Старец Горы - Шведов Сергей Владимирович (полная версия книги .txt) 📗
– Болдуин тоже так считает, а потому и не ждет нас у Ромалы.
Визирь скользнул по лицу эмира насмешливыми карими глазами и обнажил в улыбке удивительно белые и ровные зубы. По прикидкам Тугтекина Аль-Афдалю уже исполнилось сорок, но выглядел он лет на пять моложе. Его не старила даже седина в бороде и волосах. Сам правитель Дамаска ни ростом, ни статью похвастаться не мог. Сын сельджукского бека и сирийки к сорока годам сильно раздался в талии и теперь с трудом держался в седле под палящим палестинским солнцем. Что же касается визиря, то он, похоже, не чувствовал жары, а на коне сидел так же уверено как и на ковре. А конь под аль-Афдалем был столь великолепных статей, что Тугтекин ему откровенно позавидовал. Едва ли не треть фатимидского войска, его самую боеспособную часть, составляли мамелюки, воины-рабы, еще мальчиками купленные на невольничьих рынках и прошедшие суровую подготовку. Более половины мамелюков были чернокожими суданцами, умевшими орудовать тяжелыми копьями не хуже крестоносцев. По слухам суданцы не слишком ладили со своими собратьями. Они и сейчас держались на особицу, косо поглядывая на белокожих славян и смуглых печенегов. В качестве наемников Фатимидам служили в основном курды, представители одного из самых воинственных племен Востока. Курды считались отличными наездниками, но их защитное снаряжение оставляло желать лучшего. Собственно арабы в войске Фатимидов оказались в меньшинстве. Это были в основном дружинники беков и эмиров, отправившихся в поход лишь в силу крайней необходимости и не особенно стремившихся к воинской славе. Зато беки составили визирю столь пышную и блестящую свиту, которой мог бы позавидовать любой земной владыка. Сельджуку Тугтекину, человеку далеко не бедному, никогда прежде не доводилось видеть панцирей, столь богато разукрашенных золотом и серебром. Словом, франкам будет чем поживиться на поле брани, если им удастся добраться до этих разукрашенных павлинов. Эмир Дамасский относился к воинскому искусству арабов с легкой долей презрения, но не он не мог не отдать должное умению и трудолюбию их ремесленников. Сам он не признавал никаких тканей кроме каирских, да и саблю ему сковали арабские кузнецы, правда, проживающие в родном для него Дамаске.
– Я решил изменить тактику, – поделился своими планами с эмиром визирь аль-Афдаль. – Прежде и мы, и суннитские атабеки бросали на франков легкую конницу, в надежде расстроить их ряды. В былые годы этот прием приносил нам успех. Мы несли большие потери, но неизменно выигрывали сражения. Я пришел к выводу, эмир, что против крестоносцев такой способ ведения войны не подходит. Я выставлю против них мамелюков и дружинников беков. Снаряжением они не уступят франкам и должны сдержать их удар. А тем временем ты, Тугтекин, обойдешь со своими туркменами конных крестоносцев, вырубишь начисто их пикинеров и арбалетчиков, а потом ударишь наступающим франкам в тыл. Видишь вон тот холм, справа от города? За ним ты и сосредоточишь пять тысяч конных лучников. Постарайся пробраться туда скрытно, чтобы тебя не заметили раньше времени дозорные крестоносцев.
В пикинерах у короля Болдуина служили в основном представители местных народностей, исповедующих христианство. Воевали они за плату и без большой охоты. Крестоносцы называли их на византийский манер туркополами и особого доверия к ним не питали. Эмир Дамасский нисколько не сомневался, что его конница без труда опрокинет пикинеров, численность которых вряд ли превышает пять-семь тысяч человек. Проблемы могли возникнуть с арбалетчиками, которые обычно располагались за спинами пикинеров, и оттуда вели прицельную стрельбу. Свой расчет Тугтекин строил на том, что ему удастся с первого же наскока разорвать пешую фалангу и истребить арбалетчиков раньше, чем они сумеют нанести существенный урон его легкой коннице. Конечно успех битвы во многом будет зависеть от того, сумеют ли мамелюки и арабские беки выдержать первый натиск крестоносной кавалерии. Ибо у рыцарей был один существенный недостаток, который очень успешно использовал покойный атабек Даншименд Мосульский в своей победоносной войне против франков. Если железной стене не удавалось с ходу опрокинуть противника, то рыцари постепенно теряли все свои преимущества, ибо их лошади не могли долго выдерживать тяжести всадников и часто падали без сил. Натиск крестоносцев ослабевал, и они по одному выходили из боя, разрывая строй. Дабы перестроиться, сменить коней и повторить свою сокрушительную атаку, им требовалось время. Обычно их отход прикрывали пикинеры и арбалетчики, а также те сержанты и оруженосцы, которые не принимали участия в атаке. Атабек Мосульский делал все от него зависящее, чтобы не дать франкам перестроиться, так почему бы его бесценным опытом не воспользоваться визирю аль-Афдалю?
