Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Селеверстов Павел Егорович (читать книги полные txt) 📗
– Они со мной, – предупредил Барбота. – Но если сюда кто-нибудь ещё сунется гоните тварей штыками. Ясно?
Советник завёл их во двор цитадели, но через центральный вход идти во дворец не позволил. Стены крепости были пронизаны потайными ходами, одним из которых они и воспользовался.
– Не нужно, чтобы вас со мной видели, – заметил он, пропуская гостей вперёд. – Разговоры всякие пойдут, подозрения.
Они прошли по тайному коридору, и вышли в церемониальный зал, украшенный изысканной лепниной и скульптурами.
– А сейчас судари постарайтесь не дышать, – шёпотом предупредил Барбота. – Эти стены живые, но слышат только то, что говорить нельзя.
Всебор с интересом огляделся по сторонам. Убранство и украшения мало, чем отличались от того, что он уже видел в спумарийском замке эльфийского посла, только было очень холодно, и до слуха постоянно доносился свист ветра. На второй этаж вела широкая лестница и такая же лестница, скрытая за расписными ширмами, уходила в глубокие подземелья.
Барбота молча указал на подвал, украдкой подобрался к ширме и, удостоверившись, что путь свободен, поманил к себе. В полном молчании, они спустились вниз и только, оказавшись перед тяжёлой окованной железом дверью, советник с облегчением улыбнулся.
– Везде заговорщики, – пояснил он. – Лучше прикинуться идиотом, чем висеть на крюке в какой-нибудь пещере на собственных рёбрах.
Он отпер дверь, пропустил гостей вперёд и, оглянувшись, вошёл сам.
– Ладно! Не будем говорить о грустном. – Барбота задвинул засов и самодовольно рассмеялся. – Здесь моя вотчина и никто не сунется, не поплатившись за это шкурой.
– Что в Калибаре не так? – нахмурился Клут. – Я помню его великим и процветающим, а теперь боюсь выходить на улицу.
– Боишься? И правильно делаешь, – Барбота снял шляпу и с брезгливостью сорвал с шеи платок. – Ночью лучше забиться в какую-нибудь нору и спать до рассвета, а днём рекомендую ходить и никому не смотреть в глаза.
Подвал располагался под всем дворцом, но целиком Барботе не принадлежал. Длинный побеленный коридор, несколько комнат, просторный сводчатый зал – этим и ограничивалось его жизненное пространство. Но даже здесь здоровяк не чувствовал себя в безопасности, о чём красноречиво свидетельствовало валявшееся повсюду оружие. Особым доверием бывшего палача пользовались пистолеты, которые бережно и заботливо он установил на специальные держаки.
– Чтобы далеко не бегать, – заметил Барбота. – Они у меня всегда заряжены, а раз в неделю я меняю порох. Сыровато здесь, а сырой порох в неподходящий момент – это смерть.
Советник кивнул на стол, сколоченный из досок, и полез в буфет за закусками.
– Плохие сейчас времена для путешествий, – произнёс он. – Прямо-таки нехорошие.
Он поставил на стол тарелку с квашеными огурцами, выудил из закромов солёный окорок и каравай хлеба.
– А что с тобой делают эти двое, – Барбота с подозрением покосился на Всебора и Зубастика. – Смахивают на бездельников, а тот зубатый и вовсе по виду придурок.
Клут ухмыльнулся и смущённо почесал жирный затылок.
– Узнаю старого ворчуна, – заметил он. – Всегда был любопытным и совал нос в чужие дела.
– Не хочешь, не говори, – Барбота кивнул на стулья и поднял с пола одну из бутылей. – Лучшее калибарское вино ещё из старых запасов.
Когда они расселись за столом, Барбота отрезал каждому по куску хлеба и солонины. Но скованность и отчуждённость ушла только после первого стаканчика. Сладкое вино приятно растеклось по желудку и мигом развеяло все сомнения.
– А почему вы больше не палач? – поинтересовался Всебор. – И как вам удалось дорасти до королевского советника?
– Интересный вопрос задал малец, – ухмыльнулся Барбота. – Я уж и сам не знаю, каким ветром меня сюда занесло. Иногда от мыслей башка, так и трещит, так и трещит. Зар-р-раза!
Советник плеснул ещё вина и задумчиво уставился на своего старого приятеля.
