Камень второй. Горящий обсидиан - Макарова Ольга Андреевна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
…Слава богу, подумалось Бале, малыш не задавал лишних вопросов… Джармин послушно вернулся на свое место, некоторое время крутился с боку на бок, пытаясь поудобнее устроиться на жесткой земле, а потом уснул. Увядший назарин, зажатый в ладони, покоился у его сердца.
Мысленно простившись со всеми, Бала углубился в лес. Отойдя на приличное расстояние, он остановился и снял с пояса фляжку, такую же, в какой путешественники обычно носят свою походную настойку… Но эта была не совсем обычная. Сегодня вечером Бала добавил в нее желтые назарины… цветы надежды, которые лечат и душу, и тело. Но если говорить строго, отвлекшись от романтики, то назарин желтый — мощнейший стимулятор, который «дает пинка» даже самому изможденному организму и выжимает из него последнее.
Бала не успел допить фляжку, как туман равнодушия сдуло, словно ветром. И само равнодушие, гнездившееся в душе, а не в теле, — тоже. В какой-то миг Бале показалось, что у него за спиной раскрылись два могучих крыла; и дух его воспарил над землей, а измученное тело налилось силой.
Если верить давним словам Косты, теперь Мараскаран должен был сиять для детей тьмы, как солнце, затмевающее все вокруг. И тогда он побежал…
Силы цветов надежды хватит, чтобы увести подальше от ребят того, кто ищет их смерти… того, кто убил Косту. Быть может, даже поквитаться с ним…
Бала бежал долго. Бежал, пока не начало светлеть небо, и тогда усталость настигла его, как брошенный в спину камень. Он обнаружил, что разбит и вымотан; больная рука налилась свинцом; тело вновь охватил жар. Только тогда дрекавак вышел к нему… о, он умел ждать и выбрал лучший момент: больной, сломленный горем воин был почти беспомощен перед ним…
— …Это все из-за тебя… — сказал Ирину Милиан Ворон и отвел глаза. — Ты все время орал на него за то, что он тормозит отряд.
— И потому он сбежал? — усмехнулся в ответ Ирин. — Сделал ноги по-тихому. Сам знаешь, что он нас без охраны оставил под утро.
— Ты в своем уме? — почти гневно произнес Милиан. — Он умер. Умер, понимаешь? Спроси Джармина, если мне не веришь… И ради кого умер? Ради нас троих, тебя в том числе! Смотри: Джармин дышит почти свободно. Почему? Да потому, что Бала ушел, чтобы отвлечь ту тварь, что идет за нами. Он собой пожертвовал, чтобы дать нам время…
— В таком случае, не будем терять это время, — невозмутимо заявил Ирин. — Пошли… — с этими словами он подобрал рюкзак и зашагал вперед. — И не обвиняй меня, — добавил он, обернувшись. — Я Балу жертвовать собой не просил. И погиб он не за меня, а за Орден, так что это героическая смерть, а не повод для причитаний.
У Милиана ответные слова так и застряли в горле. Нет, внушать что-либо Ирину было бессмысленно. Ворон измученно вздохнул, опустив плечи, и встретился взглядом с Джармином.
— Не переживай, Мил, — сказал мальчик и чуть слышно рассмеялся… таким знакомым, виновато-рассеянным смехом, совсем, как Бала. Это было как наваждение, оно быстро исчезло; Джармин, несмотря на то, что, кажется, помнил всех ушедших, все же оставался самим собой.
— В одном Ирин прав, — покачал головой Милиан. — В том, что Бала — герой. Я бы не сумел, наверное… — он не договорил…
Порошок равнодушия немного сгладил боль потери. Да и сама боль была глухая, глубокая; вряд ли она сумела бы сиять для детей тьмы ярко…
Балу Милиан вспоминал часто, чуть ли не каждую минуту. И почему-то не мог поверить, что чернокожего лекаря больше нет в живых: слишком веселым он был, слишком любил жизнь…
…Один за другим, минули еще три дня, на исходе последнего из которых с Джармином вновь случился тяжелый приступ удушья. Мальчишка мучился всю ночь; вместе с ним не спал и Милиан — не в силах ничем помочь Джармину, он просто сидел с ним рядом, пытаясь хотя бы поддержать его морально. Джармин пережидал свою беду молча; молчал и Милиан, готовясь к худшему. Ирин тоже бодрствовал и на всякий случай держал стрелу на тетиве.
