Аркан - Русуберг Татьяна (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

— Было бы лучше, если бы я позволил дакини прикончить себя.

— Я этого не говорил, — товарищ понизил голос, но серые глаза яростно сверкали. — Только ведь тебе мало было слопать парня. Захотелось еще поиграть с ним, как кошка с мышкой! Ты кого угодно можешь обмануть, только не меня!

Не дожидаясь ответа, Токе поднялся с места, поморщившись от боли, и пересел в противоположный угол. Тигровая Лилия, бросив на Кая неодобрительный взгляд, молча последовала за Горцем. Кая не удивило, что друг, который знал его лучше всех, разгадал затеянную игру. Больно задело то, как Горец истолковал его действия. «Чудно! — устало подумал Кай. — Теперь Токе и Лилия будут считать меня утонченным садистом!» Аджакти мог бы попробовать переубедить друзей, но как бы тогда он объяснил, почему решил попытаться спасти жизнь незнакомому пареньку, к тому же так позорно сыгравшему труса? Как бы он рассказал Токе, что невинное представление мима не только не забылось, но и заронило в нем семя страха, растущее день ото дня? И Кай промолчал.

Глава 4

Снежный король

На следующий день сразу после ужина Скавр призвал Аджакти к себе. Когда Кай, постучавшись, переступил порог конторы, мясник стоял к нему спиной. Тяжелые портьеры были в кои-то веки раздвинуты: владелец Танцующей школы глядел на зажигавшиеся над плацем звезды. В камине весело трещал огонь, свет лампы на столе разгонял темноту. Не оборачиваясь, Скавр мягко спросил:

— Как твои раны?

— Просто царапины. Не стоит беспокойства, сейджин. [24] Ты позвал меня не для того, чтобы справиться о здоровье.

— Вот как? — развернулся к гладиатору Скавр. В глазах его было любопытство, смешанное с удивлением. — Тогда зачем же?

— Чтобы вознаградить? — предположил Кай, вспомнив последний разговор с мясником в этой самой комнате.

Скавр хлопнул себя по массивным ляжкам и трубно расхохотался:

— Ты далеко пойдешь, мой мальчик!

Все еще посмеиваясь, он подошел к столу и уселся, ткнув пальцем в сторону стоящего напротив стула:

— Садись. Угощайся.

Несколько озадаченный такой вспышкой веселья, Кай осторожно уселся, но отказался от предложенных мясником соленых фисташек. Скавр кинул горсть орешков в рот, запив глотком вина:

— Твой последний бой. Признаться, ты меня удивил.

Аджакти насторожился: он пока не мог понять, куда клонит собеседник.

— Нет сомнения, ты отличный воин. Возможно, один из лучших в Церрукане. Но чтобы стать звездой арены, фаворитом, надо быть больше, чем просто отличным воином. Надо иметь свойство, которое я не ожидал обнаружить в тебе и которое ты проявил вчера, в бою с этим «жнецом». Ты знаешь, что это?

Кай хотел было сказать «милосердие», но, сообразив, что вряд ли это слово входит в лексикон мясника, отрицательно покачал головой.

— Дорогой мой, это талант управлять толпой, талант артиста! — Скавр улыбнулся, оскалив крепкие зубы, и у Кая стало гадко на душе. Он понял, что мясник тоже разгадал его игру, но, как и Токе, ложно истолковал ее. А Скавр тем временем продолжал: — Боец, который убивает своего противника быстро и решительно, нравится зрителю. Но когда он делает это раз за разом, публика теряет интерес: исход боя становится предсказуемым, ставки падают. Гладиатор становится фаворитом, когда каждый его бой — это зрелище, драма, исход которой трудно предугадать; когда зритель соучаствует в поединке, потому что он получает право решать, кому жить, а кому — умирать. Ты никогда не думал, Аджакти, почему гладиаторские бои так популярны в Церрукане? Нет? Оставь религиозную лабуду жрецам, и ты увидишь, ответ прост: где еще церруканец, будь он ремесленник, купец или аристократ, получит право распоряжаться жизнью и смертью себе подобных? Мой мальчик, вчера ты провел идеальный бой! Ты заставил лохов на трибунах поверить, что «темная лошадка» может победить, а потом дал им возможность прикончить ее. У тебя есть талант, Аджакти, давай же выпьем за это!

Скавр плеснул вина во второй кубок и подтолкнул его к Каю. Тому ничего не оставалось, как выпить с мясником, и никогда у вина еще не было такого мерзкого вкуса.

