Гарон - Витич Райдо (полные книги txt) 📗
— Вот-вот. И ты, значит, стал жертвой гарона.
— И я? Тебя они обидели?
— Страшней, соединили с эльфом. Представляешь, каково нам с ним? Ему маета и мне печаль.
Симон не понимал, но силился: разглядывал по-переменке Яну и Авилорна, потом качнул лохматой головой:
— Вы удивительная пара. Радуйтесь.
— Я рад, — заверил эльф.
— Я тоже. Особенно буду счастлива, когда мы расстанемся.
— Но почему?
— А почему решил ты, что уродлив? — спросил Авилорн.
— Так нам сказали уж давным-давно.
— И ты поверил. И она поверила, нам быть вместе невозможно. Она — человек, я — эльф.
— В этом беда? — удивился Симон.
— Угу, — кивнула девушка. — Нам никто помочь не в силах. Вот сходим в ад, может там нас разведут.
— Соединят сильней, и сплавят намертво в одно…
— Господи, помилуй! Нет, как раз наоборот. Но я не о себе и Авилорне. Я о тебе: хочешь, я превращу тебя в красавца, такого, что любой тебя, завидев, будет сражен красотой!
— Как?
— Подберем прическу. Я парикмахер.
— Чародейка?
— Почти. Жабу в слона превратить не могу, но ты не слон. Мне нужны ножницы. Найдутся?
— А что это?
— Инструмент.
— Найду, если расскажешь, как он выглядит и в чем его назначенье.
— Материализует, — уточнил для Яны эльф.
Симон пожал плечами: зачем объяснять, что итак понятно?
Вскоре Авилорн, сообразив, что айнгер и жена нашли друг друга, отошел в сторону и присел под деревом, ожидая окончания очередного приступа Яны, уже разговорчивости и жалости. Она стригла Симона и болтала не переставая о тяжелой жизни в среде иных. Айнгер крутился, чтоб увидеть в глазах девушки — правду ли она молвит, и комментировал услышанное, вставляя ремарки из историй своей нелегкой жизни. Они делились накипевшим, изливая друг другу душу, и забавляли эльфа своими дутыми проблемами, от которых иначе, чем, вылив их на головы друг друга избавиться, видимо, не могли. Но больше всего его забавляли друзья и родственники Симона, что потихоньку, стараясь быть незаметными, подтягивались к месту событий, беря в кольцо, прежде всего Яну. Авилорну было ясно, что последует дальше, но было также любопытно, как станет выкручиваться жена? И кого обвинит в неприятностях? О, конечно же, его.
Постепенно количество айнгеров увеличилось настолько, что они уже не могли оставаться незаметными, и свисали с ветвей деревьев, загораживая свет девушке, нависали над ней, стоя за спиной, чтоб лучше увидеть и понять, что она делает.
Яна смолкла, настороженная количеством нагих, крылатых и лохматых гостей, быстро закончила стрижку и с милой улыбкой раскланявшись, хотела удалиться. Не тут-то было.
Симон расправил гордо плечи и с некоторым испугом оглядел толпу собравшихся родичей. Те дружно ахнули — перед ними предстал почти налысо бритый родственник. Он выглядел не так как они и оттого казался им прекрасным. Прическа и правда изменила айнгера радикально: лицо стало трогательно-утонченным, голова маленькой, аккуратной с розовыми милыми ушками и поблескивающими светлыми линиями кожи на висках.
— Сделай и меня такой же красивой, пожалуйста! — взмолилась одна женщина айнгер, вцепившись крючковатыми пальцами в плечо Яны.
— Простите, нет времени, — попыталась корректно объяснить ей отказ девушка. Лицо женщины исказила гримаса отчаянья и злости:
— А на него было?! — указала на Симона. Парень испуганно посмотрел на сородичей и, видя их искаженные завистью лица, предпочел ретироваться — раскрыл крылья и взмыл в небо, убираясь прочь. Для Яны же подобный путь передвижения был, к сожалению, невозможен, как, впрочем, любой другой. Ее начали теснить, тянуть каждый на себя, при этом вопя на все лады:
— Сначала меня!
— Нет, меня, я старше!!
— Я сестра Симона!!
— Я мать!
— Я его двоюродный кузен!!
— Я замуж выхожу, мне важнее!!
