Могила повелителя - Исьемини Виктор (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Вереницы белых фигур размеренно продвигались к городу… Следом за ними шли небольшие отряды орденской кавалерии под началом Могвида, дальше шагали ополченцы-северяне. Последние не соблюдали строя… Конница сеньоров еще заканчивала снаряжаться, и волонтеров не стали ожидать.
Приблизившись к стенам на расстояние выстрела, белые воины дружно вскинули к плечу щиты и сплотили ряды. Темная громада города безмолвствовала, ни звука, ни огонька. Холодные стены и проломы — такие широкие, что в них можно пройти хоть по десятеро в ряд. Вот остается пятьдесят шагов… сорок… снег и наст хрустят под сапогами, а стены все ближе. И в проломах по-прежнему никого не видать. Орденские воины снова перестроились, стянулись в плотные колонны и вступили под сень айхернских укреплений.
За бруствером не было ни единого человека, улица оставалась безмолвной и пустой. Снег на ней оказался растоптан, смешан с грязью и едва присыпан свеженьким — до самого вечера здесь расхаживали взад и вперед. Кто и для чего?..
Воины в белом остановились, поравнявшись с окраинными зданиями, ждали второй эшелон. Под стенами становилось людно — но лишь снаружи. В проломы пока вошли только орденские воины. Ополченцы северяне ожидали с внешней стороны.
Орденские солдаты медленно двинулись вдоль улиц. Они шагали сплоченными группами, загородившись щитами. Отряды занимали всю мостовую. Достигли первого перекрестка, огляделись — на параллельных улицах показались отряды в белом. Пошли дальше. Здания были погружены во тьму, ставни заперты. Кто-то обратил внимание: двери всех до единого домов заколочены снаружи крест-накрест толстыми досками. Кто это сделал? И с какой целью? Непонятно…
Следом за солдатами Ордена в город вступили ополченцы, эти не держали строя, шагали как придется — тут-то и показались люди Лорда Тьмы. Арбалетчики засели на крышах и ждали, пока их минуют бойцы в белом — те держали щиты наготове и могли укрыться от болтов, пущенных сверху. Зато северяне стали легкой добычей — снаряды посыпались густым дождем, люди падали, кричали, по белому снежку растекалась кровь, черная в сумерках… Тишина разом сгинула, растоптанная лязгом стали и воплями воинов.
Орденские остановились. Определив, откуда грозит опасность, подняли щиты и сомкнули краями над головой. Из-за шума, который подняли ополченцы, пешие воины Ордена не сразу расслышали тяжелый топот копыт — по улицам подоспела конница во главе с Ройнгардом, Лорд возглавил отряд, атаковавший по самой широкой улице, ему требовался простор для размаха — Капитан вооружился любимым топором на длинной рукояти. Ополченцы, которые оказались под обстрелом, бросились бежать, причем большая часть их устремилась вперед — следом за орденскими. То ли северяне растерялись, то ли верно определили, что арбалетчики засели только на крышах окраинных зданий. Во всяком случае, когда конные бойцы Ройнгарда обрушились на воинов Ордена, те не смогли бы отступить, даже если б захотели — сзади подпирали перепуганные северяне. Кавалерии не удалось вышибить штурмующих обратно за стены, хотя урон, понесенный поначалу орденскими отрядами, оказался велик — там, где кипела более жестокая схватка, груды тел громоздились едва ли не в человеческий рост. Перед этими страшными баррикадами коннице пришлось остановиться. Кровь текла по улице сплошным потоком, снег таял, и даже Ройнгарду пришлось натянуть поводья — Капитан опасался, что лошадь споткнется.
Тем временем Могвид ввел в город своих арбалетчиков. Началась перестрелка. Орденские стрелки, хотя и несли страшные потери, все же выводили из строя людей Ройнгарда. То тут, то там с крыши валились солдаты в коричневом. Постепенно битва начала стихать. Конница отступила, и арбалетчики стали оттягиваться к центру, перебегая с крыши на крышу по заранее приготовленным мосткам. Взошло солнце, начинался новый день.
