Обманный Дом - Стоддард Джеймс (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Окно было самое обычное, но, увы, оно оказалось заперто. Картер разбил стекло рукоятью меча, открыл шпингалет и, подцепив створку кончиком лезвия, распахнул её и нырнул в кромешную темноту.
Как только Пёс-Хаос напал на гвардейцев Белого Круга, Грегори утащил Даскина за груду валунов, и тем, вероятно, спас жизнь не только другу, но и себе, поскольку чудовище сеяло смерть повсюду, круша доспехи и ломая кости. Даскин видел, как пали Лейбер и Брэкетт, перекушенные гигантскими челюстями. Остальные гвардейцы разбежались, а чудовище стояло, завывая и щёлкая зубами всего в десяти футах от того места, где притаились Грегори и Даскин. Они по-пластунски поползли в сторону между камнями. Страшный зверь рычал и обнюхивал землю.
Но вот, взревев и ощетинившись, он заметил Картера и исчез из поля зрения друзей. Даскин, не поняв, почему чудовище так внезапно убежало, не поднял головы. Он видел, какой могущсственной силой обладает этот зверь, и понимал, что против него не выстоять ни одному человеку. Издалека доносились крики и звуки боя, но их заглушали стоны раненых анархистов, потому Даскин не знал, что сейчас с Псом-Хаосом сражается его брат. А потом наступило безмолвие, и друзья отважились выглянуть из-за укрытия. Ни Нункасла, ни всех остальных они не увидели, второй отряд анархистов был уже на подходе.
— Мы потеряли своих, — заключил Грегори.
— Да, и Картера тоже! — воскликнул Даскин. — Нужно найти его.
— Искать нет времени. Он Хозяин. Он способен позаботиться о себе, и, быть может, мы встретимся с ним на пути к Дому. Поспешим, не то они нас настигнут.
Друзья выскользнули из-за камней и довольно долго пробирались крадучись, чтобы на попасться на глаза врагам. Даскин тщетно пытался высмотреть товарищей, гадая, сколько же осталось в живых.
Несколько часов друзья пробирались по ущелью и наконец, изнемогая от усталости, бросились на землю среди скал и перекусили вяленым мясом. Но даже утоление голода не обрадовало их — настолько они устали. Ложась спать, Даскин не мог думать ни о чем, кроме брата. Он верил в силу Хозяина, однако утрата им Слов Власти потрясла Даскина до глубины души. Он только себе отводил роль человека, способного на сомнения и смятение духа, а Картера считал горой, которую невозможно сдвинуть с места, человеком непоколебимым и бескомпромиссным. Если он погиб…
Даскин повернулся на другой бок и прогнал мрачную мысль. С упрямым юношеским идеализмом веря в силу Добра, он и помыслить не мог о том, что и Зло тоже могущественно. Картер был Хозяином. Прежде чем он погибнет, разверзнутся небеса. Но ведь и его отец был великим человеком, и все же погиб. И мать Даскина поглотило Зло, во многом ею сотворённое. Даскин лёг на спину, дабы не думать ни о том, ни о другом. Сара часто напоминала ему, что все — в руке Господней. С этой мыслью Даскин забылся тревожным сном, в котором ему снился Картер, которого укачивал на громадных белых ладонях какой-то великан. Но лица великана Даскин не рассмотрел.
Он проснулся через несколько часов, пожалел о том, что не захватил карманных часов, но порадовался, что никто не нарушил их отдыха. Даскин со вздохом поднялся, от его вздоха проснулся Грегори, и они наскоро позавтракали сухарями и вяленым мясом. Грегори принялся скатывать походное одеяло, а Даскин забрался вверх по склону ущелья и выглянул за край. Они подошли к Дому гораздо ближе. Даскин отчётливо видел здание сзади и решил, что пути до него остаётся всего два часа, если они с Грегори пойдут по дну петляющего ущелья. Затем он рассмотрел пса-гиганта. Тот бродил вокруг дома и принюхивался. Если бы не эта тварь, они с Грегори за десять минут перебежали бы равнину. Картер недовольно поморщился, спустился к Грегори, и они продолжили путь.
— Многое бы отдал за яблочко, — пробормотал Грегори.
— А я — за солнышко, — отозвался Даскин. — Было б солнышко, тогда мы бы и яблочко нашли.
— Тут о солнце и мечтать нечего. Его тут не было никогда. Эта часть Вселенной пуста.
— Знобит меня при взгляде на этот дом, — признался Картер. — Огней почти нет, и стережёт его чудовище. Такое впечатление, что дом почти заброшен.
