Короли соседнего мира (СИ) - Исаев Глеб Егорович (книги онлайн .txt) 📗
Причина стала понятна, когда удалось выяснить, что новый правитель графства оплачивал стойкость своих подданных с такой щедростью, что у слушающего рассказ воинов короля глаза полезли на лоб. Выходило, что… И уже через день после невероятных известий, в лагере стоящего у заваленного ущелья воинства началась эпидемия дезертирства. Бежали целыми полками. И не в тыл. Неведомыми тропами отряды уходили на супротивную территорию.
Король в гневе приказал нещадно карать изменников. Однако, когда следом за простыми солдатами потянулись дворяне, понял, что война проиграна. Сумей даже его разведчики отыскать проход, встретит его, уже порядком поредевшее, войско совсем иная Гвардария.
Аль Гард приказал отходить, и уже на следующее утро остатки еще недавно неуязвимой армии позорно, почти бежав, вернулись вглубь страны.
Стала ли причиной тому реформаторская деятельность короля, или его способность отыскать решение вопросов нестандартным способом, а может быть, сыграли свою роль финансовые вливания в экономику, осуществленные им. Так или иначе, популярность Андреаса росла с каждым днем. И чем больше оживлялись торговля и ремесла, тем громче раздавались на улицах городов здравицы в адрес нового правителя. Армия, в кратчайший срок получившая такие привилегии и условия, что любой из двадцати с лишним тысяч солдат готов был, не раздумывая, перегрызть горло любому, рискнувшему высказаться о Его Величестве нелестно, прекрасно вооруженная, в отличном обмундировании, с трезвыми и рассудительными офицерами, могла соперничать с любым врагом. Средств и сил к тому было, конечно, положено Андреем выше всех пределов.
И вот наступил миг, когда все, что предпринял для возрождения государственности новый король, потребовалось испытать на практике. Ситуация развивалась стремительно и началась, как водится, с пустяка. Парочка офицеров, к тому же высокородных, несмотря на строжайший запрет применять войска в личных спорах, не приняли этот указ во внимание при урегулировании имущественного права одного из них. Иными словами, получив известие о самовольном захвате соседским помещиком двух заливных лугов и мельницы, лейтенант кирасиров де Жуфре, поднял свою роту по тревоге и, после двух часов марша, вырезал два десятка крестьян, которые по приказу господина выгнали туда его стадо. Как на грех, сосед оказался офицером другого полка его королевского высочества и не придумал ничего лучше, как привлечь свое подразделение для выяснения отношений. И дело едва не окончилось крупными неприятностями, вплоть до полномасштабного сражения. Ситуация грозила перейти в разряд небольшой гражданской войны, поскольку у каждого из этих спорщиков имелось громадное количество родственников, готовых принять участие в распре. Когда королю донесли о происходящем в двух шагах от столицы безобразии, Андрей приказал гофмаршалу принять меры и пресечь самоуправство.
Маршал смущенно вильнул взглядом и принялся бормотать о дарованной кем-то из предшественников Андреаса этой привилегии предкам сиятельных шалопаев.
— И что теперь? — Андреас, едва сдерживая негодование, попытался справиться с собой. — Я, значит должен снаряжать армию для того, чтобы какая-то сволочь за мой счет решала свои проблемы?
Маршал развел руками, не смея подтвердить произнесенные монархом слова, однако, всем видом как бы примиряясь со сложившейся практикой.
"А вот хрен вы все угадали", — прошептал Андрей. Злость на охамевших дармоедов вырвалась наружу. Ему вдруг до удивления четко вспомнилась наглая вдовица, походя вытершая ноги о мелкого опера. Всплыли в мысленном взоре отъевшиеся рожи новоявленных дворян и нуворишей его века. Камарилья сумевших откусить лакомый кусок от раздираемой по частям великой державы, построенной на крови миллионов людей, одураченных своими правителями. Людьми, на полном серьезе считавшими, что красть плохо, а труд в скотских условиях нужен Родине, для того, чтобы их дети жили в лучшем мире. А в итоге, сумевшие заработать только на плохо струганный сосновый ящик и бортовой зилок, обитый красным ситцем.
