, еще более нагнетая обстановку и потому просто снял шаровары.
Мальчишку как ветром сдуло. Только дверь хлопнула, и было слышно как простучали по коридору подкованные каблуки на сапогах. Посмеиваясь над впечатлительным внуком, Зарим запер дверь и только после этого разделся полностью. Находясь на корабле не приходилось мечтать о горячей бане. Даже о простой ванне не приходилось. Так что освежившись мокрым полотенцем, Зарим оделся в мягкие домашние одежды. Отпер дверь в надежде, что за Люсьеном не придется посылать и он вернется сам, и уселся ждать на полу удобно скрестив ноги.
Люсьен вернулся не скоро. Он успел задремать, привалившись спиной к боку кровати. Но едва молодой человек вошел в комнату открыл глаза. Постояв в дверях, Люсьен вошел и обойдя его по большой дуге сел на стул у дальней стены, удивленно взирая на него сверху вниз.
— Ты зачем на полу сидишь? Холодно же.
— Вот это разговор, я понимаю. А то, сразу орать.
Зарим встал и чтобы окончательно добить внука, развалился на краю кровати как на кушетке.
— Действительно здесь теплее. Так ты и есть Люсьен? Хорош. Ничего не скажешь. Со слов Зураба я тебя представлял этаким легкомысленным оболтусом, с дыркой в голове.
— Почему с дыркой? — Опешил Люсьен. Было видно, что он успел заготовить кучу вопросов, чтобы беседа текла в определенном русле, а Зарим спутал все его планы.
— Чтобы ветер выдувал все лишние мысли.
Минуту они смотрели друг на друга. Наконец губы Люсьена дрогнули в несмелой улыбке, и он задал вопрос, с которого и следовало начинать весь разговор.
— Ты кто?
…
— Шах и мат. Партия, Люсьен и на сегодня достаточно.
— Не может быть! — Молодой человек склонился над доской, шевеля губами, как будто просчитывал ходы и с самым кислым выражением на лице смахнул фигуры в коробку. — Восемь из двенадцати. Как тебе это удается?
— Действительно плохой результат. — Зарим очень старался не улыбаться, глядя в раздосадованное лицо внука. — Обычно я не проигрываю.
Люсьен покосился на дедулю.
— Шутишь? Я чемпион в городе. Меня ни разу еще так не обыгрывали. Даже в детстве.
Зарим понял, что парнишка расстроился на самом деле, и ободряюще похлопал его по плечу.
— Ты удивительный молодой человек, но у тебя слишком мало опыта. Прошло всего десять лет, как ты впервые поставил фигуры на доску. Поживи с мое, и тогда не только мне, но и Ализиру придется туго.
Люсьен кивнул, но это вовсе не означало, что он с ним согласен. Плавание к другому берегу моря обычно занимало сутки с половиной. Сутки они проспали, потому, что проговорили до самого утра. И за это время Зарим успел убедиться, что внук временами так же упрям, каким он сам был в юности. Передав Люсьену всю необходимую информацию, по делу ради которого он посмел вмешаться в его жизнь, Зарим просто так, чтобы скоротать последние часы до прибытия в порт предложил сыграть в шахматы. И вот итог.
— Тебе правда две тысячи лет? — Люсьен очень старался не смотреть на Зарима, делая вид, что аккуратно складывает шахматные фигурки.
— Почти. — Весело ответил Зарим, при этом потягиваясь так, что кости затрещали. — Или ты думал, что мне семьдесят, а выгляжу я так, потому что делаю по утрам зарядку и сижу на диете?
Люсьен усмехнулся. Вспомнился совместный ужин, за которым они слопали молочного поросенка, двух уток и дюжину куропаток, не забыв запить все это дорогим вином.
— И какого оно?
— Что именно?
— Быть оборотнем? — Парень глянул на дедулю.
Зарим задумался над ответом. Зверь великолепный, сильный свободный словно ветер. Человек бесконечно долго живущий, от чего накопленные знания и опыт делали его почти всемогущим. Это одна сторона оборотня. Яркая и сверкающая как день. Но была и другая, черная и мрачная как ночь. Невежество людей, порождающее страх и ненависть. Ответный страх за детей. Звериное безумие, которое встречается гораздо чаще, чем об этом принято говорить. Жизнь, подчиненная инстинктам в большей степени, чем разуму. От чего их культура среди других народов слывет самой безнравственной и жестокой. И тысячи запретов, которые они наложили сами на себя, чтобы не сорваться в пропасть с тонкой грани между человеком и зверем.
— Это сложно. — Все, что нашелся ответить Зарим.
Мальчишка вопреки ожиданиям не стал насмехаться, над столь однозначным ответом, и лишь понимающе кивнул.
— Я так и думал.
Теперь настал черед Зарима внимательно приглядываться к внуку. Парень был далеко не глуп. Одна только партия в шахматы чего стоила. Никогда ранее Зарим не проигрывал с таким треском. Восемь четыре, позор на его голову. К тому же Люсьен обладал достаточной гибкостью ума, чтобы не впасть в истерику от того, что его жизнь круто завернула в другую сторону, и спокойно принять эти изменения, найдя даже в плохом выгоду для себя. Не плюсы, которыми так любят себя утешать многие люди, а именно выгоду.
— Не вздумай перекидываться самостоятельно. — Решил он предупредить на всякий случай.
— Почему? — Вскинулся Люсьен.
— Потому что ты оборотень только на четверть. У тебя не хватит магии для самостоятельного обращения. Нужен опытный направляющий. И не смотри на меня так. Я не смогу помочь.
— Почему?
— Потому, что больше не являюсь двуликим. Это долгая история, потом расскажу. А сейчас пора одеваться, скоро причалим.
Серьезное выражение на лице мальчишки тут же сменилось дурашливой улыбкой.
— Дед, а ты правда наденешь платье? — Спросил он пряча шахматы под кровать.
Зарима передернуло от подобного обращения. Зураб ни разу не назвал отцом, а тут какой-то сопляк зовет дедом.
— Послушай, Люсьен…
Парень хитро прищурил карие глаза.
— Я так и знал, что ты попросишь не называть тебя дедом. Угадал?
— Угадал. Но согласись, после того как я вышвырнул твою сестру из своей постели, куда она кстати забралась без спроса, воспринимать вас как внуков несколько сложно.
— Вечная проблема с Люсиль. — Вздохнул Люсьен. — Любвеобильна как кошка. Но ты не ответил на вопрос.
— Дело не в кошках, а в дурной наследственности. — Зарим достал из сундука двойной комплект одежд. — И «платье» мы наденем оба.
С этими словами он протянул обалдевшему парню дорогой парчовый кафтан богато изукрашенный вышивкой и драгоценными камнями.
— Поскольку ты теперь помощник посла, то твоя обязанность внешним видом и соответствующим поведением представлять наш народ при чужом дворе. Надевай.
— Ни за что! Лучше смерть!
Потребовалось два часа уговоров, увещеваний и угроз, чтобы заставить Люсьена одеться в соответствии с новым статусом, и еще пол часа, чтобы выпинать его в таком виде на палубу. К тому моменту, когда надо было входить в порт, уже была глубокая ночь. Погода окончательно испортилась, поднялись волны, стал накрапывать мелкий дождь и капитан заявил, что на ночь лучше остаться в открытом море и к берегу подойти утром, чтобы не было беды.
