Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
-Ах да, что-то такое помню! Думаете, что и асессор?
-Мы не знаем, но проверить стоит!
-Проверьте! Обязательно проверьте!
-Дурак стоеросовый! Где ж тебя, дурня, носит.
Бардин сидел в кабинете розыскного отдела при департаменте и злился. Разминуться с парнем на несколько часов. Всего какие-то несколько часов, а целая лавина последствий.
Поначалу пришлось выдержать бой с дочкой Варварой, насевшей на него по поводу парня. Едва коллежский асессор вошел в квартиру в доме, где жил с семьей в последнее время, с первых слов дочери стало понятно, что с парнем что-то произошло. И не менее долго пришлось объяснять дочери, что она обозналась. Горничная в объяснениях помочь ему не могла, она появилась в их доме уже после смерти старшего. Но подтвердила явное сходство гостя с висящей фотографией в гостиной, чем лила воду на мельницу дочери. Матери в этот момент дома не было, бо укатила в гости к близкой подруге.
-Папа, зачем ты скрываешь от нас Павла?
Петр Алексеевич опешил:
- Варвара, ты не в себе? Павел там, царствие ему небесное. Дочь, что ж тут случилось, пока я отсутствовал? А лучше, давай с вопросами опосля. Только ж с дороги.
Но дочь не останавливалась, эмоции переполняли ее.
-Папа, приходил Павел. Спрашивал тебя. Как чужой нам. От случившихся чувств я упала в обморок, и Маланья по незнанию выставила его. И он ушел, не сказав, где искать.
-Понятно! Варвара, ты обозналась.
- Папа, нет! Это был Павел! Тебе не удастся меня...
- Правда! Этого молодого человека звать Сергеем, просто он весьма сильно похож на Павла. Когда я впервые с ним столкнулся, я был обескуражен не менее твоего.
- Папа, ты знаешь, где он?
-Да, я знаю, где он. В приюте на другом конце города. И я назначенный ему опекун.
( гневное) -Папа! Как ты мог?!
Позже, оставив дом, дочь, кажется, она ему ни капли не поверила, он прибыл в департамент. Его ревизские дела не терпели отлагательства. Каково было удивление асессора, когда, как обычно, ему вручили дежурную сводку происшествий по городу, встретив в сообщении фамилию “опекаемого”. Да еще с красным титулом первостепенной важности. Что значило – дело на контроле имперской охранки. Следом ему пришлось в кабинете объясняться с нежданными, словно специально ждавшими его, гостями из той же самой охранки. Контрразведка. Словно удар под дых. Разговор шел по поводу личности Сергея, обстоятельств его появления и не менее непонятного им опекунства над парнем. С опекунством было легче всего. Бардин, еще с момента первой встречи, чувствовал непонятную симпатию к парню, усиленную его внешним сходством с не так давно погибшим и похороненным в общей могиле старшим сыном. Хоть асессор ничего не утаивал, вопросы, задаваемые офицерами охранки, ставили его решительно в тупик. С такими людьми ссориться не стоило, ведь они могли и карьеру попортить, но сказать им на многое ему было решительно нечего. Слишком многого он сам не знал. И далеко, и долго он был от дома. Кто он? Откуда? Юноша, как выяснилось со слов контрразведчика, устроился работать к Арбузову, в мастерскую, ведавшую ремонтом паромобилей Великого князя. Новые идеи, воплощенные в последнем мобиле, привели парня в резиденцию Императора, где ему довелось встретиться с ним самим и членами его семьи. После участвовал в Гран-При, где почти финишировал вместе с ее высочеством, если бы не сошел на последнем этапе. Шустер. Еще бы. Тем более понятны их подозрения. Такое дело. А кабысь шпион. Катайцев. Внедренный. У приюта ж одного подстрелили, что пытался его задержать. Второй скрылся.
Контрразведчик упорствовал. Второй лишь записывал что-то в блокнот.
-Но вы же понимаете, Петр Алексеевич, чем грозит вам ваше упорство?! Тут не только должность и погоны... Подсудное дело! А там....
Где же парень может быть? Асессор не знал.
Долгий разговор в департаменте закончился ничем. Контрразведчики, пообещав Бардину новую встречу, ушли. С тяжелым сердцем, сдав дела ревизской комиссии на доклад полицмейстеру, мужчина вечером поехал домой. Уже раздеваясь и передавая пальто прислуге, он спросил:
-Маланья, известия есть?!
-Да, Петр Алексеевич, вам доставили письмо.
Взяв в руки письмо, написанное ученическим почерком, асессор почувствовал легкое волнение. От Сергея. Краешек письма был измазан в крови. От этого волнение асессора только увеличилось.
