Королевская гончая - Штерн Оливия (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Она остановилась у спальни, потом уверенно толкнула дверь и вошла.
Дарс в футболке и пижамных брюках лежал в постели с планшетом, но стоило ей открыть дверь — и в грудь смотрит никелированное дуло дезинтегратора.
— Луиза?..
«Какой же он… вкусный». — По позвоночнику словно дали электрический разряд.
Обретя утраченную сущность, Безымянная и мир вокруг себя воспринимала чуть по-иному. Больше запахов, вкусовые ассоциации катаются на языке, точно дольки спелой медовой сливы.
Он назвал ее Луизой.
Но какая она, к черту, Луиза?
Безымянная. Королевская гончая, которая пришла за своей первой жертвой.
Между тем Дарс положил дезинтегратор на тумбочку, быстро поднялся. Под футболкой выступили крепкие мышцы, и Безымянная едва не заскулила в голос. Ей не хотелось его убивать, не хотелось изменять собственное тело и принимать облик этого мужчины. Единственным желанием было опуститься перед ним на колени и чтобы он ласково ворошил ее волосы. Как любимой собаке.
— Луиза, — повторил он, приближаясь.
Приобнял за плечи, требовательно заглянул в глаза. И спросил:
— Вспомнила, да?
Тоска впилась в сердце сотнями осиных жал. Еще немного, и она будет тереться о его ноги как преданная собачонка.
— Вспомнила, — ответила сипло, торопливо облизнув пересохшие губы.
— Ты настроила обратный сигма-тоннель, — задумчиво проговорил Дарс. — Нетривиальная операция… Так как мне тебя называть теперь?
— У меня… — Сглотнула вязкую слюну. Во рту полыхал костер. — У меня не было имени… раньше… ты дал мне имя.
— Тогда… — он наклонился к ней, теплое дыхание коснулось губ, — кем бы ты ни была раньше, оставайся Луизой. Для меня.
— Хорошо, — пробормотала она, — я останусь Луизой. Для тебя. И плевать на всех.
Вскинула руки, обняла его за шею и потянулась вверх, привстав на цыпочки. Поцеловала. Внутри скрутилась искрящаяся пружина. У Дарса был вкус мяты и горького кофе, она зажмурилась, отдаваясь этому совершенно безумному поцелую, наслаждаясь диким танцем языка. Грудь моментально сделалась болезненно-чувствительной, дразняще терлась о шелк, а ноги стали ватными. Сладкая тяжесть разлилась по всему телу, медовыми каплями стекая в промежность.
Не разрывая поцелуя, Дарс подхватил ее и отнес на кровать. Затем отстранился, посадил на край, а сам опустился на колени. В синих глазах бушевал темный смерч.
— Луиза, — прошептал потрясенно, — ты невероятно, просто недосягаемо красива.
— Молчи. — Она потянулась к его губам, одновременно скидывая с плеч пеньюар и оставаясь в короткой сорочке на бретелях.
Обхватила руками за шею, притянула ближе к себе. Обвила торс бедрами. Жар пульсировал, бился под кожей, становясь невыносимым. Она застонала, почти задыхаясь, умирая в бесконечном поцелуе, но потом нашла в себе силы стянуть с него футболку. Скользнула ладонями по горячей груди с редкой порослью волос. Мягкая дорожка уходила вниз по мускулистому поджарому животу под пижамные брюки.
— Хочу тебя, — выдохнула Безымянная. Или все же Луиза?
Дарс пристально посмотрел на нее, и его лицо обрело хищное выражение. Он резко подался вперед, опрокидывая ее на постель, придавил собой. Горячие руки скользнули под сорочку, стиснули грудь. Торопливые поцелуи превратились в укусы, жадные, сладкие. Она, не сдержавшись, вскрикнула, когда он играючи поддел кружевные трусики, прошелся пальцами по краю разгоряченной плоти. Тяжесть внизу живота становилась невыносимой, острой. Еще одно умелое прикосновение — и Луиза выгнулась дугой, казалось, рассыпаясь пламенеющими искрами от наслаждения.
— Да-арс…
Треснуло разрываемое кружево.
Она обвила его ногами, принимая в себя, все еще покачиваясь на сверкающих волнах.
