Жена для чародея - Кэррол Сьюзен (мир книг TXT) 📗
Теперь они вдвоем вовлекли Медлин в разговор о каком-то поэте, о котором Анатоль даже не слыхивал, и он мучился жгучей ревностью, видя, как оживленно говорит Медлин, как ласково улыбается. Ее зеленые глаза горели воодушевлением, и Анатоль с горечью отметил, что она никогда не бывает такой, когда говорит с ним.
Ну конечно, о чем он способен говорить? Только о лошадях, об охоте, о хозяйственных делах. Нет нужды интересоваться чем-то другим, когда изо дня в день обедаешь в обществе гончих собак да лакеев. До сих пор ему не приходило в голову стыдиться своего невежества.
Снаружи загремел гром. Буря приближалась, и Анатоль от всей души надеялся, что этот злосчастный ужин скоро закончится. Более пугливые гости уже давно велели бы закладывать лошадей, но Сентледжей не могла напугать такая мелочь, как молния, а француз, как видно, и не помышлял о том, чтобы встать из-за стола, пока не подали десерт.
Анатоль мысленно выругался, когда Фитцледж предложил выпить круговую за здоровье новобрачных, но как он мог отказаться?
Сияющий Фитцледж встал, поднял бокал.
— За Медлин и Анатоля, — сказал он. — Долгой жизни и большого счастья.
— Долгой жизни и большого счастья, — повторил Зак Сентледж.
— За благоденствие и процветание, — мягко проговорил Мариус.
— Пусть господь благословит их брак многочисленным потомством, — вставил неугомонный Адриан.
— И пусть все беды падут на головы Мортмейнов, — нараспев произнес Калеб традиционный тост Сентледжей.
Анатоль осушил бокал и нетерпеливо поставил его на стол. И тут увидел, что Медлин склонила голову к плечу, а на лице ее появилось выражение, которого он уже научился бояться.
— Кто такие Мортмейны?
— Шайка презренных негодяев, — сказал Адриан. — Они всегда мечтали перерезать всех Сентледжей.
У Медлин округлились глаза, и Анатоль бросил на Адриана предостерегающий взгляд.
— Мортмейны — еще один корнуэльский род, который издавна враждовал с нашей семьей, — поспешно проговорил он. — Не стоит беспокоиться, Медлин. Они все давно мертвы.
— Но если они мертвы, почему же тогда вы призываете беды на их головы?
Вполне резонное замечание, но какого черта Медлин всегда и во всем ищет логику?
— Потому… потому… — растерянно забормотал он.
— Потому, что это еще одна нелепая семейная традиция, — вмешался Роман. В тоне его слышалось откровенное презрение. — То же самое, что наш обычай доверять, кому попало такое важное дело, как выбор будущей жены.
— Придержи язык. Роман, — сказал Анатоль. — Я не позволю оскорблять мистера Фитцледжа.
— Ты меня неверно понял, кузен. Я отнюдь не хотел проявить неуважение к его преподобию.
— Надеюсь, что так, — сурово сказал Пакстон. — В один прекрасный день тебе самому понадобятся услуги Искателя Невест.
— Не думаю. У меня другие планы. — Роман переводил взгляд с одного лица на другое, злорадно предвкушая впечатление, которое произведут на Сентледжей его слова. — Мсье Рошенкур согласился быть моим сватом.
За этим заявлением последовала гробовая тишина, которую первым нарушил Пакстон.
— Что ты сказал? — негодующе воскликнул он.
— Проклятие! — вскричал Зак. Адриан привстал со стула.
— Сначала он покупает Пропащую Землю, а теперь еще и это! Трудно придумать что-либо более ужасное для семьи, разве что превратиться в проклятого Мортмейна.
Гостиная загудела гневными голосами, и Анатоль вдруг понял: все это время Роман выжидал подходящей минуты, чтобы вывести из себя родственников. Он развалился на стуле, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
— Молчать! — громовым голосом потребовал Анатоль.
Все смолкли, кроме недалекого француза.
— Вы напрасно так волнуетесь, — самым серьезным тоном заговорил он. — Это прекрасная партия для вашего родственника. Моя покровительница, графиня, вдова.
— Очень богатая вдова, и вдобавок весьма хороша собой, — вставил Роман.
