Зачарованный книжник - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (чтение книг txt) 📗
Он смутно ощущал движение множества духов, мужчин и женщин, влекомых к этому Месту Силы. Они стекались туда, где пульсировала мощь чародея. Грегори слышал их голоса, шепотом поверяющие ему истории своих страхов, радостей и грехов, делающие его свидетелем своих побед и поражений, восторгов и разочарований, наполняющие его своими знаниями, увы, слишком часто запоздалыми.
И вот уже он видел, как появляются эти смутные блеклые тени, как они стекаются на поляну, обступают его, соединяются в древнем танце, щедро изливая на него свой опыт, свои советы. Под действием этого потока он все рос и рос, насколько позволяло ему сознание. В немом изумлении и благоговении он воспринимал эти еще не понятные знания, позволяя веренице призраков плести вокруг себя затейливые узоры и делиться подробностями своих жизней. Тени тянулись к нему, потому что он был способен впитывать их, распознавать и противопоставлять, уравновешивая раскаяние жгучей и неослабной жаждой мести, горькие сожаления по поводу непрощенных обид — покаянными воспоминаниями, умеряя радости печалями. Таким образом эти мятущиеся души обретали покой: некоторые — через сопоставление, многие — через противопоставление, но все, так или иначе, уходили с миром, по ходу дела наполняя Грегори своей силой. Сознание его переполнилось неслышными похвалами, слезами благодарности и невыраженным восхищением после того, как призраки стали растворяться, оставив Грегори с гигантским грузом жизненного опыта, воспоминаний и сил. Он понимал, что уцелел в тяжком испытании, пережил обряд перехода и стал взрослым мужчиной и сформировавшимся человеком, истинным чародеем во всех отношениях.
Когда все кончилось, и призраки покинули его, Грегори казалось, что он должен рухнуть под грузом всех вмещенных мыслей, воспоминаний и переживаний.
Вместо этого он остался стоять, высокий и прямой, до дрожи переполненный ощущением мощи, чувствуя себя куда более живым, чем прежде. Какое-то время Грегори сохранял в себе это чувство величия, наблюдая, как оно нарастает, достигает своего пика, а затем медленно снижается, сходя на нет и оставляя вместо себя ровное и спокойное ощущение силы и радости бытия.
Наконец-то он мог дать себе передышку. Грегори с улыбкой расслабился и отправился в лес за хворостом.
Он носил его полными охапками и закончил работу, только когда собралась куча до пояса. Тогда юноша сконцентрировал на ней взгляд, силой мысли заставляя молекулы разгоняться, пока ветки не загорелись.
После этого он стал подносить все новый хворост из леса. Грегори спешил — работы было много, а у него оставалось всего несколько часов. Требовалось убедиться, что дело начато должным образом.
Внезапно чувство тревоги пронзило юношу, отозвавшись ненавистью и стыдом. Грегори подумал было, что это новая компания призраков жаждет избавиться от своих переживаний, излив их на него. Но, подняв глаза, он увидел приближающуюся Финистер. Девушка была в своем собственном обличье, на лице — сложная гамма чувств, главными из которых были вожделение и жажда мести. Разум ее только что не закипал от кровожадных мыслей о драке. Возможно, с тяжелыми увечьями.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Финистер удивилась, обнаружив, что Грегори совсем недалеко ушел от того места, где они расстались. Но еще больше ее удивило, почти потрясло занятие, за которым она его застала. Юноша преспокойно стаскивал хворост в центр поляны и пристально смотрел на него, пока тот не начинал съеживаться, сплавляться в необычное цельное вещество, чрезвычайно, по-видимому, твердое. Оно выглядело как нечто кубическое, матово-белого цвета, мелкодисперсное по структуре, почти прозрачное, испускающее какое-то внутреннее свечение. Юноша почти уже управился со всем хворостом и теперь при помощи телекинеза стаскивал эти тлеющие кирпичи в одну кучу, плотно стискивал и сплавлял их в единое целое, так что на глазах вырастала монолитная, бесшовная стена. Должно быть, он сплавлял их на молекулярном уровне.
Да как он смеет! Неужели она, Финистер, так мало значит для него! Вместо того, чтобы броситься на ее поиски, он развлекается игрой в кубики, и думать позабыв о пропавшей спутнице! Какое ребячество! Какая ветреность и бездумность!
