Время перемен. Лабиринт Безумия (СИ) - Лисина Александра (читать полную версию книги .txt) 📗
Говорят также, что именно поэтому к его силе может обратиться лишь Перворожденный. Темный. Да не просто Темный, а Хранитель — умелый и сильный маг, которому тот, древний Огонь, сможет подчиниться и признать новым Хозяином. Говорят, именно из-за него никто из смельчаков прежде не возвращался — кажется, они до конца исполнили свой долг перед народами Лиары и с честью выдержали это страшное испытание.
«Надеюсь, я тоже справлюсь, — невесело подумал Таррэн, изучая мерцающую завесу над головой. — Надеюсь, Хроники достаточно полны, чтобы у меня получилось. И, надеюсь, в моей крови достаточно ЕГО силы, чтобы Амулет ее принял».
Он некоторое время стоял на притихшем холме, рассматривая последнее творение своего дальнего предка. Внимательно изучал Границу и мысленно гадал: какой же волей нужно было владеть, чтобы в спешке, впопыхах, косясь на бешено мечущихся по полю людей и умирающих эльфов, в страхе не успеть и в ужасе от осознания содеянного, суметь сплести эту странную защитную паутину заклятий, тройным кольцом отгораживающую Черные Земли? Какое нужно самообладание, чтобы не совершить ни единой ошибки, закончить неимоверно сложный узор и дать ему жизнь? Сколько хладнокровия, чтобы позволить своему бессмертному народу бесславно гибнуть под когтями и в зубах жадных до горячей крови тварей? Наконец, сколько мужества, чтобы после всего случившегося остаться там самому? Сколько отваги и терпения, чтобы не соблазниться безмерной мощью и не использовать ее в своих целях. Все отдать ради других! Для этого нужно быть действительно святым…
Таррэн тихо вздохнул и отвел глаза. А потом медленно опустился на землю, улегся на спину и, забросив руки за голову, застыл в напряженном раздумье. Он не хотел возвращаться в пустой лагерь, не хотел говорить в кем бы то ни было и не имел никакого желания отвечать на накопившиеся у Воеводы вопросы. Все, что сейчас ему было нужно — это тишина, милосердное молчание, знакомое до боли одиночество и собственное спокойствие. А еще — постоянно ускользающее понимание того, что то, что он делает — правильно.
Чужие голоса, как назло, выдернули его из размышлений и заставили вернуться к реальности.
— Белик?..
Таррэн, узнав говорившего, незаметно поморщился: кажется, Элиар решил не отступать? Но какого лешего он ищет ее именно здесь? Договорились, что ли? Или просто шел по следу? Торк! Чего ж я сам не догадался проверить?
— Белик? Ты здесь?
— Чего шумишь? — недовольно отозвалась Белка издалека и откуда-то снизу, чуть не от подножия того холма, на котором возлежал застывший от удивления Темный эльф. — Опять не спится?
— Нет, — облегченно отозвался Элиар. — Не волнуйся, за тобой не следил, просто меня разбудили не вовремя и словно… позвали. Не знаю. Не могу описать. Будто кто-то зудит над ухом, мешает сосредоточится, без конца раздражает. И тянет пройтись именно в эту сторону.
— А-а-а. Так это Граница поет. Вблизи от Лабиринта она всегда ощущается очень хорошо. Особенно после полуночи. Мы когда с Гончими в прошлый раз тут были, я себе вообще места не находил. Так и промаялся всю ночь, пока сюда не наведался.
— Значит, ты ее тоже чувствуешь?
— Конечно. Потому и торчу тут. Все равно делать больше нечего: Таррэн неплохо поработал, разогнав всю местную нечисть, остальных не разбудишь и из пушки, Дядько взялся караулить… никому не доверяет, старый вояка… Шранк с Криллом только-только легли, Адвик и Волкодавы и так весь день, как на иголках… кстати, странно, что Танарис не пришел: Перворожденные должны хорошо слышать этот зов.
— Он устал, — немного отдалился голос Светлого. — Ложился последним, вот и дрыхнет еще… а ты опять не бережешься?
Невидимая Белка негромко хмыкнула. Следом раздался шорох от потревоженной листвы, тихий вздох и недолгое молчание. Кажется, они уселись под одним кустом, очень близко, и она совсем не возражала.
— Где Траш? — снова спросил Элиар.
— Гуляет. Ей нельзя долго сидеть на одном месте.
— А ты?
До Таррэна донесся еще один смешок.