— Да, о чем бишь я… — Скавр посмаковал напиток на языке, прежде чем проглотить. — Вознаграждение, — мясник причмокнул, разглядывая Кая в упор прищуренными глазами. — Аджакти, тебе выпала большая честь. Честь, о которой мечтает каждый мужчина Церрукана. Одна весьма высокопоставленная особа желает видеть тебя сегодня вечером. Наедине. Провожатый будет ждать у ворот школы ровно через… — Скавр бросил взгляд на стоящую в углу клепсидру: [25] — Пять минут.

Заявление Скавра застало Кая врасплох. Стараясь скрыть растерянность, он отпил еще один глоток.

— Что, это не та награда, на которую ты рассчитывал? — усмехнулся Скавр. — Не волнуйся, ты не пожалеешь.

— Могу я отказаться от приглашения? — осторожно спросил Кай.

— Отказаться? — В голосе Скавра прозвучал холодок. — Запомни, мальчик, от таких приглашений не отказываются. Через четыре минуты ты будешь стоять у ворот школы. Ты последуешь за человеком, который тебя встретит, а когда прибудешь на место, сделаешь все, что от тебя потребуется. Причем наилучшим образом. Это ясно?

— Ясно, сейджин, — глухо ответил Кай.

— В конце концов, ты всего лишь раб, — Скавр откинулся на спинку кресла, без улыбки глядя на собеседника. — Чем крепче ты это запомнишь, тем лучше для тебя.

— Спасибо за совет, — Кай поднялся и направился к двери.

— Как бы ты ни развлекался, будь в школе на утренней поверке, — донесся ему вслед голос мясника. — Иначе тебя объявят беглым.

Когда Кай подошел к воротам школы, стоявшие на страже воины без вопросов пропустили его: очевидно, их предупредили. Снаружи уже ожидал провожатый: высокая фигура в невзрачном плаще до пят. У левого бедра плащ топорщился: человек был вооружен. Несмотря на низко надвинутый капюшон, Каю почудилось в его фигуре что-то знакомое. При виде Аджакти тип развернулся и, ни слова не говоря, быстро зашагал вверх по темной улице. Он не имел при себе ни факела, ни фонаря, так что Каю пришлось наддать, чтобы не потерять провожатого из виду. Они молча неслись по пустынным улицам, забираясь все дальше и дальше в верхний город. Гладиатор радовался быстрой ходьбе: ночь выдалась холодная, и шерстяной, но изрядно поношенный плащ плохо грел. «Надо будет сказать Скавру, что мне нужно что-нибудь потеплее», — подумал он.

Несмотря на ночной холод, отрадно было размять ноги, меряя шагами улицы, которые раньше Кай видел только с крыши казарм. Безлюдье и тишина спящего города тоже были ему по душе: в битком набитой школе Аджакти не хватало уединения, к которому он привык за годы, проведенные в Замке. Холодные пальцы дернули путника за плащ, прошлись по спине: вслед за провожатым Кай вышел на перекресток, и залетевший из пустыни ветер закружился, играя, вокруг них. Дыхание белыми облачками вырывалось из-под капюшона скользящей впереди фигуры — единственный признак того, что молчаливый воин был человеком из плоти и крови. Они шли теперь по кварталу Шаков: от каналов поднимался туман, запуская молочные щупальца далеко вдоль освещенных редкими фонарями улиц.

«Что за высокопоставленная особа, причем „весьма“, могла пожелать общества раба в столь поздний час?» — гадал Кай. Обычно гладиаторов вызывали в город по двум причинам: церруканские толстосумы развлекались, устраивая частные бои, а знатные дамы время от времени любили пощекотать себе нервы, покупая ночь с молодыми мускулистыми бойцами. Кое-что в речи Скавра подсказывало, что мяснику заплатила за него именно женщина.

«Но кто бы мог на меня польститься? Обычно при виде моего лица женщины отводят глаза, а потом разглядывают исподтишка, перешептываясь и посмеиваясь. Будь я даже фаворитом, равным по популярности Фламме, это ничего не изменило бы. У кого хватит смелости дотронуться до полутролля?» Он вспомнил тяжелый, горячий, как расплавленное золото, взгляд янтарных глаз над белоснежностью покрывала; тревожащий обоняние душный аромат тела под струящимися шелками. «Принцесса Анира, дочь властителя Церрукана, несравненная красавица… Нет, невозможно!»