Волчья хватка. Книга 2 - Алексеев Сергей Трофимович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
Пока эксперты водили Твистера по окрестным лесам, Савватеев намеревался допросить Карпенко, устроить ему очную ставку с живым трупом, зафиксировать их покаянные речи на плёнку, а потом уже доложить руководству, чтоб вызвали на место прокуратуру. И только тогда предъявить обоих ФБРовцу.
И пусть тот сам идёт откапывать своего гражданина и расхлёбывать эту мерзкую кашу с человечиной…
Он отсутствовал в общей сложности часа четыре, однако обстановка резко изменилась и спутала все планы. Ещё по дороге к базе на связь вышел Финал и сообщил, что криминалист и медик вернулись из леса одни, без пассажира, который будто бы сначала все отставал, а потом вовсе потерялся, и все усилия вызвать его по радио или докричаться не увенчались успехом.
Нечто подобное и следовало ожидать от бывшего соотечественника, переметнувшегося в чужой лагерь. Не зря он забыл о цели командировки в Россию…
Савватеев отдал распоряжение Варану блокировать район операции, незаметно прочесать леса и при обнаружении американца не трогать, не приближаться, проследить, что ещё, кроме останков Идрисовича, его интересует. Финалу он велел оставить водителя своей машины охранять базу и идти в загон, то есть открыто пройти по предполагаемому направлению движения пассажира и попробовать засечь его выходы в эфир.
Расстроенные, виноватые старики сидели под грибком и кочегарили самовар. Тут же, на скамейке, лежал развёрнутый по-полевому ФБРовский трупоискатель. Савватеев подвинул его и посадил Агошкова, который мгновенно приковал внимание экспертов, на миг забывших о происшествии.
— Что уставились? — мрачно спросил Савватеев. — Это ещё пока что живые мощи… Я приказывал глаз не спускать с пассажира. В чем дело?
— Олег Иванович, он умышленно отставал, — доложил медик. — Под предлогом того, что по прибору проходит сигнал. Я проверяю — нет, а у него есть…
— Может, вы пользоваться не умеете?
— Что там уметь? Те же помидоры, только в профиль… Хитрил этот бандеровец, бдительность притуплял. Потом взял и смылся. А мы часа полтора бегали и искали!.. Рапорт писать?
— Не надо. Лучше обследуйте мне эту мумию и скажите, в чем его душа держится, — Савватеев вышел из беседки, — и здорова ли она… Только не провороньте!
И все равно он подозвал водителя, который, будто сторож, расхаживал по территории с пистолетом-пулемётом под мышкой, и усадил его рядом с Агошковым. Только после этого взял в машине диктофон и направился было на поветь хозяйского дома, где под амбарным замком сидел Карпенко, на ходу проверяя работу микрофона: контролировать электронику здесь надо было каждую минуту.
И тут услышал завывание, точнее некую пробу голоса, как это делают оперные певцы, настраивая его на определению ноту. То ли из-за акустики, то ли из-за собственного озабоченного состояния Савватеев сразу не понял, откуда исходят эти странные, какие-то неуместные звуки, остановился, покрутил головой и в следующий миг замер, ощутив ознобивший спину непроизвольный страх. Мощный, будто усиленный, но не человеческий голос вдруг запел молитву, слова которой были на слуху у любого, даже неверующего, не бывавшего в церкви:
— Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!..
Превозмогая себя, Савватеев встряхнулся и всетаки спросил натянуто, не своим голосом:
— Что это?..
Эксперты под грибком тоже сначала замерли с вытянутыми лицами, потом завертели головами в поисках источника звука.
— Да что это такое? — Савватеев вернулся в беседку. — Откуда?..
— Глас божий, — невозмутимо отозвался ходячий труп. — Что ещё-то? Господь все видит!..
— Верно, — спохватился медик. — Кто-то молится…
— Но это не человек, — заметил криминалист, подтверждая ощущения Савватеева. — У меня хороший слух…
— Кто ещё, если не человек?…
Убийца Каймака скорчил гримасу и проскрипел во второй раз:
— Глас божий! Вы что думаете, безнадзорно живёте? Ага, как раз!..