— А что я? Сижу вот, никого не трогаю, с собой вроде никого не звал, понадеялся помыслить в тишине, но у меня, как ни странно, опять подбирается оч-чень забавная компания… слушай, ты Темного не видел? Не знаешь, куда делся этот проныра? Кажется, он начинает меня порядком раздражать.
— Нет, не видел, — озадаченно ответил эльф. — Но в лагере его нет. По крайней мере, когда я уходил, точно не было.
— Тогда ладно, — успокоилась Белка, и Темный эльф, собравшийся уже подать голос, со вздохом опустил голову, а затем прикрыл глаза. Ну вот. Не хотел подслушивать и мешать мирной беседе, не собирался вообще вмешиваться, да видно, не судьба. Сейчас только открой рот, и онанемедленно решит, что одним озабоченным нелюдем в отряде стало больше. К’саш! Вот влип-то! Ну, чего им не сиделось где-нибудь в другом месте? Придется притворится зеленым ковриком и терпеливо ждать, пока эти двое не угомонятся. Надеюсь, у Элиара хватит ума не лезть с объятиями?
— Белик?
— М-м-м?
— Можно вопрос?
— Валяй.
— Я… — замялся Элиар, и Таррэн мысленно возвел глаза к небу. — Я о Сар'ре хотел спросить.
— Что именно? — немного напряглась Белка, но Светлый не стал пояснять свою мысль. Похоже, просто выразительно посмотрел, и она тяжело вздохнула. — Нет, Элиар. Между нами ничего не было, если тебя это интересует. Совсем, ясно? Просто потому, что этого не могло быть в принципе. Он был нашим Вожаком, но не больше. И если бы не мое проклятие… если бы все сложилось по-другому, возможно, тогда бы… Торк! До чего ты любишь задавать неудобные вопросы!
— Прости, — смущенно пробормотал эльф. — Я не настаиваю на ответе.
— Все вы не настаиваете. Только смотрите громадными глазами, без конца переглядываетесь, перемигиваетесь и думаете, что я не вижу. Да башку свою глупую ломаете: мол, а что было бы, если… хватит. Я устал от этого, честное слово. Даже Дядько сегодня вежливо поинтересовался: как, мол, я себя чувствую? Так вот, можешь вернуться и всем сказать: НОРМАЛЬНО я себя чувствую! Ясно?! Нор-маль-но!!
Элиар неловко кашлянул.
— Извини.
— Извиняю, — проворчала она, устраиваясь поудобнее. — Да, мне был дорог Сар’ра, и глупо это отрицать. Он был моим учителем, другом и кровным братом, которому, кстати, я двадцать лет назад случайно исцарапал лицо. В тот самый день, когда они с Дядько вытащили нас с Тропы. Как раз возле старой башни, в которой вы тоже успели побывать. Мы тогда с Траш слишком тесно слились, стали совсем дикими, если ты понимаешь. Проще говоря, озверели. Да еще она на последних шагах не выдержала и потеряла сознание, а все наши узы достались мне одному. Вот и получилось, что когда Сар'ра попытался меня оттащить от малышки… короче, я его покусал и здорово изодрал когтями. Кровищи было… страх! А едва Дядько меня начал отрывать, то и его цапнул за палец. Видел, у него нет мизинца на правой руке?
— Это что, ТВОЯ работа?!
— Моя, — невесело подтвердила Белка. — Я плохо помню тот день, все как в тумане, да и не хочется, если честно, ворошить прошлое: слишком уж оно мерзкое. Но Дядько говорит: это было действительно нечто. Что я рычал, скалился и вообще… вел себя, как настоящий звереныш. Правда, мелкий, покрытый красной коркой с головы до ног, изрезанный, всклокоченный и абсолютно не в себе. Стоял над Траш в луже крови и собирался защищать ее до последнего вздоха. Он даже начал задумываться: а не прибить ли нас сразу, пока малышка не пришла в себя? Потому что творилось что-то странное, у меня глаза были ненормально зелеными, а у нее они, наоборот, стали слишком разумными… знаешь, тогда Сар’ра еще не был Вожаком. Он только-только звание Гончей получил, но в тот день именно он не позволил Дядько ко мне приблизиться и не дал ему меня убить.
Элиар вопросительно посмотрел.
— Он принял тебя за мальчишку?
— Верно. И подумал, что раз мне удалось каким-то образом одолеть Тропу, то в дальнейшем я стану неплохим Стражем. Что нас можно попытаться… только не смейся!.. приручить. А если подтвердится, что хмера идет именно со мной, что она — моя стая и пара… представляешь, какие это открывало возможности для Заставы?!