– Какой из меня собственно палач. Отрубил пару голов, покалечил десятка два разбойников на колесе, кое-кого повесил, – хмелея, разоткровенничался он. – Да и не казнят больше людей в Калибаре. Здесь люди ценятся на вес золота и у каждого своё предназначение.
Барбота нахмурился, свирепо выпятил нижнюю челюсть. И без того уродливое лицо, стало ещё безобразнее, но видимо настроение у этого человека менялось также стремительно, как и мысли в голове. Отогнав скверные думы, советник выдавил улыбку и потянулся за второй бутылкой.
Глава 22
Всебор не знал, чего на самом деле нужно бояться в Калибаре, но после всего случившегося, он стал верить, что лучше родного Спумариса на земле нет ничего. Там никогда не слышали о шептунах, на улицы не забредали «отверженные», да и орков не видели с тех пор, как закончилась «Великая битва».
Тишина подвала и ощущение безопасности, странным образом располагали к хозяину этого убежища. Барбота, могучий и свирепый, казался ему надёжным и мужественным человеком, но внутренний голос, скрытое врождённое чувство трезвонило об обратном. Объяснить противоречивость ощущений Всебор не мог.
– Скажу по секрету, – дыша перегаром, заявил Барбота. – Я ведь по случаю стал советником. Прежний-то и года не отслужил, а тут я на свою беду пошёл в канцелярию за жалованьем и попался на глаза главному распорядителю.
– И чего же ты там такого советуешь? Может, и меня пристроишь? – рассмеялся Клут. – Сколько помню, в твоей башке всегда было пусто. Ни одной стоящей мысли.
– Э-э-эх! Тебе бы всё смеяться, – оскалился Барбота. – Между прочим, я советник по делам благонадёжности. Все пыточные под моим начальством, а ещё надзираю за внутренней стражей и моргами.
– Что, правда!? – удивился Клут. – Так это… Если я чего лишнего сболтнул ты уж по старой дружбе забудь.
– Не переживай! Я дружков никому на растерзание не отдаю. Только молчок.
Советник приложил узловатый палец к губам и покосился на Всебора.
– В Калибаре, конечно, не казнят. Только не казнят обычным способом. Упаси вас бог, провинится чем-то перед королём и тогда самое жестокое наказание, покажется избавлением по сравнению со страшной карой, что ждёт провинившегося.
– Что-то я тебя не пойму! – Клут тупо уставился на пустую бутылку и покачал головой. – Да и ребята тоже ничего не понимают. О чём ты всё время пытаешься сказать?
– До меня было пять советников, все они пропали без следа, – переходя на шёпот, проговорил Барбота. – Нашли только последнего, да и то спустя полгода после его исчезновения. Высушенный, чёрный, с пустыми глазницами, дохляк дохляком, но живой. «Отверженным» стал. Хорошо крестьяне вовремя это пугало заметили, а то б не одному калибарцу глотку порвал. Откуда он явился, не ведомо, но только стали слухи распространяться, будто бы он по пьянке гадость какую-то про короля Долкина сказал. С кем не бывает. По пьяни-то любой может язык развязать, но одно дело, когда забулдыга, какой жизни лишается и совсем другое приближённый к государю. Вот я и думаю: может и моё время подходит? Может, и я чего ляпнул.
– Ну и дела! – протянул толстяк. – Похоже, ты здорово боишься.
– Боюсь, еще, как боюсь! – зашептал Барбота. – Шкурой чувствую – во дворце обретается само зло. А я об этом ни сном, ни духом. Согласился на должность и теперь вот мучаюсь.
– Тогда давай с нами, – Клут вскочил на ноги и дружески положил руку на плечо приятеля. – Мы здесь проездом, да вот застряли без денег. Никак не можем провиант раздобыть.
– Не-е-ет, я не могу! У меня ведь в Калибаре семья. Если сбегу, кто знает, что с ними случится.
Барбота горестно покачал головой и уставился на пустой стакан.
– Никто в этом городе не может избежать предопределённой участи, – проговорил он. – Потому что каждый житель Калибара на счёту. А счетоводы мортусы, проверяют, все на месте или кто сбежал.
– Мортусы? – встрепенулся Всебор. – Так вот зачем этот парень с мешком на голове приходил в трактир.