Толстяк Ботвейль, поминутно вздыхая, повел Элину на задний двор — к конюшне. Больше за лошадью сходить было некому, Ленлин все еще оставался немного не в себе, а волчонка лошади побаивались. Так что за обещанным скакуном пришлось идти девушке. Юный рыцарь по дороге бормотал, как ему теперь тяжело будет объяснить то, что произошло в представительстве — и капитулу Ордена объяснить, и местным шишкам, Совету Хейлана.
На конюшне было тихо, лошади спокойно жевали, стоя тесно, бок о бок — их было слишком много для маленького хейланского представительства. Ботвейль, то и дело косясь на спутницу, быстро прошел мимо великолепных жеребцов, принадлежавших покойному Архольду и ближайшим сподвижникам магистра.
— Вот этой никто не хватится. — Толстяк указал Элине гнедую кобылку, очень спокойную на вид. — Это из наших, представительских.
Можно было не сомневаться, что толстячок, при всех благородных порывах, оставался рачительным хозяином и на имущество хейланского представительства Ордена глядел как на собственное добро. Разумеется, часть отличных боевых коней, оставшихся нынче без наездников, он сумеет обратить в звонкую монету. Упряжь также была весьма дорогой. Ботвейль сам оседлал гнедую и, конечно, седло выбрал старенькое, хотя и вполне добротное.
В том, как он, проходя, похлопывал по крупам и бокам жеребцов, как косился на дорогие седла и уздечки — и притом не уставал жаловаться на грядущие бедствия, было что-то настолько трогательное и умилительное, что Элина не удержалась и, принимая у рыцаря поводья подаренной кобылы, чмокнула героя в круглую румяную щеку. Ботвейль залился краской, Элина сама смутилась не меньше юного воина… ну, как-то само собой этак вышло… чтобы замять неловкость, девушка быстро пробормотала слова благодарности и увлекла лошадь со двора. Добрый брат, пунцовый и смущенный, плелся следом…
Элина подвела лошадь и велела поэту:
— Садись. И давай-ка скорей убираться отсюда.
— В седле — твое место… — заупрямился Ленлин.
— Ну-ка, давай — быстро на лошадь! — Девушка сердито топнула. — Эй, Май, ты здесь?
— Гото-ув… — Парнишка уже оделся, хотя Ленлинову рубаху он напялил задом наперед, да еще поверх заплечного мешка с книгой Повелителя Зверей, и теперь вертелся внутри чересчур просторной одежки, пытаясь упорядочить свое место в мире.
Элина тяжело вздохнула и подняла глаза к небесам.
— Ох, что за компания… я стою посреди улицы, усеянной покойниками, Корди умчался, и, вместо того чтобы отправляться за ним, я вынуждена возиться с двумя недотепами…
— Может, останешься? — робко вставил Ботвейль. — А эти пусть идут?
— Ну а как я их брошу? Они же без меня пропадут… Ленлин, живо в седло! Ну?!
— Будет исполнено, моя госпожа!
— «Прекрасная из дам»! — фыркнула Элина. — Май, иди сюда, я помогу. Повернись… не вертись… Что там у тебя позади цепляется?..
— Книга-у…
— Горе мое…
— Имелось в виду «прекраснейшая из дам», но тогда нарушается размер, — пояснил Ленлин.
— Может, еще когда-нибудь… — протянул Ботвейль, сглотнул комок и закончил: — Когда-нибудь вернетесь сюда, в Хейлан?
Ему вдруг пришло в голову: перед путниками лежит дорога, а он, маленький толстый Ботвейль, всю жизнь проведет в Хейлане, в унылом представительстве. Всю жизнь!
— Меня зовут Элина, — на прощание сказала девушка.
Ботвейль долго стоял у распахнутой двери представительства, глядел вслед удаляющейся троице… а запертые ставни хейланской улицы слепо пялились на толстого рыцаря и на тела в белом, распростертые в лужах крови. Он думал о чудесной деве по имени Элина… ну и немножко — о лошадях, прекрасных, дорогих лошадях в конюшне позади здания представительства.
Когда рассвело, союзники подтянули резервы и приготовились к новому броску. Улицы перед ними опустели — кавалерия отошла к центру, арбалетчиков больше не было видно. Добрейший велел орденским стрелкам подняться на крыши и сопровождать тех, кто пойдет понизу.