— Дочь английского дворянина, который женился на француженке. Графиня овдовела и теперь хочет выйти замуж на родине своего отца. И я подумал, что если мне удастся сосватать ее мсье Сентледжу, то…
— Я сказал, молчать! — повторил Анатоль, устремив на француза грозный взгляд, и на сей раз у того хватило ума умолкнуть. — Ты, видно, совсем лишился рассудка, — обратился Анатоль к Роману.
— Не думаю, — холодно ответил Роман, поправляя кружевные манжеты. — Что удивительного в том, что человек хочет жениться?
— Но, мой мальчик, — вмешался Фитцледж, — если тебе и вправду пришло время жениться, ты всегда можешь обратиться ко мне.
— Не обижайтесь, ваше преподобие, но я не так уверен в ваших способностях, как остальные члены нашего семейства. Я не хотел бы оказаться связанным по рукам и ногам браком, который… — он умолк, многозначительно устремив взгляд на Анатоля.
После долгой паузы Роман договорил:
— Словом, я не хотел бы пойти по стопам Мариуса. На всю жизнь быть привязанным к могиле.
Это был предательский выпад. Мариус вздрогнул и тихо сказал:
— Мистер Фитцледж не виноват в том, что я потерял невесту.
Все это время Медлин молчала, благоразумно решив не вмешиваться в семейный скандал. Но, услыхав последнюю фразу, она не выдержала и повернулась к бледному как смерть Мариусу.
— Как это случилось?
— Я слишком долго откладывал свадьбу, — ответил Мариус. — Мистер Фитцледж написал мне, что нашел невесту. Но я презрел веление сердца, веление самой крови. В то время для меня всего важнее было закончить образование. Я самонадеянно верил, что с помощью своего дара смогу излечить весь мир.
По изможденному лицу Мариуса скользнула тень — не горечи, а бесконечной печали.
— К тому времени, как я собрался поехать за невестой на юг, Анна уже умирала от тифа, и все мое искусство оказалось бессильным. Она умерла у меня на руках.
Все погрузились в скорбное молчание, а Медлин ощутила, как по щекам ее текут слезы.
— Это было десять лет назад, и мой кузен до сих пор живет холостяком, тоскуя по женщине, которую он едва знал. По нашей милой семейной традиции Мариус должен до конца дней своих прожить в одиночестве, чтобы соединиться с невестой в загробной жизни.
— Но это ужасно! — вырвалось у Медлин.
— Вы так считаете? — Роман в радостном возбуждении подвинулся на край стула и с надеждой глянул на Медлин холодными голубыми глазами. — Но вы сами выбранная невеста и, должно быть, верите в силу Искателя Невест.
— Ну, я… я…
— Вы должны верить, что некие магические силы или само провидение предназначило вам вечную любовь к Анатолю Сентледжу. Или у вас есть какие-то сомнения?
Медлин откинулась на спинку стула, всей душой жалея, что ввязалась в этот разговор. Вопрос Романа обратил на нее всеобщее внимание, и никто не ждал ее ответа с большим волнением, чем муж.
Она встретилась взглядом с Анатолем, и у нее сжалось сердце. Медлин знала, как глубоко он верит в семейные традиции, верит, что его мать умерла именно потому, что отец нарушил обычай. Видит бог, она не хотела высмеивать суеверия Сентледжей или принимать сторону Романа, но солгать не могла.
Медлин неуверенно заговорила, тщательно взвешивая каждое слово:
— Легенда об Искателе Невест, идея, что каждому мужчине предназначена судьбой лишь одна женщина, а каждой женщине лишь один мужчина, необычайно романтична, но я… нет, я не могу в это поверить. Это противоречит здравому смыслу. Я не вижу причин, по которым Мариус не может найти счастья с кем-нибудь еще, а Роман не вправе жениться на богатой вдове.
Она напряглась, ожидая гнева Анатоля, но не ожидала увидеть в его глазах такую беспредельную боль, словно Медлин нанесла ему смертельный удар.
Прочие Сентледжи обменялись изумленными, а потом возмущенными взглядами. У Медлин засосало под ложечкой. Теперь она знала, как чувствовали себя еретики, представ перед судом инквизиции.
Лишь Роман смотрел на нее с одобрением. Он торжествующе рассмеялся.
— Наконец-то в этом одержимом семействе появился еще один разумный человек! Думаю, на этот раз мистер Фитцледж совершил ошибку. Кузина должна была стать моей невестой.
