Стёртые буквы - Первушина Елена Владимировна (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Как? Почему? Неужели ваш отец…
— Он тут ни при чем, — сказала она спокойно. — Это я… Знаете, Эльсьен и правда очень милый, веселый и ласковый, но… Я и сама не знаю… Мне вдруг захотелось, чтобы у него… или у кого-то другого… когда он говорит обо мне, лицо было такое же, как у вас, когда вы говорите о своей Ксанте.
— Но… О чем это вы? Постойте, здесь какая-то ошибка! Я вовсе не хотел… Не имел в виду…
— Это уже неважно, — с грустной улыбкой отвечала девушка. — Я сейчас расскажу вам все, что вы хотели знать, й идите к ней. Слышите! Завтра же идите, не откладывайте! Еще когда я увидела вас там, в храме, мне хотелось, чтобы у вас все было хорошо. Если вы струсите… такого боги не простят.
Разумеется, Андрет был потрясен последними словами Виэни и раздосадован тем, что так и не научился владеть своим лицом. Все же Эдред оказался прав — женщин проще слушаться, чем спорить с ними, пусть даже мысленно. И назавтра ближе к вечеру Андрет действительно явился в храм Тишины, вооруженный корзинкой горячих пирожков с рыбой, пучком молодой морковки для Гесихии, двумя белоснежными и мягчайшими шерстяными шалями, сработанными в Дивьих горах, и двумя шкатулками из ракушек, какими славился Божий нос. По счастью, на маленьком рыночке в Гавани можно было без труда найти, любые товары со всего Пришеламья.
В Храме Андрета встретили весьма радушно. Причем, как ему показалось, обрадовались больше ему самому, чем подаркам. Воодушевленный этим соображением, он стал время от времени наведываться в гости. С каждым разом Ингольда становилась все более ворчливой и недовольной, и Андрет, к тому времени уже поднаторевший в человеческих делах, считал это хорошим знаком. Ксанта, похоже, искренне ему радовалась и с большим интересом и тактом расспрашивала о его делах, всегда вовремя останавливаясь и не любопытствуя о том, о чем он не имел права говорить.
Андрет начал свои визиты в Храм в начале лета, а уже ближе к осени ясно понимал, к чему идет дело. Проблема была в том, что он не знал, как бы поизящнее намекнуть о своих намерениях Ксанте. При том что она никогда не пыталась специально напускать на себя таинственность, но по сути всегда оставалась для Андрета тайной за семью печатями, и он понятия не имел, что он может себе позволить, а что — нет.
Случай подвернулся нежданно-негаданно. Один из городских богачей (но не Магнус) выдавал замуж свою дочь. И, разумеется, решил сыграть такую свадьбу, чтобы людям было на что посмотреть и о чем поговорить. Для этого он выбрал Анбург — маленький городок у подножия гор в полудне пути вверх по реке от Венетты. Анбург был первым поселением, которое основали люди на этом берегу. Сейчас там было не так уж много жителей, из каменных зданий в более-менее приличном состоянии оставались две крепостные башни на берегу реки (одну использовали как сторожевую, другую — под склад) да храм Лета на главной площади в центре бывшей крепости. Еще город славился цветами и пряными травами, растущими на естественных террасах у подножья гор.
Венеттский богач задумал отправить свадебный поезд из нескольких роскошно убранных барок вверх по реке до самого Храма, а после церемонии устроить большие гуляния и раздачу подарков для всех, кто не поленится приехать из Венетты в Анбург.
Узнав об этом, Андрет тут же сообразил, что все лодки и повозки в городе тут же наймут за фантастические цены, и побежал разыскивать одного из своих «старых друзей». Он вообще-то не любил пользоваться подобного рода знакомствами без большой необходимости, но тут, решил он, дело того стоит.
Уже наняв повозку, Андрет сообразил, что стоило бы сперва спросить у Ксанты, как она отнесется к подобным планам. Вообще-то, насколько Андрет сумел заметить, все женщины любят «других посмотреть и себя показать», но вдруг Ксанта и тут не похожа на всех? И главное — вдруг она уже получила приглашение от кого-то другого?! С замирающим сердцем он явился в храм Тишины, пригласил жрицу «немного прогуляться», и она легко согласилась.