Пожалуй, минуту, испытывая какое-то испуганно-недоуменное, знобящее очарование, они слушали это пение, пока водитель-охранник не засмеялся, указывая стволом в сторону трансформаторной будки:
— Да это же волк! Там волк! Медик хлопнул себя по лбу:
— С этим пассажиром!.. К нам же волк прибежал, сам. В будку залез и сидит! Мы кирпичом заложили…
Савватеев подошёл к будке, и пение тотчас оборвалось. Выбитая стариками дыра в стене была кое-как заложена битым кирпичом, но не наглухо — вверху оставалось отверстие, напоминающее амбразуру. Рассмотреть что-либо внутри было невозможно.
— У кого есть фонарь? — спросил Савватеев. Водитель принёс фонарик и посветил в дыру:
крупный, лопоухий волк сидел посередине будки, в луче света горел его единственный зеленоватый глаз. Он совсем не походил на зверя, скорее на бродячую, бездомную собаку.
— Не к добру он завыл, — сказал подошедший криминалист. — Говорят, к покойнику…
— Не каркайте!
— Что тут каркать? Не выносит наша среда… американских граждан.
— К покойнику воют собаки, — со знанием дела заявил медик.
— А волки к чему?
— Никто не знает. Скорее, к плохой погоде. Вот почему он поёт, как в церкви? Я точно слышал молитвы…
— Ерунда, тебе показалось, — заспорил с ним медик. — Если здесь ещё волки начнут молиться, то нам пора на отдых…
Савватеев оставил стариков, вспомнив, что шёл допросить Карпенко, а потом устроить ему очную ставку с ходячей мумией, которая все это время преспокойно сидела под грибком. И ещё вспомнил, что в руке диктофон, причём оказавшийся включённым на запись. Он отмотал ленту назад и, испытывая некий внутренний трепет, ткнул кнопку воспроизведения…
И все-таки волк пел. Причём в записи это слышалось совершенно отчётливо, только молитвенные слова заменялись каким-то звенящим бульканьем. Савватеев остановился возле хозяйского дома, ещё раз перемотал ленту и стал слушать с чувством, будто сейчас ему что-то откроется — некая истина, которая поставит все на свои места и наконец-то согреется все ещё ознобленная спина.
Но ничего не открылось и ничего нового он не услышал — волк молился! Зато в это время увидел мистера Твистера, преспокойно входящего в калитку, ведущую к реке.
— Хеллоу! — весело сказал Твистер и помахал рукой. — Где мои проводники?
И тем самым словно вернул в реальность, оторвав от поющего волка. Савватеев выключил диктофон, незаметно спрятал в карман и направился к пассажиру.
Всяческие следственные действия Савватеев не любил, по долгу своей службы проводил их очень редко и потому не хотел допрашивать егерей в присутствии чужих, к тому же тёмных ушей и глаз, чтобы не вызывать лишних кривотолков. Оперативный опрос с применением психологических приёмов давления, иногда жёстких, имел слишком далёкое отношение к щепетильной процессуальности, тем паче дело было связано с борцом за права человека. Но более всего присутствие ФБРовца было нежелательным из тех же патриотических соображений: какое ему, американизированному бандеровцу и предателю, дело до их сугубо российских, внутренних отношений, даже если это связано с убийством человека с двойным гражданством и, надо заметить, не человека — каннибала, монстра.
Не от безумия, не с голоду жрал себе подобных — от жажды пробудить в себе сверхчеловеческие возможности через нарушения табу! Пожалуй, любой, оказавшийся в положении Агошкова, в том числе и он, Савватеев, не моргнув глазом, зарезал бы его, не приняв греха на душу…
Он понимал, что это остервенение, психологическая усталость и надо бы спокойнее относиться к безумному миру, но никак не мог сладить с инстинктивным протестом разума, и самодовольный мистер Твистер лишь подогревал его.
— Мои проводники бросили меня! — радостно сообщил американец, сдирая пухлые наушники с головы. — Я чуть не заплутал в лесу. И тут повезло, обнаружил одно любопытное место. Олег, я предлагаю сейчас же сходить и посмотреть. Это в шестом квадрате.
Приехавший искать драгоценного для Штатов гражданина ФБРовец даже не взглянул, что там делается в беседке, не заинтересовался, чем это там занимается медик, разглядывая и ощупывая копчёное, мумифицированное, однако живое существо. Правда, увлечённый, он мог и не обратить на них внимания: расстояние до грибка было метров пятьдесят…