Клан Дракона: Вступление (СИ) - Янтарный Дмитрий (читать книги без сокращений txt) 📗
Беловолосый юноша замолчал. После чего внимательно посмотрел на меня серыми глазами и спросил:
— Почему ты так решил?
— Сирень сказала, что ты лжёшь, — не задумываясь, ответил я и только потом понял, что это на самом деле так, — Да и не успел бы он тебя побить. Он оказался в замке всего через две минуты после моей беседы с Уталаком.
— Ты говорил с Уталаком? — ахнул от гнева Карнекир, — каков жулик! Неудивительно, что Мизраел весь обед исходил злостью, ему посреди трапезы пришлось уйти успокоиться. Какой же он наглый мошенник!
— Наверное, не больший, чем вы, верно, Карнекир? — тихо спросил я, поняв, что преждевременно начал идеализировать свою новую семью, — ведь старшие драконы изначально условились, что я поговорю с каждым из послов, ну а что вышло?
— Тут другое! — горячо возразил Карнекир, — ты сам поддержал это предложение, которое, по сути, было и не предложением, а просто криком души. Всё честно.
— Формально — да, — безразлично ответил я, — но по факту вы оставили других с носом, не дав им и шанса. Так в чём сейчас был неправ Уталак? Формально-то я ведь уже знаком с Цветами, верно? Так что ему мешало проверить меня на прочность? Вам просто заплатили сдачу вашей же фальшивой монетой. Скажешь, нет?
— Ты сейчас хитришь и изворачиваешься в точности, как они, — печально сказал он.
— Так возрази мне! — сердито выдохнул я, — спорь со мной! Скажи, в чем я неправ?!
Но мой визави ничего не ответил. Он лишь смотрел на меня со всей скорбью, на которую только был способен.
— Это не ответ, — безразлично сказал я, запрокинув голову и закрыв глаза, — уходи. Не желаю сейчас никого видеть.
Тихие шаги и хлопок дверью дали понять, что меня оставили в покое. И впервые за очень долгое время я дал волю слезам. Да, я принц, я обязан быть сильным, смелым, готовым пожертвовать своими интересами ради общего блага… Проклятье, пора бы уже прекращать прикрываться этим общественным благом, до которого больше никому нету дела. Я остался один, пора, наконец, понять это и действовать, прежде всего, в собственных интересах. И всё же от этого я не перестаю быть человеком, которому тоже может быть страшно и больно.
Вслед за моими слезами пришёл и всплеск Лазури, но он уже не обжигал так больно, как раньше. Было, конечно, неприятно, но терпимо. Я даже нашёл в себе силы прислушаться к нему. Да… Мизраел его верно описал. Это было страдание, но страдание не губительное, а наоборот, дающее силы жить дальше. И вслед за ней я пустил в себя Золото, испытав в этот момент нежность к Меридии. Не успей она встать на крыло в тот злополучный день, я бы не раздумывал ни секунды. Потому что шестым чувством я ощущал: Уталак не обидит. Он не обидит никого, в ком доминирует столь любимая им Сирень. Наоборот, он приютит, он позаботится, он научит быть сильным, и в нужный момент найдёт в себе силы отпустить в небо своего подопечного, как бы грустно и тяжело ему не было. И, я уверен, этому были бы рады и я, и она. Но… теперь всё иначе. Я, пусть и непроизвольно, но привязал Меридию к себе. Чистокровному дракону не дано изменить свой характер. А, значит, и ей не дано выбрать себе другую пару.
И в этот самый момент я ощутил все свои Цвета. Это было так странно: как будто внутри меня стало пусто и темно, и лишь семь сфер мерцают, освещая путь впереди и задавая направление. Сильнее всех, конечно, мерцала Сирень, она была едва ли не в полтора раза больше Янтаря, второй моей Доминанты. Следом, почти не уступая в размерах, шло Серебро. Затем, чуть меньше, Изумруд. Странное дело, но самым маленьким огоньком был Пурпур. Золото же с Лазурью снова вступило в танец, едва не ставший для меня в своё время смертельным, но Серебряный и Изумрудный огоньки уже спешили обернуть расшалившиеся Золото и Лазурь в скорлупу, защищающую мое Сиренево-Янтарное естество от пагубного воздействия.
Погрустив ещё немного, я решил размяться. Ведь я сегодня ещё ни разу не летал: сейчас научиться держаться в воздухе хотя бы несколько минут мне стало казаться наиострейшей необходимостью.