Старый друг не подвел, кони были резвы, возок сработан на славу, возчик ловок, погода в тот день была ясной и солнечной, но прогулка поначалу не задалась. Едва выехав из города, они тут же попали в целую череду повозок, носилок, телег, в облако пыли, запахов дегтя, лошадиного пота и винного перегара — гости начали праздновать, не дожидаясь приезда. Только тут Андрет вспомнил, что сам он не позаботился ни о вине, ни о закуске, а судя по темпу, с которым двигались повозки, ехать им предстояло целый день. Правда, у Ксанты в корзинке нашлось и то, и другое, но это не избавило Андрета от острого осознания собственной непроходимой глупости. Возчику быстро надоела эта маята и он, испросив дозволения у пассажиров, начал петлять проселками. Ксанта сразу повеселела, ей нравились зеленые холмы и заливные луга, мимо которых они проезжали, понравились и болота в пойме реки, заросшие желтеющей травой, и кружащие в небе ястреба, и озера-старицы, заросшие камышом и окаймленные ивами, и взлетающие с мелководья огромные тяжеловесные цапли. Но Андрет не видел в ее радости никакой своей заслуги и ужасно переживал.
Наконец уже под вечер они вновь выбрались на главную дорогу. Оставался пустяк — пересечь старый деревянный мост через реку. И тут их ожидал новый сюрприз. Часть настила моста была разобрана, чтобы пропустить барки с высокими мачтами, и до завтрашнего полудня попасть на другой берег было невозможно. Повозки таких же неудачников, как они, табором расположились вдоль реки. Андрет был близок к черному отчаянию, он готов был бежать искать за любые деньги лодку, но Ксанта решительно велела возчику отъехать подальше от дороги и искать место для ночлега.
Они облюбовали опушку рощи, остановились, развели костер. Ксанта вытряхнув из корзины все содержимое, тут же отправилась за грибами и вскоре уже варила суп в котелке, который нашелся у запасливого возчика. Возчик рассказывал Ксанте историю своей жизни и явно млел от оказанного ему внимания. Андрет воевал с комарами, ощущая себя полным болваном. Ксанта спала в возке, мужчины — на земле. Возчик безмятежно храпел, Андрет проклинал себя и свою затею.
Наутро, а точнее далеко за полдень, когда они явились к переправе, оказалось, что настил починили, но почти тут же на мосту столкнулись несколько повозок, и образовался затор. Ксанта предложила Андрету отпустить повозку и попытаться проникнуть в Анбург пешком. Поскольку иных предложений у него не было, он так и поступил.
К его удивлению, они без всяких приключений перешли мост, и вскоре уже подходили к крепостным башнями и Храму.
Вся набережная, где в ожидании начала свадебного шествия толпился народ, была усажена чахлыми деревцами и пышущими здоровьем нищими. Стоящие на каждом углу стражи порядка из городской милиции не обращали на попрошаек ни малейшего внимания. Андрет даже на мгновение отвлекся от своей главной стратегической задачи, представляя себе, какую сумму нищие отвалили магистрату за подобное равнодушие и какой навар они намереваются снять сегодня. На всякий случай он поотстал на шаг от Ксанты, чтобы присмотреть за ее кошельком. Саму жрицу также нисколько не заинтересовали ни разодетые в шелка и парчу богачи, ни потрясающие живописными лохмотьями бедняки. Она всегда была одна — ив лесу, и среди толпы. Не переменившись в лице, она равнодушно скользнула взглядом по выставленным напоказ драгоценным камням и тщательно расковырянным ради праздника гнойным язвам, но вдруг остановилась перед последним из долгого ряда попрошаек — совсем еще молодым парнем с маленькой арфой в руках. Парень был слеп, его лицо и руки покрывали шрамы от старых ожогов. Жрица остановилась так резко, что Андрет, разумеется, налетел на нее и ему волей-неволей на мгновение пришлось обнять ее за талию, просто что^ бы не упасть. Поэтому он мгновенно почувствовал к слепцу безотчетную симпатию.
— Споешь мне? — спросила Ксанта, потянувшись за кошельком.
Андрет перехватил ее руку, сам достал серебряную монету и протянул ее нищему. Тот неожиданно провел пальцами по его ладони и усмехнулся:
