Живи и радуйся солнцу (СИ) - Кориц Валери (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Я спустилась на кухню, еще раз извинилась и села рядом с Ричией.
— Как вас зовут? — начал парень, поднося ложку с бульоном ко рту. — Давно работаете здесь?
— Рита, — я поправила желтую футболку, которая оголила плечо. — Нет, не давно.
— Да меньше дня, — перебила Ричия. — Взяла ее на работу, потому что ситуация у нее безвыходная. Слонялась по улице, без денег и документов, вот я ее и приютила.
Теперь мною завладело новое чувство — брошенного котенка. И зачем она так?
— А что случилось? Может, мы можем помочь?
— Ничем вы ей не поможете. Расслабьтесь, отдыхайте. Не стоит тратить время на хлопоты.
— Нет, правда, — подхватила девушка. — Меня зовут Аня. Это мой муж — Женя. Рада с тобой познакомиться. Чуть представиться не забыли! Все-таки хотелось бы услышать твою историю. Ты же явно неместная. Что стряслось?
— Давайте не за столом!
Ричия ударила вилкой по тарелке, и все замолчали, искренне удивляясь ее поведению. Сложно было понять, чего хочет эта женщина.
— Хорошо, как скажете, — сказала, смутившись, Аня.
Остальную половину ужина я молчала, слушая рассказы Жени о Воронеже, об их небольшой квартирке в центре города и о коте, которого пришлось оставить у его сестры. Они ведь действительно могли помочь. Отправить письмо или дать сделать мне один звонок. Только один! Но Ричия явно не жаждала мне помочь, хотя бы просто своим молчанием. Не хотела потерять дом. работницу? Какие же все вокруг эгоисты.
Когда пара ушла к себе, я принялась за мытье посуды. Уже темнело. В доме включился свет, а Ричия ушла к себе, наказав мне вымыть полы и убрать остатки продуктов.
Радовало, что никто из тех двоих так и не появился. Значит, мое убежище оказалось надежным. Было чему радоваться. Даже если Аня и Женя уедут рано утром, и я не успею с ними поговорить, то, поработав день, всё равно получу телефон. Это пока всё, что можно было сделать. До сих пор не понимаю, почему никто из родных не взял трубку на другом конце провода. Можно было обойтись и без Ричии.
Выдраив пол на кухне и отчистив раковину с плитой, я наконец поднялась к себе.
Ночь окутала остров. Дороги немного опустели, высокие фонарные столбы освещали одинокие улицы зелеными огнями, подчеркивая голубизну воды и придавая особую атмосферу. Холмы кое-где были усыпаны желтыми блестками, небоскребы — бирюзовым свечением. Холодные оттенки прекрасно сочетались друг с другом, напоминая иллюстрацию к какой-то забытой сказке. Только звезд не хватало на небе кобальтового цвета.
Я кое-как оторвалась от окна. Спина сильно затекла, так как швабры так и не нашлось, поэтому глаза закрылись тут же, стоило коснуться мягкого матраца.
В четыре утра меня разбудил голос Ричии, который призывал к новым обязанностям. Совершенно не выспавшись, я поднялась, одела подаренные вчера шорты с футболкой, заплела волосы и спустилась на первый этаж.
— Утро доброе, — сказала хозяйка, ставив передо мной остатки картофельного пудинга и кружку чая. — Садись, ешь. Я ухожу на работу. Сделаешь уборку и прополишь грядки в огороде. Холодильник в твоем распоряжении. Проголодаешься — бери, что найдешь. Ужин готов, к десяти часам просто разогрей. Он вон в той синей кастрюле. Дверь я закрою. Еще одна находится за гостевой комнатой, она сразу ведет в сад. Там всё, что нужно найдешь. Под уборкой подразумевается избавление от пыли, мытье окон и так далее, делай все тщательно, в огороде также. И смотри мне, если что-то попадет из дома… В общем, я надеюсь, что ты будешь здесь. Я доверяю тебе. Пожалуйста, не подведи.
Последняя фраза была сказана больше с угрозой, чем с мольбой. Неприятно было на себе ощущать чью-то неприязнь. После подобных слов действительно хотелось сгрести всё ценное, что есть в доме, в импровизированный рюкзак и уйти. Просто назло.
Услышав, что всё будет сделано как нужно, Ричия кивнула и покинула своё жилище.
Когда с завтраком было покончено, я помыла посуду, разложила ее по тумбочкам истала подниматься за ведром. Через полчаса усталость уже ворвалась из-за плохого сна и бурого дивана, что постоянно маячил перед глазами, сманивая набитыми подушками. Руки замерзли, всё время погружаясь в ледяную воду, хоть и были закрыты резиновыми перчатками. Колени болели, к которым то и дело прилипала потрескавшаяся краска из-за долгих ползаний по деревянному полу. Волосы уже выбились из косы, но убирать их было уже проблематично. Моющее жгло локти, заставляя меня каждый раз их промывать, чтобы раствор не попал в шрамы и не щипал незажившие ссадины. Средство, видимо, было собственного производства, так как находилось в обычной пластиковой бутылке из под воды, и пахло ни то уксусом, ни то хлоркой. Поэтому его стоило опасаться, раствор был достаточно сильным для того, чтобы оставить парочку ожогов. Уборка длилась еще часа два. Окна не мыли явно давно, поэтому пришлось не раз поменять воду, а пыль за мебелью лежала толстым слоем, который я умудрилась еще и размазать. Не сладко было. Ох, как не сладко.
К полудню появилась отдышка и желание всё бросить. Голод сжал желудок, уговорив меня сделать перерыв. В холодильнике не оказалось ничего кроме овощей и фруктов. Схватив яблоко, я направилась в огород. Там дела обстояли еще хуже. Деревья взваливали свои ветви на молодые культуры растений, едва ли не ломая их. Тут бы не помешала помощь садовника, но видимо и эта роль досталась мне. Боясь сделать из пышных кустарников облезлые фигуры непонятной формы, я убрала только нижние ветви и немного прорядила середину, чтобы свет мог проходить через обильно ветвящуюся крону. На грядках словно недавно танцевали. Доски, что их обрамляли, валялись рядом или частично сгнили, так что пришлось их чистить и ставить на место, забивая в землю молотком.
Работа давалась тяжело. Даже раз за разом обливаясь водой, я не могла справиться с жарой и головокружением. Земля была сухой, но сорняки вырывались плохо, то и дело оставляя корень, который потом приходилось выкапывать. До самого вечера я боролась с травой, а когда подняла голову, тут же простонала изакрыла руками лицо — у забора она доходила до пояса. Никогда так долго еще не приходилось работать на свежем воздухе.
Ричия вернулась, как и говорила, в десять часов. Поужинав, она сразу же легла спать, не обращая внимания на мои мольбы дать позвонить. Это было какое-то издевательство. В современный век, век технологий я не могла воспользоваться телефоном! Весь день был потрачен зря. Вместо того, чтобы искать еще какие-то пути, чтобы добраться до своего города, стояла у порога узкой комнаты, в чужом доме, где мне отказывали в помощи, хотя могли оказать ее уже давно, потратив всего пару минут.
— Поработаешь хотя бы неделю — тогда и дам. Идти тебе всё равно некуда, а незнакомцам здесь свои личные вещи не дают, — сказала Гвинетт с закрытыми глазами, накрываясь пятнистым пледом.
В ее тоне даже не было сочувствия. Она даже не пыталась поинтересоваться, почему я оказалась без денег и сотового. Такое равнодушие встретилось мне впервые. Дело, можно сказать планетарного масштаба! Я до сих пор не знаю, что делать, когда вспыхнет кулон. Если мой выбор окажется неверным, погибнет много людей. Но как ей это объяснишь? Даже Михаил Львович, потеряв голову от своей ученой степени, говорил, что мы давно утратили свою роль и больше не нужны. Только зря нацепляем на себя маски героев, придумывая бедствия. Неужели он был прав? Слабо верилось, что столько поколений просто притворялось. Да где уж им меня понять!
Так прошло два дня. В слезах и просьбах. Подъем в пять утра и отдых только в одиннадцать вечера выжимал из меня все силы. Руки и ноги дрожали от малейшей тяжести, а вечером и то болели так, что сложно было уснуть. Этот кошмар ежечасно забирал у меня надежду.
— Мне тут позвонили. Скоро приедет турист. Дома ничего не делай, но в огороде сама знаешь.
— Пожалуйста, мне нужно позвонить.
— Я же сказала, неделя. Да и, честно говоря, телефон сломался. Не хотела тебя расстраивать. Он будет готов только во вторник. В ремонте он вот и всё. Да и ты получаешь свою плату — какие проблемы? У тебя нет документов, просто напоминаю.
