Тито (СИ) - Фирсова Светлана Дмитриевна (онлайн книга без .TXT) 📗
Тито поднял руки и потёр ладони. Холодные… Как и всегда. Но сейчас он ощутил этот холод от камня.
Тито вернулся к калитке и, матерелизовав в руке серп принялся срезать траву. Врёмя будто потонуло в его мыслях, которые сами сейчас смёрзлись в единый ледяной комок. Когда этот комок начнёт таять, то Тито заплачет. Но ещё не сейчас. Он говорил себе это почти весь день. Он уже готов был сдаться на милость солоноватой влаге.
Трава поддавалась тяжело, словно бы… Хотя нет… Тито вдруг выронил серп и встал на ноги. Всё здесь выросло на них! А если нельзя?.. Но Тито взял серп и продолжи бой с травой. Нет, её нужно убрать. Это только их место и ничьё больше.
Клочок за клочком, Тито расчищал площадку. Когда он разогнул спину, то почувствовал, как она ноет. Теперь здесь было более мнее нормально. Тито заметил теперь ленточки внизу памятника. "Герои набега" И всё? Они должны им куда больше.
Тито вздохнул и опять потёр ладони. Теперь на них были мозоли. Тито убрал серп и выхватил из воздуха два скормных букетика. Они бы не хотели много яркого в таком месте. Тито воткнул цветы в сырую землю могилок. Потом достал из воздуха лопату и принялся перекапывать участок. Закончив, магией выровнял его. Мгновенно вырастил аакуратный настил зелёной травки, в некоторых местах которой сиротливо кивали головами цветы. Потом Тито сел на скамейку. Весь оставшийся день он хотел провести с ними.
И вот над лесом простёрся диск луны. Тито вновь встал между надгробиями и положил на них руки.
"Вот и всё. Я был с вами так близко. И не мог даже увидеть ваши лица, кроме этих немых фотографий. А ты, мама, улыбаешься на неё глазами, хотя вид серьёзный. А у папы у рта складки, так бывало когда он вот-вот хотел рассмеяться. Все эти люди вас так плохо знали… Те кто знал лучше, лежат здесь. Вы же смелые были, как и все, кто погиб. Остальные лишь прятались за ваши спины… И вот вы лежите здесь — принесённые в жертву миру и покою… Так глупо. А я бросил вас и сейчас бросаю опять. Но по-другому нельзя, я не смогу быть с вами всегда лишь здесь. Я не знаю, услышали ли вы меня или нет, но надеюсь, что да… Я не могу больше чётко формулировать, так что — Прощайте, мои любимые!"
Тито отошёл от памятника и, вступив в борьбу с калиткой вышел от них. Комок начинал шевелиться.
— К чему всё это? — раздался голос.
Тито вздрогнул от неожиданности, он был уверен, что один здесь. Но нет, на дереве, затаившись в ветвях сидел Мостан и цепким глазом смотрел на Тито. Второй глаз он зажмурил.
— Ты не поймёшь, — ответил Тито, отвернувшись от него.
По звукам он понял, что Мастин спрыгнул с дерева. Он подбежал к Тито и схватил его за плечи, тряхнув.
— Ты такой же, как я! — воскникнул он.
— Нет, совсем другой, — оттолкнул его Тито.
— Нет, постой и послушай меня. Я потерял всех своих близких в три. У меня не было жизни до десяти лет. Хотя в детдоме меня усыновила семья и я стал их единственным ребёнком. Но это так же, как если бы я был собачкой. Они так же и обращались со мной. Когда захотят — приласкают, покормят, окутают заботой, если нет настроения — ударят ногой, запрут в комнате и накричат как на никчёмную дворняжку. Когда я ушёл из дома, мне было десять. Я обошёл такое расстояние, что тебе и не снилось. Я — ребёнок лесов и полей, это они выхаживали меня, когда я болел, кормили и поили, одевали, служили кровом. В тринадцать я повис на волоске смерти — на меня напало племя людоедов, во владения которых я случайно забрёл. У меня шрам… — Мастин распахнул рубашку и Тито увидел на его груди шрам, который пересекал всю грудь мальчика — Сейчас мне четырнадцать, но я не сдался. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! Но я выдержал. Ты лишился своей семьи и твой дальнейшая жизнь точно не была малиной — по шрамам я это вижу — но ты тоже добрый, — сказал мальчик, вглядываясь в глаза Тито.
— Даже если и так, что с того? — спросил Тито, начиная уважать Мастина.
