Изначальный отряд (СИ) - Войкин Александр (читаем книги TXT) 📗
Он был уставлен различными резными фигурками из дерева и кости. Фигурки изображали людей и животных, иногда не слишком похожих на них. Некоторые украшены непонятными узорчиками, другие вообще лишены какой-либо окраски.
— Эй, тут есть кое-что! — окликнула магичка Грыгла. Тролль, громко шагая, подошел, склонился.
— Кажется, я знаю, что это.
— И?
— Такие фигурки используют шаманы язычников, для того, чтобы вызвать духов и связать их с нашим миром посредством подобных идолов. Как правило, идол изображает того, чей дух шаман готовится призвать. Если уничтожить идола, можно высвободить дух, и он вернется обратно в свое измерение, — тролль присел рядышком, осторожно взял одну фигурку, повертел, поставил на место.
— Тогда возникает вопрос: а зачем священнослужителю подобные игрушки? — пробормотала Ника. Грыгл пожал плечами.
— Понятия не имею. Может, он баловался шаманизмом?
— Да что-то не особо я чувствую волшбу в этих уродцах, — задумчиво протянула девушка, прислушиваясь к окружающему миру. — Либо отец Савелий просто коллекционировал фигурки, либо пользовался ими очень и очень давно, что даже магия успела выветриться.
— Как это может привести нас к скрытнику? — озадаченно поинтересовался тролль.
— Никак, похоже. Ладно, просто возьмем на заметку. Что там с телом?
Ника закрыла ящик, поднялась, отряхнула ладони. Грыгл последовал её примеру.
— Ничего интересного, на самом деле.
Они подошли к кровати, взглянули на труп.
— Убит от кровопотери, главным образом, из перерезанного горла. Кровь, что натекла из ран на туловище, уже не возымела воздействие. К тому времени, как скрытник нанёс эти увечья, отец Савелий был уже мёртв.
— Мне вот интересно, — поборов тошноту и желание отвернуться, заговорила Ника. — Этот круг Единого…с какой целью убийца его вырезал на теле епископа? Как издевку? Или предупреждение, что возьмется за святотатцев?
— Честно говоря, понятия не имею, — признался Грыгл. — Никогда не мог поставить себя на место преступника. Для меня тяжело осознать, что я убил кого-то просто так, во имя своих эгоистичных желаний.
— Нет, он сделал это не из эгоизма, — протянула девушка, разглядывая кровавый узор. — Это знак, и он наверняка что-то значит. Понять бы еще, что именно.
— Эта «картина» привела к разрыву внутренних органов, — заметил тролль. — Будь епископ жив, он бы умер от болевого шока.
— Тогда восславим Единого, что он умер прежде.
Грыгл неодобрительно хмыкнул.
— Кажется, нам тут искать больше нечего. У отца Савелия было на удивление мало вещей.
— Погоди, — чародейка жестом остановила напарника. — Помнишь профессора Шарля? У него были записки, благодаря которым нам удалось почти восстановить события, коснувшиеся его семьи. Что, если епископ тоже записывал свои наблюдения? Давай поищем!
— Где? Здесь не так много места, куда можно спрятать бумаги, — Грыгл махнул рукой.
— Если он не хотел, чтобы их нашли, то под полом, — решительно заявила Ника.
— Попробуем простукать, если есть пустоты, то тайник может быть в них, — сообразил тролль.
— