Этикет следствия - Келин Алексей (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Анна так искренне радовалась, что показалась Виктору даже похорошевшей. Он ее понимал — когда сделаешь что-то, что тебе кажется гениальным, очень хочется, чтобы похвалили! И ты готов до бесконечности объяснять, где и почему это так здорово. Что ж, подыграем. Даже если это и не она — лишним не будет.
— Да, уважительно покивал Виктор, — и впрямь элегантное решение. Олега не зря называли "золотым мальчиком Альграда". И впрямь — гений.
"Не перехвалил? Да ладно, нормально. Лести много не бывает. Ну что, маньяк, играем дальше?"
— Сударыня, хоть дело и фактически решено, осталось несколько вопросов. Нужно выяснить, где убийца взял этот плат. Мне сказали, что стиль вышивки — нашего Спасского монастыря. Вы можете что-нибудь добавить?
Анна слегка смутилась.
— Простите. Я вышивать не умею совершенно, и в деталях не разбираюсь… Но мы можем спросить в монастыре. У вас есть время сходить к матери Евдокии?
Виктор сделал вид, что прикидывает возможности.
Вот это номер! Некромант-убийца, подозреваемая в четырех смертях, хочет познакомить его со святой? Чудны дела Твои, Господи… Но с Евдокией поговорить нужно в любом случае. Часа полтора еще есть, так что — вперед!
И молись, следак, чтобы эта тварь чернокнижная не почуяла твоих подозрений.
— Да, поговорить с игуменьей было бы очень кстати, — кивнул Виктор. Пойдемте. Она ведь вас рекомендовала в стражу? Только как мага-ментальщика, или..?
— Или, — с сарказмом ответила магичка. — Именно что "или". Святая Евдокия меня благословила на использование способностей некроманта при работе на Стражу.
Виктор чуть не выругался вслух.
Святая. Благословляет черного мага на экспертизу.
Все в этом Гнездовске через… странно тут все.
Глава 16
Спасский монастырь располагался на южной окраине Гнездовска. Небольшая обитель стояла на холме и была прекрасно видна издалека. Праздничная белизна стен и церквей венчалась сияющими золочеными куполами. Бывшая княжна, а ныне — игуменья монастыря, создала, кажется, полную противоположность княжеского кирпично-красного роскошного замка-крепости.
К чему богатства мирские, когда Бог так щедр?
Монастырь был открыт всем ветрам, под невысокими стенами цвел нежно-белый жасмин, наполнявший ароматом всю округу. Весной здесь распускались сирень и черемуха, а к осени на клумбах тянулись к небу астры и еще масса цветов, о названиях которых Виктор не имел ни малейшего понятия. Здесь не было мрачной аскезы гётских монастырей, которую Виктор в полной мере ощутил, приходя в себя после ранения в империи. Спасская простота спасала души не отказом от радостей и уюта. Спасение здесь было в другом — в церковных книгах, в школе, где всех желающих — и детей, и взрослых — учили грамоте и счету. В иконописной мастерской, в больнице на окраине города, в приюте для женщин, до которого так и не добралась несчастная Верка.
Войдя в распахнутые ворота, Виктор и Анна свернули к странноприимному дому.
Людей на монастырском дворе было на удивление много. Пожилая монашка пропалывала клумбу, солидный поп вел куда-то большую компанию детишек. Они прошли совсем рядом, задумавшийся о чем-то парнишка лет десяти налетел на Виктора, извинился и побежал догонять остальных. Несколько непривычно притихших каменщиков перекладывали плитку на дорожке. В сторонке, около стены, сидел художник с мольбертом, щурился на солнечно сияющий купол церкви. Порыв ветра принес от трапезной запах свежего хлеба.
— Подождите меня здесь, — тусклым голосом попросила магичка, — в монастырские кельи вам нельзя.
Виктор кивнул Анне, встал у крыльца странноприимного дома и перекрестился на купол Спасской церкви.
Через несколько минут магичка вернулась вместе с игуменьей. Виктор улыбнулся про себя, увидев их рядом — тощая, чуть ли не качающаяся на ветру Анна и солидная мать Евдокия. Маг и святая. Убийца и… спасительница?