— Молчать!! — рявкнула Яна, не выдержав. Айнгеры на минуту опешили, но девушка, вместо того, чтоб скорей бежать, воспользовавшись замешательством, попыталась объясниться:
— Мы очень спешим, я не могу открыть здесь парикмахерскую…
Айнгеры зло зашипели, вновь перебивая друг друга, и активнее начали тянуть девушку каждый на себя. Только тут до нее дошло, что похожи они на горгон, единственное, волосы у них не змеи, но, судя по лицам, они и не нужны: искаженные смуглые маски с бровями острым углом, сверкающими злостью глазами, губами, кривящимися в базарном крике, крючковатыми носами — рождали глубинный ужас. А если учесть, что у айнгеров были еще и перепончатые, смуглые крылья, которые они топорщили в ярости, и тянулись к девушке не только своими пальчиками, но когтистыми лапками-наростами на крыльях, то ясно-понятно, Сурикова не простояла и двух минут — взвыла от ужаса и, в панике рухнув на землю, попыталась выбраться из толпы разъяренных фурий простым человеческим способом — ползком меж их ног. Ее хватали. На нее падали…
Авилорн понял, что пора вмешаться и, выхватив меч, сказал:
— Мы идем в ад.
Стало тихо. Айнгеры зачарованно глядя на эльфа, которого пару секунд назад вовсе не замечали, выпустили девушку из своих рук. Она ринулась вон, обычным маршрутом — куда глаза глядят.
Авилорн порадовался, что глядят они в правильном направлении и, качнув предостерегающе мечом перед носом айнгеров, взял сумку Яны и начал отходить в лес.
Его отпустили с трудом и только после того, как он вразумил с десяток особо настырных.
Яна летела пулей, перепрыгивая высокие муравейники, валежник, брала препятствия из бревен как призовая лошадь. Один из таких прыжков через поваленное дерево удался особо — девушка упала в коричневую трясину и с ходу ушла в нее по пояс, завязла.
На всем обозримом пространстве не было ничего, чтоб могло ей помочь — ровная, словно свежевспаханная и разровненная земля, и ни одной веточки, палочки, кустика. Кричать, звать на помощь? Кого? Айнгеров? О, нет! Авилорна? Так он, как обычно, не спешит. Наверняка, затеял богословскую беседу с неподстриженными сородичами, и появится здесь, когда девушка превратится в торф.
А жаль, до слез жаль — вот так бездарно умереть, утопнув в болоте даже не дойдя до границы с адом. И не спасти Альку, не увидеть в последний раз раскосые глаза эльфа… Вот он, наверное, порадуется преждевременному разводу.
Яна чуть не заплакала, чувствуя, что уходит вниз, скользит все глубже в трясину. Вот уже по грудь, по плечи. Только чуть пошевелилась — на пару сантиметров вниз ушла.
— Авилорн! — позвала, шепотом надеясь на уникальный слух эльфа. Тихо. А болотная жижа все ближе к горлу. — Авилорн! — решилась крикнуть громче, чувствуя, что сейчас закричит во всю мощь голосовых связок, правда уже в последний раз — трясина сомкнулась на шее.
— Ты как? — появившийся парень задал свой любимый гениальный вопрос — других он, видимо, не знал. Яна посмотрела сначала на его узорчатые сапожки, что даже у края подошвы не запачкались, а потом покосилась на чудака, мысленно желая ему присоединиться к ней, по саму шейку:
— Ты как думаешь? — прохрипела, надеясь, что сейчас он ей поможет, и тогда она выскажется уже более ясно, от души. Эльф пожал плечами:
— Не знаю.
`Все-таки я тебя придушу', - пообещала ему взглядом.
— Помоги, — сказала вслух. Эльф прищурился, в раздумьях разглядывая ее лицо. У Яны сложилось впечатление, что он колеблется, и, в общем-то не против, чтоб она осталась в болоте. Девушка взмолилась. — Пожалуйста!
Авилорн, недоуменно пожал плечами, взял ее за шиворот и поднял без малейших усилий, поставил на кочку.
— Спасибо, Господи! — прохрипела Яна, глянув в небо: цела, жива, и не умылась тиной. Что еще нужно для счастья?
В этот момент что-то огромное заслонило небо и, что-то отделившись от него, со страшным свистом свалилось прямо в трясину, обдав девушку грязью с головы до ног, и весело поскуливая, почавкало к ней. Кто это, Яна поняла по звукам — близким и понятным, как родной голос. Она обтерла лицо, стряхивая ошметки грязи, и с ненавистью уставилась на рептилию.
