Трилогия о королевском убийце - Хобб Робин (электронные книги бесплатно .txt) 📗

— Я знал, что нам не следует этого делать. Почему я позволил ему? — спросил я себя, поднимая шута, чтобы отнести в лагерь.

— Потому что ты еще больший дурак, чем он. А я глупее вас обоих, раз оставила вас одних и поверила, что вы будете вести себя разумно. Что он сделал? — Кеттл задыхалась от спешки.

— Он прикоснулся к девушке на драконе Силой на кончике пальца, — объяснил я и поднял глаза на статую.

К моему ужасу, на ее руке был серебряный след, выделявшийся на бронзовой коже.

Кеттл проследила за моим взглядом и охнула. Она резко повернулась ко мне, взмахнув узловатой рукой, словно хотела меня ударить. Потом сжала ладонь в дрожащий кулак и опустила его.

— Разве недостаточно того, что она навеки заключена здесь в одиночестве и страдании, отрезанная от всех, кого когда-то любила? Вам еще понадобилось причинять ей боль! Как вы могли быть такими жестокими?

— Мы не хотели ничего плохого. Мы не знали…

— Неуемное любопытство всегда оправдывают невежеством! — рявкнула Кеттл.

Тут я почувствовал, что больше не могу сдерживать собственную ярость.

— Не попрекайте меня моим невежеством, женщина! Это вы отказались приоткрыть хотя бы край завесы тайны! Вы намекали, предупреждали и роняли разные зловещие слова, но не спешили просто объяснить нам, в чем дело. А когда мы совершаем ошибки, вы обвиняете нас и утверждаете, будто мы должны были сами все знать. Откуда? Откуда нам знать это, когда вы отказываетесь поделиться с нами своим опытом?

В моих руках слабо зашевелился шут. Волк кружил неподалеку. Теперь он подошел, поскуливая, и лизнул повисшую руку шута.

Осторожно, следи, чтобы он не касался тебя пальцами!

Кто его укусил?

Не знаю.

— Я ничего не знаю, — с горечью сказал я вслух. — Я блуждаю во тьме и приношу боль всем, кого люблю.

— Я не смею вмешиваться! — закричала на меня Кеттл. — А что, если мои слова побудят тебя пойти по неверному пути? Что тогда толку во всех этих пророчествах? Ты должен сам найти дорогу, Изменяющий.

Шут приоткрыл глаза и бессмысленно взглянул на меня. Потом он снова закрыл их и уронил голову мне на плечо. Мне уже было тяжело держать его, а я так и не знал, что же произошло. Я крепче прижал его к себе. Я увидел, что вслед за Кеттл идет Старлинг, нагруженная мокрым бельем. Я повернулся и пошел прочь от них обеих. Уже направляясь к лагерю, я сказал, обернувшись:

— Может быть, именно поэтому вы здесь. Может быть, вы были призваны, чтобы сыграть свою роль. Может быть, она состоит в том, чтобы рассеять наше невежество и чтобы мы смогли исполнить эти ваши проклятые пророчества. И может быть, храня молчание, вы мешаете их исполнению. Но, — я остановился, чтобы говорить как можно более убедительно, — я думаю, вы молчите по собственным причинам. Потому что вам стыдно!

Я отвернулся, чтобы не видеть потрясения на ее лице. Мне было самому неловко, что я говорил с ней в таком тоне. Но это придало мне сил. Внезапно я твердо решил заставить всех вести себя так, как должно. Это была та детская целеустремленность, которая часто доводила меня до беды, но в тот миг, когда мое сердце пришло к решению, злость цепко ухватилась за него.

Я отнес шута в большую палатку и уложил в постель, взял оборванный рукав того, что осталось от рубашки, смочил его в холодной воде и плотно прижал к затылку. Когда кровотечение прекратилось, я осмотрел его и обнаружил небольшую ранку и шишку. Мне все еще казалось, что от этого шут потерять сознание не мог.

— Шут, — тихо сказал я ему. Потом более настойчиво: — Шут!

Я смочил ему лоб водой. Он очнулся и открыл глаза.

— Со мной все будет в порядке, Фитц, — вяло проговорил он. — Ты был прав. Мне не нужно было трогать ее. Но я сделал это и никогда не смогу забыть.

— Что случилось? — спросил я.

Он покачал головой:

— Я не могу сейчас об этом говорить.

Я вскочил на ноги, ударившись головой о крышу палатки и чуть не повалив на себя все сооружение.