Основательница и настоятельница Спасского монастыря близ Гнездовска была живой легендой. Святой.
Старшая дочь правящего князя Николая Гнездовского, она получила блестящее образование и была сговорена за наследника герцогства Кошицкого. Но в шестнадцать лет, в день своего совершеннолетия, категорически заявила, что мирская жизнь ее совершенно не интересует.
В семье князя разразился жуткий скандал.
Князь обвинял вдову брата, монастырскую игуменью, в том, что она "задурила девчонке голову". Игуменья клялась, что не при чем. Она справедливо опасалась княжеского гнева, но и пойти против совести не могла — юная княжна была крепка в своих намерениях и желание уйти от мира обосновала вполне здраво. Она прекрасно понимала, насколько тяжелый путь выбрала, монастырских трудностей совершенно не боялась и была готова к любым испытаниям
Попытки отговорить племянницу от пострига были безуспешны, и игуменья сдалась. Никакие уговоры, угрозы и посулы родителей тоже не помогли. Юная княжна была непреклонна и, не слушая больше никого, приняла постриг в Софийском соборе Гнездовска под именем Евдокии.
Правда, епископ Гнездовский князя все-таки опасался всерьез, и постригал Евдокию простой священник. Но это совершенно не меняло дела. Князю Николаю осталось только смириться и предложить сыну Кошицкого герцога в жены свою младшую дочь.
Деятельная натура бывшей княжны в роли монахини развернулась в полную силу. Она занималась организацией церковных школ, больниц и приютов. Через какое-то время, с благословения нового епископа Гнездовского, она на собственные средства основала женский Спасский монастырь, по сути — центр Гнездовской благотворительности.
Вместе с призрением сирот и больных, мать Евдокия помогала женщинам, оказавшимся на грани. От замученных проституток до забитых мужьями кумушек. При монастыре был организован работный дом с очень строгими правилами, в который женщины могли уйти от отчаяния и побоев. Сначала никто не верил, что из затеи получится что-то стоящее — но за десять лет монастырские службы только разрастались, паломники считали своим долгом посетить Спасский храм, а шитые оклады икон и церковные покровы, выходившие из мастерских монастыря, славились на всю округу.
Сейчас Евдокия была статной тридцатилетней женщиной, к которой прислушивались и владетельные господа, и иерархи Церкви. Простой люд, не мудрствуя, объявил ее Святой.
Похоже, совершенно не напрасно. Зримых чудес, в отличие от других ныне живущих Святых, Евдокия пока не творила — но ее помощь страждущим и умение усмирять ссоры были сами по себе чудом.
Мать Евдокия умудрялась собирать на свою благотворительность солидные пожертвования. Поработать сестрой милосердия или сиделкой в ее больнице вошло в моду среди сердобольных дамочек из высшего света.
Виктор понятия не имел, каким чудом и связями Матери Евдокии это удавалось — но полностью одобрял деятельность энергичной настоятельницы.
К ней-то бедная Верка и направилась бы, если б осталась жива.
Виктор низко поклонился Евдокии. Выпрямившись, он провалился в ее острый, все понимающий взгляд.
Виктор дорого бы отдал за то, чтобы узнать, что же увидела в нем мать Евдокия. Бывшего рыцаря? Следователя? Просто человека?
Хотелось упасть на колеи и молиться вместе с этой непостижимой женщиной. Говорить обо всем, узнать все ответы…
Это чувство продлилось всего несколько секунд.
Мать Евдокия легко и светло улыбнулась Виктору.
— Так это Вы тот юноша, что вчера переполошил все благородное собрание? — спросила она глубоким, но удивительно ласковым голосом.
Виктор кивнул. Только сейчас, стряхнув странное наваждение, он понял — игуменья внешне была точной копией своего отца, князя Гнездовского. Плотная, невысокая, с пронзительными светло-карими глазами. Тот же овал лица, у Евдокии скрытый платком клобука, те же скулы, даже жесты были похожими.
"Все-таки Гнездовское княжество — очень семейная земля, — с легкой завистью подумал Виктор, — чужаком здесь быть сложно. Но, можно подумать, у меня есть выбор".
