Властелин Хаоса (др. изд.) - Джордан Роберт (читать книги онлайн TXT) 📗
Потанцуй с ней, и она многое тебе простит. Танцуй хорошо, и она простит что угодно, – гласила старая поговорка. Очень старая.
Закусив губу, Бетсе огляделась в поисках госпожи Дэлвин, но маленькая пухленькая хозяйка лишь улыбнулась, поощрительно махнула рукой – дескать, пляши, что уж там, – и принялась с удвоенным пылом, будто зал был набит битком, гонять остальных служанок. Несмотря на безобидную внешность, госпожа Дэлвин способна была окоротить любого буяна – в юбках она прятала коротенькую дубинку и порой умело пускала ее в ход. Но кажется, желание гостя потанцевать с одной из служанок не вызвало у нее возражений. Завидя приготовления к танцу, музыканты заиграли громче, хотя вряд ли лучше.
Мэт взял Бетсе за обе руки и распростер их в стороны.
– Делай, как я, – шепнул он девушке. – Начнем с простого, и у тебя все получится.
В такт музыке он повел ее в танце – нырок, скользящий шажок правой ногой, потом левая, тоже скользя, подтягивается к правой... Нырок, шажок, скольжение – и все это раз за разом, с распростертыми руками.
Бетсе оказалась на редкость понятливой, все фигуры схватывала на лету и была легка на ногу. Когда они приблизились к помосту, Мэт плавно поднял свои и ее – руки над головой и перекрутился с нею спиной к спине. Снова нырок, боковой шаг, поворот – и они опять оказались лицом к лицу. Нырок, шаг в сторону, вращение – снова, снова и снова – до того места, откуда они начали. Девушка все осваивала мгновенно, ни разу не сбилась и, когда поворачивалась к нему лицом, всякий раз улыбалась. Она и впрямь была прехорошенькая.
– Сейчас будет чуток посложнее, – предупредил Мэт и повернулся так, что их лица обратились к музыкантам, а руки скрестились. Правое колено вверх, легкий взмах ногой влево, скольжение вперед и направо. Левое колено вверх, взмах ногой вправо, скольжение вперед и налево. Сплетая причудливое кружево движений, они вновь переместились к помосту. Бетсе радостно смеялась. С каждым новым па она чувствовала себя все непринужденнее и увереннее. Легкая, как перышко, она буквально порхала в его руках и, что совсем хорошо, молчала.
Ритм танца захватил Мэта. По мере того как они с Бетсе проносились по залу к помосту и обратно, в голове его все ярче всплывали воспоминания. Воспоминания о том самом танце, который он уже танцевал в незапамятные времена. Тогда он был рослым – на голову выше, чем сейчас, – голубоглазым малым с длинными золотистыми усами, обряженным в янтарного цвета шелковый кафтан с красным поясом, брыжами из тончайших барсинских кружев и застежками из желтых сапфиров, добытых в Арамелле. А танцевал он со смуглой, необычайно красивой посланницей Ата’ан Миэйр, Морского Народа. Крошечные медальончики на цепочке, тянувшейся от кольца в ноздре к серьге в ухе, указывали на ее ранг. То была Госпожа Волн клана Шодин. Впрочем, ему не было дела до высокого положения этой женщины – то забота короля, а не мелкого дворянина. Он лишь радовался тому, как она прекрасна и грациозна. Они порхали под огромным хрустальным куполом дворца Шемаль, прекраснейшего из дворцов, ибо в те дни весь мир завидовал великолепию и могуществу Кореманды. Прочие воспоминания теснились вокруг того танца, вспыхивая и угасая, словно искорки. Утро принесет весть о новых жестоких набегах троллоков из Великого Запустения, через месяц станет известно, что Барсин, город золотых шпилей, разграблен и сожжен дотла, а орды троллоков хлынули на юг. Так суждено было начаться тому, что позднее назовут Троллоковыми Войнами. Три с лишним столетия пройдут в нескончаемых битвах, кровопролитиях, грабежах и пожарах, прежде чем удастся повергнуть Властителей Ужаса и отбросить троллоков. Падут Кореманда со всеми ее сокровищами, Эссения, славившаяся мудрецами и научными школами, Манетерен, Эхарон и все Десять Государств. Конечная победа достанется дорогой ценой – великие страны исчезнут с лица земли, обратятся в прах, и на их месте воздвигнутся новые державы. Новые народы сохранят лишь предания о былых, более счастливых временах, да и те будут казаться многим всего лишь мифами. Но он отогнал назойливые мысли, ведь все это впереди. А сегодняшний вечер прекрасен, и он танцует с...