Прямо в парадной вскрыв письмо, Петр Алексеевич прочел его, потом еще раз и крикнул, схватив пальто и быстро одеваясь:
- Вот дурень! Как есть, ветер в голове! Ну зачем же бежать-то? Варвара, Маланья! Я еду обратно! В департамент. Ждите к утру!
На входе в департамент асессор встретил контрразведчика, что часами ранее выносил ему мозги.
-О, Петр Алексеевич! Вы поздно, ужель в чем-то хотите признаться?! Так я, ха-ха, завсегда к вашим услугам!
-Обойдетесь, милейший. Вот! Читайте!
Через полчаса наряд полиции и паромобиль имперской охранки стояли у лавки и ворот склада филиала фабрики мельхиоровых изделий “Iосифъ Фрутте”.
Столица Сергею не понравилась сильным контрастом с провинциальным и спокойным Старо-Петерсборгом. Небо закрывали серые низко висящие облака, сквозь разрывы которых виднелись садящиеся на причальные станции дирижабли. На нижних уровнях дышать было решительно нечем. Спертый воздух со смогом и запах сгоревшего угля, почти невыветривающийся из-за плотно стоящих домов, повсюду разводы влажноугольной пленки на окружающих его предметах, гомон толпы и звуки мимо проезжающих по центральному тракту сотен паромобилей и пароциклов. Пролеток почти не было. Он шел вдоль главного тракта в купленном недавно носовом фильтре и крутил головой по сторонам, изучая город. Ему было интересно все. Многовысотные дома в окружении домов поменьше, несли на крышах собственные имена. “Романов плаза”, “Толстой хаус”, “Дом Уваровых”, “Шереметьев плаза”, “Дом Годунова”, “Дом князей Шуйских”, “Меньшиков Резиденс” были огромными, закрытыми для прочих, многофункциональными комплексами, каждый из которых обеспечивал жильем, работой и необходимыми услугами прорву народу, по праву рождения, клятве или договору принадлежавших той или иной знатной фамилии. За красивым фасадом здания скрывалось все необходимое для семей отдельно взятого рода – от магазинов, поликлиник-медцентров, цирюлен, швейных, ремонтных мастерских до внутриродовой полиции, несшей вдобавок функцию службы охраны, касс взаимопомощи и взаимного кредита семьям рода, служившие прообразом банков и производств, составляющих компонент силы каждого рода. К каждому дому подходило пара станций железной дороги на разных уровнях. На крышах богатых родовых домов были устроены причальные станции. Каждый дом имел и свои производства, на которых в столице держалась сила и доход рода.
Сергей искал работу. Поначалу он еще пытался сравнивать и отбирать себе вакансию получше, коими были увешаны работные доски родовых домов. Через две недели безуспешных попыток найти хоть какую-то работу, после очередного отказа, он даже приуныл.
- Спасибо, вы нам не годны!
-Но почему, вы можете сказать? Я уже обошел с десяток мест и ни в одном меня не приняли на работу. Даже при наличии ваканций! – юноша даже разозлился.
Мужчина на это только скупо улыбнулся:
- Весьма сожалею, молодой человек, но увы. В наши правила, знаете ли, не входит принятие на рабочие места пришлых людей. Со стороны. Будь вы родовитым, по рекомендации иль по поручительству кого-то из рода, вы нам подошли бы. А так, юноша...сожалею. Ничем не могу помочь. Дам совет. Если за вами никого, возвращайтесь туда, откуда прибыли.
Эйлетским (майским) вечером, сидя в одиночестве в темноте акведука на набережной водоотводного канала на окраине города, куда я в последнее время приходил ночевать, слушал шум плескающейся воды с перестуком колес периодически грохочущих паровозов и вагонов. Сюда я часто приходил в последнее время. Здесь, у воды, воздух был значительно чище, чем в центре города, и можно было сносно дышать. Я, запивая вытащенный из сидора свежий хлеб молоком, размышлял о дальнейшем. Здесь мне никто не мешал. Ни нищие, ни борзые мальчики и парни, коих хватало на нижних уровнях, готовых с легкостью отобрать еду и самое ценное у слабого прохожего. Не раз в процессе поиска работы за эти две недели приходилось отбиваться. Хорошо хоть, знание приемов самообороны часто позволяло выходить из схваток победителем. Ну или хотя отбиться и успеть сбежать самому, пока противники не очухались. Пару раз после уличных драк пришлось штопать недавно купленные вещи, мысленно говоря спасибо маминой науке. Пришлось и свой парострел вынимать. Умник один был. Перемотанным веревкой парострелом угрожал. На испуг брал. И похоже неисправным. Когда я достал свой, тот утек. Только подметки сверкали. Грабитель, блин.
