Гимназия Царима - Сурикова Марьяна (книги полностью .TXT) 📗
Я окинула его быстрым взглядом, признав в подтянутом, темноволосом и импозантном мужчине средних лет сенатора Орселя. Арто был на него похож, разве только не обрел еще того лоска абсолютной уверенности взрослого человека, хотя самодовольство явно было их общей чертой. Им сенатор просто лучился, сознавая, как отлично он выглядит и в каком потрясающем месте принимает гостей.
Мой папа выступил вперед и весьма сердечно поздоровался с хозяином. Мама зарделась от комплиментов, а я протянула руку и приняла положенный поцелуй, в свою очередь присев в изящном поклоне. Меня красивые слова не заставили покраснеть, пусть и произносились совершенно искренне, но не вызвали внутреннего отклика, хотя взгляд хозяина говорил о том, что юность и привлекательность были оценены по достоинству.
Не было у Орселей, принадлежащих к новой аристократии, какой-то черты, свойственной тем же тен Лоранам. Мне сложно объяснить. Она ощущалась неким флером, легким и ненавязчивым. Я бы назвала это обаянием, но данное слово не давало точной характеристики. Старший Орсель тоже был довольно привлекательным мужчиной. И хотя из представителей семейства тен Лоран я знала только Эсташа и его младшего брата, но ощущение гармоничной аристократичности, точно окутывавшей обоих, невозможно описать словами. В Эсташе все сочеталось именно гармонично: улыбка, поведение, слова и манеры, внутренняя искренность и спокойствие, а в Орселе чего-то недоставало.
В широкой просторной комнате, куда нас проводили, битком набилось гостей. Между ними порхали подносы с закусками и вином. Я сперва удивилась отсутствию прислуги, ведь более традиционно на такие вечера нанимать специальный персонал, однако Орсель и здесь проявил творческий подход, прибегнув к дорогостоящим услугам магов. Стоило нам с родителями пересечь порог, как мне в руку буквально влетел бокал с золотистым вином, тут же охладившийся до той самой температуры, при которой пить этот напиток вкуснее всего.
— Я полагала, это семейный ужин, — оглядев толпу гостей и пригубив из бокала, обратилась к отцу.
— Семейное торжество, — уточнил отец. — Видимо, у сенатора очень большая семья.
— Вы абсолютно правы. — Орсель-старший невероятным образом вдруг очутился за нашими спинами. — С момента избрания сенатором я обнаружил у себя огромное количество родственников, особенно очень дальней родни.
Отец понимающе усмехнулся.
— Позволите ли открыть этот вечер танцем с вашей очаровательной дочерью?
Я удивленно посмотрела на сенатора поверх поднесенного к губам бокала. Если уж оказывать честь нашей семье, почему бы с мамой не потанцевать?
— Конечно. — Отец протянул Орселю мою свободную руку, а недопитый бокал сам собой вывернулся из сжатых пальцев и полетел прочь. Оглянуться не успела, как сенатор уже обнял за талию и вывел меня в центр зала.
Музыка заиграла, паркет засверкал зеркальным блеском, высветив под ногами ровный гладкий круг. И огни, освещавшие зал, слегка приглушили яркость, а участок, где закружились мы, оказался залит светом. Сенатор вел, и, послушная музыке и его рукам, я устремлялась следом. Первое вступление, несколько поворотов, и, когда мы завершили фигуру, другие пары стали присоединяться к танцу, а Орсель завел разговор:
— Арто много рассказывал о вас.
Что, правда? Я, бесспорно, верю вам, сенатор.
— Упоминал исключительно как о самой очаровательной тэа в гимназии.
Арто? Да конечно! Так что вам от меня нужно?
— Полагаю, у столь прелестной девушки нет отбоя от кавалеров, а вашего отца день и ночь осаждают претенденты на вашу руку и сердце?
— На этот вопрос может ответить только папа, я пока не видела ни одного.
Сенатор рассмеялся, словно прежде не слышал шутки веселее.
— Предположу, что у айна Эста опыт избавления от ваших поклонников весьма богатый. И он очень тщательно проверяет всех кандидатов.
А может статься, сенатор абсолютно прав. Пока из возможных женихов был одобрен только один, а про остальных даже речи не заходило. Но неужели их и не было?
— Как думаете, Мариона… вы же позволите обращаться к вам по имени?
— Да, конечно, — ответила с самой вежливой улыбкой.
