Дым и зеркала - Гейман Нил (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

Сметающий сны

Этот начался со статуэтки Лайзы Снеллингс: мужчина опирается на метлу. По всей видимости, это был какой-то уборщик. Я спросил себя, какой же именно уборщик, и так родился этот рассказ.

После, когда со снами покончено, когда вы проснулись и из мира безумья и славы вернулись тянуть при свете дня свою будничную лямку, по руинам оставленных вами фантазий шагает сметающий сны.

Кто знает, кем он был при жизни, да и вообще был ли он когда-либо жив. Он не ответит на ваши вопросы. Сметающий сны немногословен, а когда все же открывает рот, то хриплым серым голосом говорит о погоде, шансах на победу и поражение любимых футбольных команд. Он презирает всех, кто не похож на него.

В момент вашего пробуждения он приходит к вам и сметает королевства и замки, ангелов и сов, горы и океаны. Он сметает похоть, сметает любовь, сметает любовников и мудрецов, только что порхавших как бабочки, сметает мясистые цветы и бег оленей, и медленное погружение «Лузитании». Он сметает все, что вы оставили в своих снах, жизнь, которой вы жили, глаза, которыми смотрели, экзаменационный лист, который никак не могли найти. Одно за другим он сметает все: острозубую женщину, впившуюся вам в лицо, монахинь в лесу, мертвую руку, поднявшуюся из тепловатой воды в ванне, алых червей, копошившихся в вашей груди, когда вы расстегнули рубашку.

Он подметет, все подметет, что вы оставили позади, когда просыпались. А потом сожжет мусор, очищая пространство для ваших завтрашних снов.

Обходитесь с ним хорошо, когда его встретите. Будьте с ним вежливы. Не задавайте вопросов. Аплодируйте победам его команд, переживайте с ним их поражения, соглашайтесь с его прогнозом погоды. Проявляйте к нему уважение, которое, по его меркам, ему подобает.

Ведь есть люди, к которым он больше не ходит, кто больше не видит сметающего сны с его самокрутками и вытатуированным драконом на бицепсе.

Вы их видели. У них подергиваются рты, и глаза смотрят в пустоту. Они бормочут, мяукают и скулят. Одни такие бродят по городам в рваной одежде, нося пожитки под мышкой. Другие заперты в темноте, в таких местах, где уже не могут причинить вреда ни себе, ни ближним. Они не безумны, или точнее: потеря рассудка — самая малая их проблема. Есть вещи пострашнее безумия. Если позволите, они вам расскажут: они — те, кто изо дня в день живет в руинах своих снов.

А если сметающий сны вас оставит, то больше никогда не вернется.

Чужие члены

Это еще один ранний рассказ. Я написал его в 1983-м, а последнюю редакцию (поспешное заштукатуривание и закрашивание самых явных трещин) предпринял в 1989-м. В 1984-м я не смог его продать (журналы НФ не устраивал секс, секс — журналы не устраивало заболевание). В 1987-м меня спросили, не продам ли я его для антологии научно-фантастических секс — рассказов, но я отказался. В 1984-м я написал рассказ про венерическое заболевание. В 1987-м тот же самый рассказ как будто повествовал об ином. Сам рассказ, возможно, и не изменился, но значительно изменился климат в обществе. Я имею в виду СПИД, и о нем же — планировал я это делать или нет — говорил и рассказ. Если его переписывать, пришлось бы учитывать и СПИД, а этого я не мог. Проблема была слишком большой, слишком неизвестной, слишком трудноуловимой. Но к 1989-му климат изменился снова, изменился до такой степени, что я почувствовал, что уже не боюсь достать рассказ с полки, смахнуть пыль, стереть с лица пятна и отправить его знакомиться с симпатичными хорошими людьми. Поэтому, когда составитель Стив Найлс спросил, нет ли у меня чего-нибудь еще не опубликованного для его сборника «Слова без картинок», я отдал ему вот это.

Я мог бы сказать, что этот рассказ не про СПИД. Но это было бы ложью, во всяком случае — отчасти. А в наши дни СПИД как будто стал — к добру ли, ко злу ли — просто еще одним заболеванием в арсенале Венеры.

На самом деле, на мой взгляд, он про одиночество, про личность и, быть может, про радость обретения собственного пути в этом мире.

Саймон Пауэрс не любил секс. Совсем не любил.

Ему не нравилось, когда в кровати, помимо него, есть кто-то еще. Он предполагал, что слишком рано кончает, и всегда с беспокойством ощущал, что его каким-то образом оценивают — точно это тест на вождение или зачет по практической работе.

Он несколько раз имел женщин в колледже и еще однажды, три года спустя после новогодней вечеринки в отделе. Но тем дело и ограничивалось, и, как считал Саймон, он благополучно с этим покончил.

Как-то раз — во время затишья в офисе — ему подумалось, что он предпочел бы эпоху королевы Виктории, когда хорошо воспитанные женщины были в спальне всего лишь пассивными секс-куклами: развязывали шнуровку корсета, распускали нижние юбки (открывая розовато-белую плоть), потом ложились на спину и претерпевали унижения полового акта — им бы даже в голову не пришло искать удовольствия в подобных надругательствах.

Он отложил эту мысль на будущее, — еще одна фантазия для мастурбации.

Мастурбировал Саймон много. Каждый вечер, иногда даже чаще, если сон не шел. Он мог сам выбирать, спешить ему или оттягивать тот момент, когда кончит. Мысленно он обладал всеми. Кино — и телезвездами, коллегами по работе, школьницами, обнаженными моделями, надувавшими губки со скомканных страниц «Фиесты», безликими рабынями в цепях, загорелыми мальчиками с телами греческих богов…

Ночь за ночью они обнажались перед ним.

Так было безопаснее.

В воображении.

После он засыпал, в комфорте и безопасности мирка, который мог контролировать, и никаких снов не видел. А если и видел, то наутро не помнил.

В то утро, когда все началось, он проснулся под звуки радио («Двести человек убито, и многие, предположительно, ранены, через минуту с вами будет Джек с прогнозом погоды и пробок…»), с трудом выкарабкался из кровати и, чувствуя сосущую боль в мочевом пузыре, побрел в ванную.

Подняв стульчак, он помочился. Ощущение было такое, будто из него выходят иголки.

После завтрака пришлось помочиться снова — не так болезненно, потому что струя была не такая сильная — и еще трижды до ленча.

Но всякий раз было больно.

Он сказал себе, что это никак не может быть венерическое заболевание. Их подхватывают другие, их (ему вспомнился последний сексуальный опыт три года назад) получают от других людей. Ведь нельзя же подхватить его от стульчака в туалете? Это же просто глупая шутка, правда?

Саймону Пауэрсу было двадцать шесть, и он работал в крупном лондонском банке, в отделе ценных бумаг. На работе у него друзей было мало. Его единственного настоящего друга Ника Лоуренса, одинокого канадца, недавно перевели в другое отделение, и Саймон совсем один сидел в столовой для персонала, рассматривая кубистскую гавань на стене и ковыряя увядший зеленый салат.

Кто-то тронул его за плечо.

— Отличный анекдот мне сегодня рассказали, Саймон. Хочешь послушать? — Это был Джим Джонс, местный комик, темноволосый напряженный молодой человек, утверждавший, что в кармане его трусов имеется специальный кармашек для презервативов.