Нет, в это трудно поверить. Финистер призадумалась.
Она отдавала себе отчет, сколь непрост Грегори: вам кажется, вы понимаете его поступки, а, на самом деле, за ними кроется нечто совсем иное. Так что же скрывает за собой эта, с виду бесцельная, игра? Из своего укрытия она попыталась мысленно исследовать пылающие кирпичи и с удивлением обнаружила: их матово-белая поверхность начисто поглощает ее ментальный зонд.
Так вот оно что! Грегори строил себе убежище! Он только прикидывался заинтересованным, охваченным страстью, а сам в это время замышлял ловушку для нее!
Вон какой стеной загородился! Охваченная гневом, Финистер шагнула на поляну и предстала перед юношей.
Однако время для лобовой атаки было упущено: защитная стена уже высилась между ними, достаточно высокая и широкая. Грегори достаточно было шагнуть за нее — и он становился неуязвимым для любого телепатического нападения.
Этот чертов секс, который не сработал, и ее гнев, служивший ей дурную службу! Финистер наступала на противника, выкрикивая:
— Как вам не стыдно, сэр! Неужели вы бросите беззащитную женщину в таком опасном месте?
Грегори даже не стал возражать, что это она его бросила. Достаточно преуспев в науке любви, он понимал: разница невелика, неважно, кто кого бросил.
— Прошу прощения, прекрасная дева, но мне надо закончить убежище — враги могут нагрянуть в любую минуту.
Финистер отметила, что не было сказано, какие враги и для кого это убежище. Поэтому она продолжала играть роль простушки.
— И как, позвольте спросить, вы защитили бы меня, если сами здесь, с вашей крепостью, а я — неизвестно где?
— Боюсь, вы правы, мадемуазель. Но я намеревался продолжать поиски, пока не найду вас.
Хотя его слова не внушали особого доверия, Финистер почувствовала волнение при мысли, что он действительно искал ее. Ну, конечно же, искал! Все дело в том, что она слишком хорошо спряталась.
— Хороший же из вас охранник, сэр! Очень уж быстро вы бросили свои поиски. Если б вы на самом деле беспокоились о вашей подопечной, то должны были месяцами прочесывать лес, пока не повстречаете ее!
— Да, вы правы, я слишком небрежный охранник, — Грегори прилагал все усилия, чтоб продемонстрировать раскаяние, это была именно демонстрация, не более того.
— Как же я смогу и далее путешествовать в вашем обществе? — напирала тем временем Перегрина. — А вдруг вы переменитесь и нападете на меня?
— О, нет, прекрасная дева, я никогда не смогу так поступить! — юноша, по крайней мере, неподдельно ужаснулся.
— И почему же я должна верить? — поддела его девушка. — Потому что вам не хватает мужественности? Не достает мужественности, чтоб отправиться на поиски, чтоб позаботиться, чтоб возжелать даму, наконец, когда она с таким трудом отыщется.
На мгновение глаза его полыхнули страстью.
— Такое прелестное создание способно пробудить желание даже в камне!
Увы, огонь желания погас так же быстро, как возник.
— Однако я никогда не поддамся страсти, дабы не оскорбить даму. — Грегори был, как всегда, вежлив и учтив.
— Но тогда вы не сможете позаботиться о ней должным образом, — съязвила Перегрина.
С ума сойти, как этот мальчишка может оставаться таким спокойным, когда она осмеивает его мужество?
Что ж, можно попробовать зайти с другой стороны.
— А может, вам помешал отправиться на поиски страх, ведь в лесу можно встретить грубых дровосеков с их топорами или наткнуться на волка или медведя с клыками и когтями!
— Может быть, — Грегори отвечал с досадой, но не слишком убежденно.
Он выглядел слишком самоуверенным, и на мгновение Финистер вспомнила огонь, которым он отпугнул бандитов в лесу. В ней шевельнулся страх, но она отмахнулась от него и еще усилила нажим. Она громоздила несправедливые обвинения в надежде подхлестнуть его чувства, уже не задумываясь о результатах! Сменив тактику, ведьма подходила все ближе, вместе с оскорблениями проецируя на Грегори волну безрассудного желания.