— Каково отношение вашего отца к нашей семье?
Это он сейчас в каком смысле?
— Папа всегда отзывался о вас с большим уважением.
Что еще я могла ответить в такой ситуации? На мой взгляд, Орселям отец благоволил, даже слишком.
— Тогда для нас не будет проблемой продолжать это во всех смыслах приятное знакомство или даже перейти на другой уровень отношений.
А сенатор весьма решительный мужчина. Ведь я всего лишь заикнулась об уважении.
— Другой уровень? — Я сделала невинные глаза и похлопала ресничками.
— Более близкий, — выразительно ответил он, и прозвучало это очень многозначительно. Однако стоило только задуматься, как бы повежливее вывернуться из рук сенатора и удрать на другой конец зала, подальше от подробностей, Орсель-старший, глянув поверх моей головы, с задумчивой улыбкой произнес: — А вот и мой сын, Мариона.
Он провел меня в танце так, чтобы оказалась лицом к стене, возле которой и замер сложивший руки на груди Арто. Молодой человек наблюдал за нами столь пристально, будто на наших лицах пытался прочитать ответ на самый важный вопрос вселенной.
— Позволите? — Занятая созерцанием Орселя-младшего, я не услышала, как затихают музыкальные аккорды, но сенатор сориентировался за меня, очень ловко проводив не на прежнее место рядом с родителями, а подведя прямо к сыну: — Арто, развлеки нашу гостью, или так и будешь стены подпирать?
Когда теперь уже Орсель-старший вложил мою ладонь в руку сына, я ощутила себя неким переходящим призом. Впрочем, Арто протеста не выказал, как только музыка вновь заиграла, он вывел меня на паркетный круг. При этом выглядел он довольно хмуро, молчал и обнял мою талию еще крепче сенатора. Возникало стойкое ощущение, что, являйся Арто чувствительной девицей, он бы сейчас принялся кусать губы. Естественно, между девицей и мужественным теоном была огромная пропасть, а потому никаких проявлений внутренних переживаний Арто не выказал, разве только стиснул в объятиях столь крепко, что я буквально взмолилась:
— Теон Орсель, не могли бы вы чуточку ослабить вашу хватку?
Арто мигом вернулся к действительности из страны своих грез и удивленно взглянул на меня.
— Уже дышать сложно, и я вот-вот посинею.
Орсель расслабил пальцы, и они перестали впиваться мне под ребра, отчего я облегченно вздохнула. Однако вновь не дождалась комментариев со стороны вечного задиры. Танцуя со мной, он то и дело кидал взгляды в сторону отца и непривычно молчал, даже не пытаясь подначить.
— А где ваша досточтимая матушка? — попыталась завязать светскую беседу. — Полагаю, она тоже нас встретит сегодня?
На меня в ответ бросили такой взгляд, словно из всех возможных тем для разговора я выбрала самую неудачную.
— Она нездорова, — коротко отозвался Арто.
— Очень жаль. Рада, что вы и ваш отец в добром здравии. Ой!
Мою талию вновь крепко сжали.
— Хочешь совет, Эста?
— Смотря какой… Теон Орсель, вы опять пытаетесь меня раздавить.
— Убеди своего отца даже на пушечный выстрел не приближаться к моей семье.
— Это очень странный совет.
— Можешь и дальше смеяться, Эста, ты ведь так любишь развлекаться, но если продолжите знакомство с уважаемым сенатором, очень скоро ты совсем позабудешь про смех.
И на этой, я бы сказала, угрожающей ноте Арто ухватил меня за запястье и резко закрутил, хотя предполагалось, что изящный оборот вокруг оси я должна сделать сама. На этом танец окончился, Орсель поклонился мне и проводил именно туда, куда надо, к моим родителям.
Глава 2
ФАМИЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ
Весь этот странный разговор не шел у меня из головы до самого окончания вечера, который, несмотря на отсутствие хозяйки, прошел совершенно замечательно. То есть все было продумано в высшей степени детально, чтобы не дать гостям скучать, включая даже представление лучшей театральной труппы Сенаториума. Орсели определенно не скупились и точно не экономили на организации приемов, поскольку даже в качестве декораций использовались не муляжи. Если дерево, то настоящее, спиленное явно по просьбе самого сенатора, поскольку в окрестностях города запрещалось трогать парки без особого разрешения, а если море, то реальный бассейн, заполненный (я уверена) именно морской водой.