Выскользнув из своей комнаты, я тихо начал спускаться. Я знал, что Уталак сейчас меня не побеспокоит: Мизраел наверняка не спускает с него глаз. По той же причине мне сейчас не станет докучать и Мизраел. Геярр, наверняка уже знающий, что я такое в плане Цвета, ни за что не станет рисковать контактом со мной до тех пор, пока не будет точно уверен, что не причинит мне вред, нарочно ли или нет. Таргану же лезть ко мне не позволит его почти воинская выдержка. Хотя почему почти? Уверен, он в этом плане кому угодно даст сто очков вперёд…
Без особых трудностей я добрался до площадки. Сирень убеждала меня в том, что никого поблизости нет. Взойдя на трамплин, я запрокинул голову, закрыл глаза и позволил силе заструиться по своим лопаткам, вызывая по заученной схеме образ драконьих крыльев. И позволил себе упасть, уже почти не страшась казавшейся мне ранее непокоримой высоты.
Дела мои шли немного лучше: мне удалось продержаться в воздухе почти четыре минуты. В конце седьмого круга я аккуратно спустился вниз. Странное дело… казалось, Лазурно-Золотой пульс, бившийся в груди полчаса назад, не только не причинил мне страдания, но и дал новые силы. Впрочем, это неудивительно. Это же Лазурный замок, здесь каждый питает силы от Лазури… даже такой, как я, воззвав к ней, получит просимое, хоть и с изрядным чувством боли.
— Как это здорово. Ты тоже учишься летать? — чей-то голос, так похожий на голос Меридии, раздался совсем рядом. Он был таким же звучным, наполненным чувством, добротой — и всё же чем-то отличался. И ощущать эту разницу было очень остро и очень больно. Если голос Меридии порой был отдалённым, как будто она погружена в свои мысли, то этот голос хранил некую тайну. Тайну, светлый секрет, который раскрывают лишь тому, кому раскрывают свою душу. Я уже знал, кого увижу. Точно. Та самая девушка, на которую утром так отреагировала моя Сирень. И, я уже знал, что та самая, кого я видел в Орхорском Университете с Уталаком. Причём она была похожа на Меридию не только волосами — казалось, они были практически близнецами, и, за исключением цвета глаз и нескольких черт лица, я не мог найти между ними разницы…
— Привет, — тихо сказал я, обернувшись, — Олесия, правильно?
— Да, — радостно улыбнувшись, сказала девушка, глядя на меня своими чистыми голубыми глазами. Хотя нет. Цвета утреннего неба они были у Меридии. У Олесии же, которая так сильно была на неё похожа, глаза были цвета морской бездны, — а ты принц Дитрих, верно? Я так рада с тобой познакомиться.
— Почему ты здесь, — зачем-то спросил я, — ты же сейчас должна быть на вечере?
— Я ушла с него, — пожав плечами, ответила девушка, — господин Мизраел был очень сердит на меня за мою несдержанность утром. Отчитал меня. А я всего лишь обрадовалась похвале госпожи Гвинеллы. Наши кланы друг друга недолюбливают, и я очень обрадовалась, когда мне здесь оказали такой знак внимания. Расчувствовалась… и вот как оно получилось.
— Так, значит, ты… — неуклюже продолжал я, — тоже уже встала на крыло.?
— Да, — весело кивнув, подтвердила она, — я очень старалась. Я, кстати, видела тебя мельком. В университете, когда мы приезжали с папой по делам к ректору.
— В этом году? — уточнил я, — да, я тоже вас видел…
— Нет, раньше. Ещё три года назад, — улыбнулась Олесия, — Ты тогда зачаровал фонтан, и он перестал бить. А когда завхоз стал проверять, то струя воды ударила ему прямо в лицо и сбила с ног. Это было забавно… хотя и непонятно, зачем было так с ним поступать.
Я лишь печально вздохнул. Завхоз приглядывал за мной по приказу самого ректора Ахириэля. По самой очевидной причине. И хотя я прекрасно знал, что завхоз всего лишь обычный человек, который добросовестно выполняет свой труд, порой его назойливая опека так выводила меня из себя, что я просто не мог удержаться от того, чтобы как-нибудь не подшутить над ним. При выпуске, я, конечно, во всём сознался и попросил у него прощения. После чего год спустя лично ходатайствовал за его дочь при её поступлении в Академию Искусств Тискулатуса, не погнушавшись даже лично попросить за девушку перед Освальдом. За что её отец готов был меня боготворить и, уж конечно, простил мне все мои выходки. Между прочим, она двоюродная сестра Фалкесты. Я очень надеюсь, что её не затронул поступок сестры, и что оставшиеся пару лет до конца обучения она будет сидеть тише воды, ниже травы.