Мэт моргнул, встрепенулся и сквозь пелену пота увидел в струившемся из окон солнечном свете улыбающееся, красивое лицо Бетсе. Он чуть было не сбился с шага, но вовремя спохватился и успел-таки правильно выполнить очередное па. Оно и не диво, он слишком хорошо знал этот танец, ибо память о нем, как и все прочие воспоминания, то ли украденные, то ли взятые взаймы, были такими же реальными, как и воспоминания о собственной жизни Мэтрима Коутона. Все эти картины прошлого и настоящего сплелись в единую ткань, и ему уже требовалось прилагать усилия, чтобы отличить одни от других. Странные пробелы в его памяти заполнились, да так, будто он и вправду сам прожил множество жизней.
То, что он сказал девушке насчет шрама на шее, не было ложью. Повесили его из-за знания и незнания одновременно. Он дважды вступал в тер’ангриал, вступал наобум, вслепую, словно деревенский простачок, решивший, что это так же легко, как прогуляться по полянке. Ну, почти.
Случившееся в итоге лишь укрепило его недоверие ко всему, так или иначе связанному с Силой. В первый раз было сказано, что ему суждено умереть и жить снова – это помимо всего прочего, чего он предпочел бы не слышать, поскольку как раз услышанное тогда положило начало пути, приведшему его ко второму тер’ангриалу. Он ступил сквозь него в поисках знания, а ему затянули на шее веревку.
А ведь каждый его шаг был продиктован необходимостью и представлялся в то время оправданным и разумным, но результаты оказывались такими, о каких он и помыслить не мог. И так без конца – словно он оказался затянутым в какой-то немыслимый танец. Умереть – и жить снова! И ведь он умер, был мертв, пока Ранд не обрезал веревку и не вернул его к жизни. В сотый раз Мэт зарекался шагать вслепую – надо смотреть, куда ставишь ногу, и думать, чем может закончиться каждая новая затея.
Но, по правде сказать, в тот день он заработал не только шрам на шее. У него остался медальон – серебряная лисья голова с единственным зачерненным глазом, выглядевшим как древний символ Айз Седай. Из-за этого медальона Мэт порой смеялся до ломоты в боках. Ведь он не доверял ни одной Айз Седай, но при этом и мылся, и спал, не снимая эту штуковину с шеи. Вот уж и впрямь этот мир – презабавное место.
Другим приобретением стали знания, хотя о них-то он и не просил. Теперь его память была полна как бы срезами жизней других людей, тысяч людей. Порой это были срезы лишь немногих часов, но иногда – долгих лет. В голове теснились обрывки воспоминаний о придворных церемониях, битвах и поединках, иные из них происходили тысячу с лишним лет назад, до Троллоковых Войн, и вплоть до последнего сражения, когда началось возвращение Артура Ястребиное Крыло. Теперь это были его воспоминания – или вполне могли быть ими.
Налесин, Дайрид и Талманес хлопали в ладоши в такт музыке, да и прочие сидящие за столами воины отряда Красной Руки подбадривали своего командира. Свет, от одного этого названия у Мэта холодело внутри. Так назывался легендарный отряд героев, сложивших головы при попытке спасти Манетерен. И ведь ни один из ехавших верхом или маршировавших за знаменем отряда и думать не думал о том, что ему суждено войти в легенду. Госпожа Дэлвин тоже хлопала в ладоши, да и служанки, побросав работу, глазели на танцующую пару.
Именно благодаря странной памяти Мэта отряд следовал за ним, хотя солдаты, конечно же, этого не знали. И сто человек не могли бы участвовать в таком количестве войн, сражений и походов, какое помнил он. Ему случалось бывать и среди победителей, и среди побежденных, но он всегда помнил, почему та или иная битва была выиграна или проиграна, и требовалось не так уж много ума, чтобы, используя этот опыт, вести отряд от победы к победе. Во всяком случае, до сих пор ему это удавалось. Когда не удавалось избежать сражения.
Порой ему хотелось избавиться ото всех этих воспоминаний. Не будь их, он не оказался бы здесь, во главе почти шести тысяч солдат, к которым каждый день присоединялись новые добровольцы. Ему предстояло вести их на юг и возглавить кровопролитное вторжение в страну, где правил один из этих мерзких Отрекшихся. А ведь Мэт не был героем и вовсе не стремился им стать. За героями водилась скверная привычка героически погибать, что его отнюдь не прельщало. Да и всякий солдат, если подумать, недалеко ушел от героя.
