Пропавший легион - Тертлдав Гарри Норман (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Когда намдалени увидел трибуна, он выпрямился, подошел к нему и протянул две ладони в обычном приветствии. Скаурус тоже подал ему руку, но вынужден был заметить при этом:
— Боюсь, что не знаю твоего имени.
— Разве? Прошу прощения, я называл себя твоему солдату. Меня зовут Сотэрик, сын Дости из Метепонта. Из Княжества, разумеется.
Апокавкос опустил полное имя Сотэрика, но и в таком виде оно ничего не говорило Марку. Однако римлянин что-то слышал о его родном городе.
— Метепонт? — нахмурился он. Затем припомнил: — Родина Хемонда?
— И Хелвис. Она моя сестра.
Теперь Марк присмотрелся к нему внимательнее. Прежде Хелвис не упоминала о своем брате, но он видел их несомненное сходство. Цвет кожи у них был одинаковый, однако это еще ни о чем не говорило — у многих намдалени кожа была светлой. Но у Сотэрика был тот же изгиб рта, хоть и более жесткий, лицо его, как и у Хелвис, было широким, с крупным подбородком. Нос у нее короче и прямее. Трибун вдруг сообразил, что слишком долго изучает лицо гостя, а это может показаться невежливым.
— Извини, — сказал он. — Не зайдешь ли ты в казарму, чтобы обсудить твое дело за кувшином хорошего вина?
— С удовольствием.
Сотэрик прошел следом за трибуном. По пути Скаурус познакомил его с несколькими легионерами. Приветствия Сотэрика были достаточно дружелюбными, но Марк заметил, что гость невольно оценивает и сравнивает жилища намдалени и римлян. Это не огорчило трибуна — он сам сделал бы то же самое.
Сотэрик уселся на стул в углу, чтобы не сидеть спиной к двери.
Марк с улыбкой заметил:
— Теперь, когда ты обезопасил себя от нападения из-за угла, рискнешь ли ты выпить со мной стакан красного вина? На мой взгляд, это вино слишком сладкое, но все вокруг очень любят такое…
На бледном лице Сотэрика проступила краска смущения.
— Неужели меня так легко разгадать? — спросил намдалени, качая головой в шутливом сожалении. — Я слишком долго пробыл среди видессиан, чтобы научиться не доверять собственной тени, но недостаточно долго, чтобы умело скрывать это. Да, красное вино будет в самый раз. Спасибо.
Они молча выпили. Казарма была почти пуста. Как только Фостис Апокавкос увидел намдалени, он сразу же испарился, не желая с ним разговаривать.
Наконец Сотэрик поставил стакан на стол и посмотрел на Марка сквозь скрещенные пальцы.
— Ты не такой, каким я тебя представлял, — сказал он резко.
— Вот как? — на это заявление трудно было найти другой ответ. Римлянин еще раз отхлебнул из стакана.
«Вино, — подумал он, — слишком уж густое и терпкое».
— Хемонд — пусть Фос примет его душу — и моя сестра говорили мне, что ты терпеть не можешь ядовитой хитрости и интриг, которые так ценятся в Империи, но я не поверил им. Ты слишком дружен со многими видессианами и слишком быстро завоевал доверие Императора. Но, повстречав тебя, я вижу, что они были правы.
— Я рад, что ты так думаешь. Но, может быть, моя хитрость столь велика, что ты принимаешь ее за искренность?
Сотэрик снова покраснел.
— Я думал и об этом.
— Ты знаешь больше, чем я. Так не лучше ли оставить все эти церемонии и сразу перейти к делу. Мы говорим добрых полчаса, а я понятия не имею, зачем ты здесь.
— Тебе конечно же известно… — начал намдалени, но тут же сообразил, что Марк ему не земляк. — Да нет, откуда ты можешь знать. Согласно нашим обычаям, я должен принести слова благодарности человеку, доставившему меч воина его семье. Я ближайший родственник Хемонда в Видессосе, и эта обязанность лежит на мне. Наш дом навеки твой должник.
— Ты был бы куда большим моим должником, если бы я не встретил Хемонда тем утром, — горько сказал Марк. — Ты не должен мне ничего — скорее, я обязан вам. Из-за нашей встречи с Хемондом мой друг мертв, прекрасная женщина стала вдовой, мальчишка, о существовании которого я и не подозревал, осиротел. И ты еще говоришь о каком-то долге?
— Наш дом навеки в долгу у тебя, — повторил Сотэрик, и Марк понял, что обязан принять это независимо от обстоятельств. И он развел руками, показывая, что соглашается, но через силу. Сотэрик кивнул, и по его виду можно было заключить, что он считает свой долг выполненным. Марк подумал, что сейчас он поднимется и уйдет, но гость пришел к римлянину не только с этим. Он налил себе второй стакан и, откинувшись на спинку ступка, произнес:
— Я имею кое-какое влияние среди наших солдат и потому говорю от имени всех нас. Мы наблюдали за вами на полевых занятиях. Вы и наши братья-халога — единственные, кто, как вам известно, предпочитают сражаться в пешем строю. Но ваша тактика куда более совершенна. Как ты думаешь, можете ли вы показать нам ваши приемы боя? Мы, правда, предпочитаем лошадей и рождаемся прямо в седле, это правда, но бывает, что приходится сражаться пешими. Что ты на это скажешь?
Трибун с большим удовольствием согласился.
— Мы тоже, в свою очередь, сможем кое-чему научиться у вас, — сказал он. — Ваши воины храбры, они хорошо вооружены, и к тому же это самые дисциплинированные солдаты из всех, которых я здесь видел.
Сотэрик опустил голову, принимая комплимент. Через несколько минут, обсудив все детали, римлянин и намдалени договорились об удобном для обоих дне и о численности солдат — по триста с каждой стороны.
— А что мы поставим на кон? — спросил Сотэрик.
«Не в первый раз уже намдалени выдают свою страсть к азартной игре», — подумал Марк.
— Лучше всего, чтобы ставка была невысока. Слишком сильный азарт в бою ни к чему, — сказал он и, подумав несколько секунд, добавил: — Как тебе понравится такое предложение: проигравший угощает победителей в своей казарме. Это подходит?
— Отлично, — улыбнулся Сотэрик. — Это даже лучше, чем деньги, потому что, — клянусь ставкой на Фоса против Скотоса! — римлянин, ты мне нравишься.
Эта клятва удивила Марка. Но потом он вспомнил замечание Апсимара о вере намдалени, которые считали, что, хотя исход битвы между Добром и Злом и предопределен, человек все же должен время от времени подбадривать светлые силы своими ставками. Неудивительно, что при подобных религиозных воззрениях люди Княжества так пристрастились к азартным играм.