Маневр эмира Дамасского остался незамеченным крестоносцами, выстраивавшимися клином у стен Ромалы. По прикидкам Тугтекина числом конные франки почти вдвое уступали тяжелой кавалерии Фатимидов. Успеха они могли достигнуть только за счет слаженных действий, ибо воинским опытом рыцари короля Иерусалимского бесспорно превосходили и мамелюков, и арабских беков. Клин медленно двинулся навстречу врагу. Аль-Афдаль, ловко маскируя свои действия, бросил вперед курдскую конницу, которая, однако, и не думала атаковать франков. Курды обрушили на крестоносцев град стрел и рассыпались в тот самый миг, когда рыцарский клин стал разворачиваться в стену. Крестоносцы как всегда атаковали мощно, но противостояли им в этот раз лучшие бойцы визиря аль-Афдаля, способные выдержать и не такой удар. Пикинеры и арбалетчики неспеша двинулись вслед за оруженосцами и сержантами, не чуя беды. К сожалению, расстояние до них было приличным, и Тугтекин почти не сомневался, что они успеют перестроиться на виду у его атакующей конницы. Однако эмира это не смутило. Число пикинеров и арбалетчиков действительно не превышало пяти тысяч человек, а следовательно по всем расчетам они должны были стать легкой добычей отважных туркмен. Сам Тугтекин придержал коня, дабы появится на поле битвы в нужный момент. Пятьсот хорошо вооруженных нукеров ждали его сигнала, чтобы всей своей мощью обрушится на врага и помочь туркменским лучникам в их бесспорно нелегком деле. Поначалу все вроде складывалось как нельзя лучше для сельджуков. Туркмены набросились на пикинеров словно коршуны на перепуганных мышей. Увы, мыши попались с характером. Пикинеры, ощетинившиеся длинным копьями, хоть и попятились под натиском лихих наездников, но устояли. Франки пустили в ход свои смертоносные арбалеты, которые пусть и уступали лукам в скорости стрельбы, зато превосходили их в точности. А в данном случае туркмены, ломившие гурьбой, представляли для искусных франкских стрелков отличную мишень. Топтание перед пешей фалангой могло дорого обойтись лихим наездникам эмира Дамасского, ибо на помощь пехоте уже спешили сержанты и оруженосцы, не успевшие увязнуть в схватке с основными силами визиря аль-Афдаля. Видимо, франки очень хорошо понимали, чем может закончиться для них маневр отважного Тугтекина. Туркмены, атаковавшие пикинеров по центру, встретив упорное сопротивление, разорвали строй и попытались обойти фалангу сразу с двух сторон. Тугтекин бросил своих закованных в железо всадников именно в этот просвет, рассчитывая на быструю и легкую победу. К сожалению, эмир не сразу понял, что дело ему придется иметь отнюдь не с туркополами. Более всего эти люди, как снаряжением, так и умением, напоминали спешенных рыцарей. Их плотно сомкнутые прямоугольные щиты не позволяли сельджукам продвинуться вперед, а длинные копья разили всадников без промаха. Сельджуки, встретив неожиданный отпор, растерялись. Сам эмир получил столь чувствительный удар в бок копьем, что едва не вылетел из седла. К счастью, верные нукеры не дали ему упасть под ноги озверевшим пикинерам, которые неожиданно перешли в атаку, опрокидывая сельджуков на землю вместе с конями. Арбалетчики усилили стрельбу. В тыл сельджукам уже заходили конные сержанты и оруженосцы. Тугтекин понял, что его атака захлебнулась, и первым поворотил коня. Франки не преследовали сельджуков, стремительно уходивших под прикрытие холма. Впрочем, ушли далеко не все, более половины туркмен и три сотни отборных нукеров эмира Дамасского так и остались лежать на испепеленной зноем земле близ города Ромалы. Повторять атаку Тугтекин не рискнул, с его стороны это было бы чистым безумием. Сельджуки обогнули холм и оказались в тылу у фатимидской армии медленно оседающей назад.