— Как думаешь, зачем анархистам он понадобился? Зачем они строят его здесь, во Внешней Тьме?
— Да придурки они, вот и все. Рвутся к власти, как когда-то моя мать.
— Но уж не все же до одного, — не согласился Грегори. — Многие жизнь отдали в борьбе за дело. А те, кого мы в плен брали, производили впечатление людей образованных.
— Это верно, — признал Даскин. — Они умные люди. Но они ненормальные, если думают, что им под силу изменить всю Вселенную. Какой чудовищный эгоизм!
— Наверное. Но обладая могуществом Краеугольного Камня, они могут и добиться своей цели. Даскин покачал головой.
— Молю Бога, чтобы этого не случилось. Ой, мы с тобой об этом спорили не раз, и я всегда прекрасно понимал твою точку зрения. Порой Вселенная кажется жутким местечком. Смерть, жестокость, несправедливость, нищета. И все же их дело не может быть правым.
— Потому что мир создан таким? Но разве нам не следует пытаться его усовершенствовать? Разве колесо — порождение Зла? Разве в огне и паре кроется что-то порочное? Анархисты, безусловно, экстремисты, но мы живём в экстремальном мире. Разве мы можем равнодушно позволить ребёнку жить впроголодь, если в наших силах ему помочь? Вот смотрю я на эту тьму, и мне хочется, чтобы вместо неё был сплошной свет.
— Ты говоришь, как соблазнённый.
Даскин не смотрел на Грегори, но словно увидел, как тот пожал плечами.
— Ну ты же знаешь, я просто люблю поиграть с разными идеями, повертеть ими так и сяк, посмотреть, что в них сходится, что нет.
— Ещё как знаю, — вздохнул Даскин. — Замечательно рассуждать об абстрактном голодающем ребёнке, но вот тут-то ты как раз и ошибаешься. Анархисты взяли в плен одного невинного ребёнка, Лизбет, и заставили её жить в одиночестве и тоске ради осуществления собственных планов.
— Во имя блага многих людей, — возразил Грегори. — Они многим пожертвовали ради следования философии анархизма. Разве один человек — это слишком большая жертва ради спасения всего человечества?
— Порой мне кажется, что слишком большая, — ответил Даскин.
— Ради спасения сотен тысяч детей? — не отступался Грегори. — Да ты бы и сам жизнь отдал за такое.
— Мне хотелось бы так думать, и все же я с тобой не согласен. Быть может, это и бессмысленно, но Лизбет не просила о том, чтобы её приносили в жертву. Ей не предоставили выбора. Пусть бы анархисты сами жертвовали собой, но требовать этого от ребёнка… Разве можно доверить таким людям всю Вселенную?
— Может быть, нельзя, но ведь мы доверяем наш мир всяким правительствам, а нашу жизнь — лидерам этих правительств. А весь Дом доверен твоему брату.
— Да, но Дом сам выбрал его. Я бы даже сказал — его избрал Господь. Так сказал Бриттл, когда явился Картеру и Хоупу.
— И ты в это на самом деле веришь?
— Конечно, верю. Почему бы мне в это не верить?
— Само собой, твой брат и мистер Хоуп люди достойные…
— Вот именно. Мой брат никогда не лжёт.
— Но он мог ошибиться. Наверняка он до сих пор сильно переживает то, что в детстве из-за него были утрачены Ключи Хозяина, что затем отцу пришлось покинуть Эвенмер. А когда он узнал, что отец погиб, какой человек бы на его месте не стал искать для себя оправдания? И какое оправдание может утешить сильнее, чем изъявление Божьей воли?
— Ты думаешь, это была галлюцинация? А как же Хоуп? Он что, тоже фантазирует?
— Нет, только не мистер Хоуп. Он человек честный. И все же он поднялся от простого юриста до управляющего громадной империей. Не он первый из тех, кто мог и проглядеть некую странность в поведении своего господина — проглядеть, дабы не лишиться места. А потом он подписывался под этой историей с явлением Бриттла, действуя из наилучших побуждений: поначалу руководствуясь желанием помочь твоему брату в горе, а потом — исключительно из соображений верноподданности. А может быть, чудо видел только твой брат. Может быть, он разговаривал со стеной, где ему померещился Бриттл. Разве мог Хоуп, который всегда отрицает все фантастическое, на самом деле поверить в то, что Картер видел покойного дворецкого, когда он сам не видел ровным счётом ничего и никого?