Вскоре все трое услышали неспешные шаги: что-то большое и черное неспешно двигалось вокруг из маленькой стоянки, словно выжидая момент, когда главный его противник сдастся и обессилит. Тварь осмелела, раз подошла так близко, и теперь ее поведение давало понять, что бой неминуем.
Этот бой должен был стать для троих амбасиатов последним. Даже с памятью и способностями Косты, Джармин все равно слишком мал и слаб физически, чтобы сражаться со взрослой опытной тварью. Полагайся дрекавак на зрение, подобное человеческому, он бы напал незамедлительно. Но его взор встречал лишь ужасающий монолит воли, словно несколько могучих душ слились воедино в одном теле. И воин, обладающий такой волей, был для твари страшен, как неведомый монстр, и притягателен, как драгоценнейший и прекраснейший бриллиант…
Шаги… осторожно обходящие стоянку. Темный силуэт, неспешно плывущий в просветах между деревьями… Никогда еще Милиан не знал такого страха; он уже мысленно молил судьбу о том, чтобы все кончилось скорее, даже если им всем суждено погибнуть здесь, — ожидание было хуже всего. Взгляд Ирина, отчаянный, как у человека, которому уже нечего терять, говорил сам за себя… Джармин же лежал на спине и смотрел широко распахнутыми глазами в небо, почти не моргая. Изредка, с огромным трудом, он делал вдох, за которым следовал медленный, сипящий и булькающий выдох… у него, наверное, уже просто не осталось сил, чтобы бояться.
…Когда вначале постепенно стихли шаги, а потом свободнее вздохнул Джармин, Милиан не поверил своему счастью. Так же чувствовал себя и Ирин; в простой и искренней человеческой радости он предстал перед взором товарищей совершенно другим человеком. Даже подумалось вдруг, что вот он, настоящий Ирин — неплохой, в общем-то парень, с приятной улыбкой и светлыми глазами… Таким его в последний раз видели тогда, когда он лицезрел солнце мира-первоисточника в трансволо Пая. Но, как и тогда, сейчас Ирин Фатум быстро «взял себя в руки» и за несколько мгновений вернул лицу отталкивающую суровость, глазам — фанатичный блеск.
— Кто-то идет, — сообщил он, прислушавшись.
— Люди… — с улыбкой произнес Джармин. — Это люди…
Судя по всему, он был прав: окажись это дети тьмы, кашель вернулся бы незамедлительно. Но дыхания, напротив, становилось легче с каждой минутой.
Светлело небо; вскоре между деревьями замелькали фигуры одетых в серо-зеленые плащи людей. Некоторое время они присматривались к амбасиатам издалека, прежде чем приблизиться, и лишь потом вышли к ним.
Это оказался небольшой отряд из шести человек, старший из которых был высоким, с густой бородой, закрывающей половину лица. Единственный взрослый в отряде, он, судя по всему, был и главным. Остальные пятеро выглядели совсем еще детьми, по меркам Юга и Севера: две девушки лет четырнадцати-пятнадцати; парень, лицом напоминающий Косту, но старше его года на три и крепче телосложением; и… двое мальчишек-близнецов возраста Джармина. Вели эти двое себя как полноценные члены отряда, даже вооружены были довольно серьезно.
— Приветствую вас, чужеземцы, — спокойно произнес старший. Судя по чуть охрипшему голосу и посипывающему дыханию, он был Марнс, выходец из Марнадраккара, родич Косты Оллардиана. — Меня зовут Вианор. Что вы делаете в этой земле?
— Мы амбасиаты с Юга, — уверенно ответил ему Ирин. — Мы идем с важной миссией к морю Кармасан.
— Амбасиаты… хм… — задумчиво произнес Вианор. — Не откажитесь разделить с нами трапезу, нам есть о чем поговорить…
— Но мы спешим… — уклончиво ответил Ирин; по бегающим глазам его Милиан понял, что маленький хмырь оценивает обстановку и прикидывает шансы своего отряда в бою с этими шестерыми.
— С нами вы в безопасности, — предупредил его опасения Вианор. — И на этой земле ни один человек не причинит вреда другому — у всех здесь общие враги…