— Ты сильный в магии. Закалённый препятствиями. Из тебя выйдет образцовый воин!
— Я не хочу воевать. Да и кем? — отрезал Тито.
— А ты думаешь нет подлецов в этом мире? — прищурился Мастин.
— Они везде, они сидят на тронах, учят нас в школах, они находятся в шаге от нас, они могут быть нашими соседями. Но подлец — это ещё не приговор, — заметил Тито. — А войной ничего не решить. Лишь кровопролития и страдания невинных.
— Но не оставлять же всё…
— И не оставят. Есть Свет и есть Тьма. Они и борятся между собой. А то, что делают те, кто лишь старается выделиться, не стоит р копейки, — усмехнулся Тито.
— Признай, ты лишь боишься бросить вызов всему, что вокруг тебя? — сказал Мастин, повышая голос.
Тито уже уходил от него. Но остановился и ответил:
— Нет, ни капли не боюсь. Может, тучи и сгущаются над моей головой, но у меня есть свет в сердце, который справится с этим. Я буду бороться один, один против тех, кто пойдёт против меня, мои порядки и мои понятия. Основываясь на них я буду помогать людям, я не брошу самым отчаявшихся и бедных, самых одиноких и закутавшихся в пелену обманов. Это моё! — Тито стукнул себя в грудь кулаком. — И это то же самое, что отдать своё сердце чужакам.
— Одиночка? — нахмурился Мастин.
— Да, — кивнул Тито.
— Значит, ты не хочешь быть с нами и воевать против гадов? — спросил Мастин, лицо которого помрачнело.
— Вы будете ещё учиться да? Ещё тратить лишнее время на какое-то обучение. Для меня хватило жизни, чтоюы научиться всему, что нужно мне. Я больше не буду учиться, теперь я буду путешествовать по миру и собирать магию. Я стану кем-то, а одним из кого-то! — ответил Тито.
— Боишься остаться в тени помощников? — презрительно бросил Мастин.
— Нет. Боюсь разойтись с ними во взглядах и нечаянно стать их врагом, — ответил Тито.
— Это намёк?
— Это факт.
— Компанией работать легче, — попытался вновь переубедить Тито Мастин.
Но тот намертво стоял на своём.
— Я не заметил что-то, что хоть кто-то помог мне, когда я нуждался в помощи. Я не заметил, чтобы кто-то тянулся к моему обществу. Я не видел дружеских взглядов, им всем было лишь нужно от меня что-то! Так же и ты. Тебе нужно вытянуть из меня согласие, чтобы я был с вами. Но я работаю лишь со своим сердцем и душой. Они мои лучшие помощники. Лишь они мне помогали в трудную минуту. И последнее — у меня есть лучший друг, помощь которго стоит помощи целого города. Мой ответ — я не буду с вами. Пойми мои мысли — я не считаю, что это мудро — рушить одно, чтобы потом создать другое, что ещё неизвестно как понравится другим, — сказал Тито.
Мастин покачал головой.
— А мне ещё постоянно твердят, что я мул. Вот ты — самое упрямое животное на свете.
"Просто ты не умеешь убеждать", — подумал Тито.
— Ещё что-то? — спросил он.
— Да. Нас десять человек. У каждого за плечами груз испытаний и сила магии. Причём необычная сила, одна на миллион. Когда мы выучимся, то станем самыми могущественными в мире. И мы будем справедливостью. Мы поможем всем нуждающимся в помощи. Я клянусь тебе в этом. Я даю тебе время подумать до завтрашнего утра. Потом я жду ответ и всё — или мы в одной упряжке, или мы больше никогда не встретимся.
"Я уже выбрал второе!" — подумал Тито, но сказал лишь:
— Хорошо, пока.
— До скорого, — попрощался Мастин и они наконец-то разошлись.
"Какой он странный. Он ещё сам не понял до конца, что хорошо, а что нет. Кажется, будто бы он сам и не решил, во что верить, хотя по его словам прожил в свободе столько лет. Ему навязали свою волю та женщина и мужчина. Сами по себе они не сильные маги, но умные и потому в них сила. Я думаю, я о них ещё услышу годика через два" — подумал Тито.
Он вышел на главную городскую дорогу и оттуда телепортировался к Замку. Да так удачно, что столкнулся нос к носу с Директором.
— Добрый вечер, — сказал Тито.
— Скорее добрая ночь. — ответил картофельный воин. — Где Ролевер?