— Никто во всей этой компании ни о чем не может говорить! — свирепо зарычал я. — Кроме меня! Я намерен говорить обо всем.

Я оставил шута одного. Он приподнялся на локте и проводил меня взглядом. Я не знал, ошеломило ли его мое заявление или просто позабавило. Мне было все равно. Я пошел прочь от палатки в лес, к пьедесталу, где Верити ваял своего дракона. Постоянный скрежет его меча о камень бередил мне душу. Кетриккен сидела рядом с ним молча, опустив глаза. Ни он, ни она не обратили на меня ни малейшего внимания.

Я остановился на мгновение, чтобы перевести дух. Я отбросил назад волосы, заново завязал их, отряхнул гамаши и заправил в штаны грязную рубашку. Потом сделал три шага вперед. Я официально поклонился им обоим:

— Мой лорд, король Верити. Моя леди, королева Кетриккен. Я пришел, чтобы закончить мой доклад королю. Если вы мне позволите.

Я совершенно искренне ожидал, что они не станут обращать на меня внимание. Но меч короля Верити еще дважды царапнул о камень и остановился. Он оглянулся на меня:

— Можешь продолжать, Фитц Чивэл. Я не прекращу работать, но буду слушать тебя.

Его голос был серьезным и вежливым. Это обнадежило меня. Кетриккен внезапно выпрямилась. Она убрала со лба волосы и кивнула, разрешая мне приступить. Я набрал в грудь воздуха и начал докладывать, как меня учили, обо всем, что я видел или сделал со времени визита в разрушенный город. В какой-то момент моего долгого рассказа скрежет меча о камень стал медленнее, а потом и вовсе замер. Верити задумчиво сел рядом с Кетриккен. Он уже готов был взять ее руку в свою, но потом опомнился и сложил руки за спиной. Но Кетриккен заметила этот жест и придвинулась к нему. Они сидели бок о бок и слушали меня, мои потрепанные монархи, на троне из холодного камня у ног каменного дракона.

Постепенно наши спутники присоединялись к нам. Сперва волк, потом шут и Старлинг и, наконец, старая Кеттл уселись полукругом у меня за спиной. Когда горло у меня пересохло и голос начал садиться, Кетриккен подняла руку и послала Старлинг за водой. Она вернулась с чаем и мясом для всех. Я сделал глоток чая и продолжил рассказ, пока все остальные с аппетитом закусывали.

Я придерживался собственного решения и говорил прямо обо всем, даже о том, чего я стыдился. Я не умалчивал о собственных страхах и глупостях. Я рассказал им, как убил гвардейцев Регала, напав без предупреждения, и сказал даже, что узнал одного из них. Не обошел я и темы Дара. Я говорил так прямо, будто был наедине с Верити, рассказывал ему, как боюсь за Молли и нашу дочь, и объяснял, как меня мучит то, что даже если Регал не найдет и не убьет их, то Чейд заберет мою дочь для трона Шести Герцогств. Я все время пытался достучаться до моего короля не только голосом, но и Даром и Силой в надежде разбудить в нем того, прежнего, Верити. Я знал, что он чувствует это, но мне никак не удавалось добиться от него ответа.

Я закончил рассказом о том, что мы с шутом сделали с девушкой на драконе. Я наблюдал за лицом Верити, ожидая каких-нибудь эмоций, но ничего не заметил. Выложив все, я некоторое время стоял молча, надеясь, что он начнет задавать мне вопросы. Прежний Верити заставил бы меня снова повторить весь доклад, переспрашивая и обдумывая каждое событие. Но этот седой старик только кивнул несколько раз. Он сделал движение, как бы собираясь встать.

— Мой король! — отчаянно взмолился я.

— В чем дело, мальчик?

— Неужели вам не о чем меня спросить, нечего мне сказать?

Он смотрел на меня, но я не был уверен, что на самом деле Верити видит меня.

— Я убил Силой Каррода, это правда. Остальных я с тех пор не чувствовал, но не думаю, что они мертвы. Скорее всего, я утратил свою Силу и не ощущаю их больше. Будь осторожен.

Я ахнул:

— И это все? «Будь осторожен»? — От этих слов холод пробрал меня до костей.

— Нет. Есть еще кое-что. — Он посмотрел на шута. — Я боюсь, что, когда ты разговариваешь с шутом, тебя слушают уши Регала. Я боюсь, что это Регал приходил к тебе в тот день и устами шута выспрашивал, где Молли.