— Любимая, — прошептал он, — моя любимая… моя…
Она отдавала ему себя, и с каждым неистовым толчком с губ срывался стон. Она хотела, чтобы он стал еще ближе, хотя это казалось уже невозможным. И когда ее накрыло второй раз, кажется, выкрикивала, выстанывала его имя, растворяясь в обжигающей пульсации, ощущении разливающегося внутри тепла.
— Моя, — прорычал Дарс, горячо дыша в шею, — никому не отдам.
Перевалился на бок, потом на спину, все еще прижимая к себе и не торопясь разрывать это сумасшедшее единение. Она без сил распласталась на его теле, легла щекой на грудь и вдруг поняла, что плачет.
Он тоже это понял. Со вздохом выскользнул из нее, оставляя после себя тянущую пустоту. Потом аккуратно уложил ее на смятые простыни, убрал с лица спутанные волосы и требовательно заглянул в глаза.
— Почему?
— Это сон. Это счастливый сон, — пробормотала она.
— Но счастливым может быть не только сон, — возразил Дарс, собирая губами слезы, — если ты свободна, то можешь быть счастливой наяву.
Луиза всхлипнула, погладила его по колючей щеке, скользнула ладонью по груди. Почувствовала, как размеренно бьется его сердце.
— Не со мной, — выдохнула едва слышно, — и не наяву. Прости.
И крутанула мир вокруг своей оси.
Розоватое марево охватило Луизу, вздуваясь по краям гнилостной пенкой. Теперь она ощущала тело Дарса почти так же, как и свое. Сильное, живое, такое родное и… неправильное. Проклятие черными нитями опутало его всего, липкой паутиной стыло на коже.
— Прости меня, Дарс. Я тебя люблю.
И все еще плавая в тошнотворной розовой мути, сформировала первую волну воздействия.
Он глубоко вздохнул и обмяк, но боролся и продолжал смотреть на нее. Губы шевельнулись, как будто Дарс пытался сказать что-то важное. Она невольно наклонилась чуть ниже и, удивляясь тому, как долго он сопротивляется, сумела расслышать:
— Они… дали тебе вспомнить… детство?
Глава 11
ЗАПЛАНИРОВАННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
Вернувшись к себе, Луиза положила на стол дезинтегратор, сбросила на пол шелковую сорочку и шмыгнула в душ. Настроила на сенсорной панели температуру воды, закрыла глаза. Тугие струи защекотали, запутались в волосах. Она прислонилась спиной к полупрозрачной стенке душевой кабины и замерла неподвижно, наслаждаясь ощущением стекающей по коже воды.
Время уходило, да.
Но ей было просто необходимо побыть в тишине и подумать.
Приняв решение, Луиза ощутила небывалую легкость. Голова ясная, мысли крутятся как шестерни отлично слаженного механизма. Тело. Хм, тело еще горит, хранит следы поцелуев. И хорошо, так хорошо, как давно уже не было, а осознание того, что она приняла верное решение, окрыляет. Распахни окно и взлетай…
Только вот придуманные крылья не унесут ее с Рамоса. Потому что те, кто ее сюда послали, не планировали сворачивать операцию и эвакуировать гончую.
Стоя в потоках воды, Луиза думала.
Что она имела на текущий момент?
Ей вернули кусок прошлого, в котором она была королевской гончей, Безымянной, идеальным оружием и воплощением воли королевы. Правда, после того, как королеву казнили, немногие выжившие гончие стали принадлежать хозяину псарни, но он был человеком, преданным ее величеству, а потому разработал идеальный, на его взгляд, план мести проклятой империи.
И вместе с этим ей, словно кость, швырнули только то прошлое, которое было полезным королеве и хозяину королевской псарни. Луиза пыталась сопоставить те туманные обрывки воспоминаний, что время от времени видела, с действительностью, в которой жила раньше Безымянная — и не находила ничего общего.
У Безымянной никогда не было матери.
У Безымянной никогда не было кружевных платьиц, никогда ей не приносили башню из мороженого.
А еще никто не мог сказать Безымянной то, что ей вспомнилось в толще ледяной воды.
«Ну вот, теперь она будет там, где и должна. С глаз долой».
Королева ее ненавидела. За что?
Но, видимо, нейроматрицу перепахали шифратором.
Посыльный дал ей ключ в виде последовательности символов, который позволил частично вскрыть код. А остальное — то ли затерто, но не качественно, то ли зашифровано. А Дарс, хитрец, ни разу ей не сказал о том, что у нее не просто амнезия.
