Ночь шрамов - Кэмпбелл Алан (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Он получал какое-то странное удовольствие от мысли, как старик с отвращением наблюдает за ним с вершины своего храма. Убийство давалось нелегко даже такому человеку, как Девон. Несмотря на чистоту мотива, убийство он считал делом утомительным и неприятным, даже несколько вульгарным. Это Дипгейт сделал из отравителя обычного душегуба, а значит, город должен разделить вину за эти преступления.
Но больше всего Девону хотелось, чтобы Сайпс прервал наконец-то невыносимое молчание. Что пытался старик в итоге получить? Власть? Бессмертие? Почему он так уверен, что Девон охотно поделится плодами своих трудов?
Он действительно так боится смерти? Или здесь кроется что-то еще?
Отравитель потер глаза. Ответа осталось ждать недолго. А сейчас нужно избавиться от тела. Девон слишком устал и проголодался, чтобы далеко тащить девочку.
Но что-то в нем все-таки протестовало против подобной крайней неосторожности: зачем лишний раз привлекать внимание? Ничто уже не защитит человека, прилюдно уличенного в краже душ. Тогда висеть ему на виселице Авульзора вместе с язычниками. Лучше спрятать тело на приличном расстоянии, чтобы отвести возможные подозрения. Чем быстрее разберешься с делом, тем скорее приступишь к ужину.
Покосившиеся заброшенные здания теснились вдоль темных улиц. Какое бы направление ни выбрал Девон, ему все равно приходилось тащить свою ношу в гору. Каких-то двадцать лет назад здесь находился процветающий промышленный район, но со временем под весом многочисленных фабрик, литейных и складов этот квартал просел много ниже уровня города, потянув за собой всю округу. Безусловно, городскими властями было сделано все возможное, чтобы поддержать уровень зданий как можно дольше, но поскольку проседание было вызвано растяжкой цепей, такие полумеры помочь уже не могли.
К западу от осевой части Впадины, как позже назвали этот район, канал Скиз уходил в сторону от Ядовитых Кухонь и соседних с ними доков. Широкую трещину на теле Дипгейта рабочие прозвали Скизом за сходство с очертаниями полумесяца. Он начинался узкой щелочкой у мельницы Дрейка рядом с Тридцать третьей цепью, превращаясь у кирпичного завода Коттера и дипгейтских доков в широкий канал, пригодный для навигации воздушных судов. Скиз пересекал район Церковных труб, в прошлом угольный центр города, Вращающиеся Комнаты и дыру, что осталась после таверны «Цистерна». Самой большой ширины канал достигал около Ядовитых Кухонь. Скиз оброс щетиной грузовых кранов там, где расположились главные городские доки, в том числе причал Колтера, до сих пор разбитый и почерневший после пожара на церковном судне «Аталер» пять лет назад. Отовсюду раздавались перезвон молотков, вой плавилен и горнов. Скиз снова сужался в Бриче, где когда-то лопнула и напополам разбила посудную лавку цепь. Несчастный случай унес жизни шестидесяти трех человек. И, наконец, канал сходил на нет около Сорок седьмой цепи, или цепи Меза, проглоченный рабочими трущобами: жалкие лачужки, словно плесень, разрослись на его берегах.
Впадина некогда сотрясалась от шума церковных и торговых кораблей, военных судов, криков рабочих, носильщиков и бригадиров, здесь стонали натянутые до предела канаты и цепи. Теперь же здания, сгорбившись, тихо дремали, медленно приходя в упадок.
В нескольких кварталах от Скиза находилась и собственная квартира Девона, приспособленная под жилье из верхнего этажа бывшего склада спиртного Кроссопа. Хотя предприятие Кроссопа и не относилось к передовым отраслям экономики городских доков, в свое время оно процветало, свидетельством чему и служило весьма внушительное здание склада. Благодаря своему расположению в мертвом центре Впадины строение осталось стоять практически ровно после того, как район просел, и требовало минимального ремонта. Старик Кроссоп в последние годы буквально наблюдал из окна, как вымирал бизнес во Впадине, пока не остался в числе немногих выживших, а потом и единственным. В конце концов сокращение количества торговых судов, швартовавшихся в этой части Скиза, привело к его изоляции от поставщиков и заставило старика продать дело по такой цене, что осталось только плюнуть и схватиться за сердце. Остатки рома на складе стоили едва ли не больше, чем само здание, и Девон их тоже выкупил. Время от времени он любил открыть бутылочку ракии.