Холодная ненависть пришла на смену вспышке ярости.
— Закон, говоришь? Порядки? — зловеще поинтересовался Король. — А где эти твари были, когда я?.. Ну, хорошо, — произнес он внешне спокойно, однако, от этого спокойствия камергеру стало не по себе.
— Начальника королевской канцелярии ко мне, — негромко произнес Андрей. — Время пошло.
Знай охамевшие молокососы привычки Его королевского Величества в ту пору, когда морпех в меру сил и понимания участвовал в "принуждении к миру", они бы пять раз подумали, прежде чем устраивать резню из-за такой безделицы, как полгектара бросовой земли. Однако, усмешливый и демократичный, временами даже излишне снисходительный, король опаски не внушал.
Канцлер влетел в покои короля. Он распахнул захваченный с собой фолиант, куда вносил диктуемые монархом приказы и распоряжения. Как опытный придворный, канцлер, несомненно, был в курсе произошедшего и, основываясь на собственном опыте, ничего хорошего от срочного вызова не ждал.
— Итак. Маршал Сарьяно, вы, временно, до особого распоряжения, отстраняетесь от руководства армией, — Андрей поднял руку, предостерегая готовый вырваться у маршала неосмотрительный возглас. — Поймите, сударь, это в ваших же интересах. Как только я наведу порядок, вся полнота власти вернется к вам.
— Записали? — задал монарх вопрос лихорадочно переносящему королевскую волю на пергамент чиновнику. — Отлично. Идем далее. Указ. Я, король Гвардарии… далее по тексту, титулы, чины, звания…
…Сим отменяю всяческие права и привилегии, данные моими предшественниками кому-либо. И обязую всех, имеющих оные, в недельный срок представить в канцелярию короля прошения о рассмотрении этих льгот на общих основаниях. Решение о возвращении привилегий будет принято индивидуально по каждому случаю.
Указ вступает в силу с момента его оглашения и обязателен для всех. В случае неисполнения, любой, допустивший сие, будет лишен дворянского звания и подвергнут суду Его королевского Величества.
Подпись, дата, печать. Обставить ссылками на историческую миссию, исключительность момента и прочее, — Андрей пристально взглянул на растерянно выводящего вязь канцлера, потерянность которого была вполне объяснима. Как и любой потомственный дворянин, тот имел целую кучу тянущихся с незапамятных времен льгот. Большая из которых была совершенно формальна, но некоторые, в основном касающиеся налоговых послаблений и преференций в делах, приносили неплохой доход. Указ грозил ударить по многим из старинных родов, и в меньшей степени был опасен для свежеиспеченных вельмож, заслуживших свои привилегии совсем недавно.
Андрей, впрочем, и сам понимал, что внезапным этот порыв выглядел только с виду. И дело было не в парочке сумасбродов, единственное достоинство которых — ветвистое, как оленьи рога, генеалогическое древо. Ситуация зрела с первых дней его правления. Дворяне, недовольные самостоятельной политикой и успехами непонятного короля, пакостили почти открыто. Не забыл Андрей и поведение верхушки общества в ночь перед коронацией. Когда вельможи, собравшиеся на празднества, с отстраненным и слегка пренебрежительным любопытством следили за его схваткой с готовящим переворот графским корпусом. А когда победивший король стал выстраивать около себя новое окружение, как правило, из неизвестных, хотя и деятельных молодых людей, камарилья, почуяв угрозу своему положению, забеспокоилась. И не раз уже доносили отправленные в провинции информаторы о темных слухах вокруг непонятного оживления дворян, внезапно ставших невероятно общительными, особенно с иностранными подданными.
"Да чего тут понимать, — невесело усмехался король. — Стоит промедлить, и я могу получить у себя за спиной тесную коалицию недовольных, жаждущих моего фиаско вельмож с не менее решительно настроенными соседями".
Андрей мог представить, какими последствиями может обернуться этот симбиоз.
Потому он был готов к решительным действиям, не хватало лишь повода.