Отравитель приобрел склад пятнадцать лет назад, и уже тогда это было единственное пригодное для жилья строение во всем квартале. Никто не выглядывал из окон напротив, мощные стальные двери надежно защищали жилище от любого вторжения, а толстые стены заглушали любой звук. Хотя и подслушивать во Впадине было совершенно некому. Место это идеально подходило Девону.
Все дороги вели в гору, но все же надо было сделать выбор. Городские доки плохо подходили для того, чтобы избавиться от трупа: пришлось бы либо бросить тело по меньшей мере футов на двадцать, чтобы оно не попало в сети, либо совершить опасное путешествие по причалам. Обе перспективы мало привлекали Девона. К тому же была велика вероятность, что кто-нибудь выглянет из окна рабочих бараков на противоположной стороне Скиза. Нет, есть место поближе.
Добравшись до вершины холма, Девон едва мог вздохнуть, а грудь словно горела изнутри. Задыхаясь, отравитель упал на колени. Тело словно потяжелело вдвое. Боли в последнее время становились все сильнее, и чувствовалось, как в легких булькает кислота. Он сплюнул. В слюне была кровь.
На Ядовитых Кухнях как раз осушали баки с горючим, и столбы серебряного огня вырывались в небо, освещая кирпичную кладку и плоские асфальтированные крыши Впадины. Даже на таком расстоянии от огнедышащих печей с неба хлопьями опускалась зола. Большинство нормальных людей таким воздухом дышать не сможет, но Девон давно привык: прогресс имел вкус газа и нефти, сырой и чистой. Это и есть вкус настоящей власти.
Не власти. Цепей.
Девону вдруг захотелось закричать на весь город.
Посмотри, что ты сделал со мной! Посмотри на жертву, которую я принес ради твоей безопасности… Ты видишь?!
Со злости он ударил кулаком по мертвому телу девочки.
Вы все просто живые мертвецы. Все вы. Трупы, которые ждут своей очереди отправиться в пропасть. Я – единственный живой человек на весь город, и я медленно умираю.
Это не просто смерть. Это убийство. И убийца – Дипгейт. Девон снова сплюнул и посмотрел на кровавую слюну. Убийство? Будет вам убийство!
На расстоянии квартала грузовой мост соединял литейный цех Блэклока с единственной покосившейся трубой и длинный ряд арок на противоположной стороне, ведущий от смитпортской мельницы к складам.
Здесь внизу тоже были сети, но на достаточно большой глубине. Можно разрезать веревки, но Девон уже слишком вымотался. Днем тень от моста скроет мешок, а немногочисленные прохожие, если они вообще появятся, вряд ли заметят запах. Бродяги больше не шарили по сетям во Впадине: там давно уже все вычистили.
Девон затащил мешок на ржавую балюстраду и столкнул в пропасть. Через некоторое время сеть скрипнула. Отравитель долго смотрел в черноту. Аппетит совершенно пропал.
Господин Неттл знал, что в мешке. Знал с того самого момента, как увидел Девона выходящим со старого склада Кроссопа. Неделю назад он вытащил из сетей неподалеку точно такой же мешок и долго смотрел на него перед тем, как решился открыть.
Притаившись за стеной литейного цеха, бродяга дождался, пока Девон скрылся из виду. Тогда он подбежал к мосту, зацепил крюк за перила и ловко соскользнул вниз.
Вокруг царили мрак и тишина. Неттл зажег фонарь. Потревоженная зола хлопьями полетела в бездну. Мешок лежал прямо под мостом, там, где растянувшиеся сети просели примерно на фут. Держа зубами ручку фонаря, Неттл вынул нож и разрезал материю.
Девочка оказалась еще моложе, чем Абигайль, лет пятнадцати-шестнадцати, темноволосая, с полными губами. Но, несмотря на все отличия, она была сейчас похожа на его дочь: та же бледная кожа, те же пустые глаза. Неттл взял девочку на руки и прижал к себе. Она была легкая, как перышко.
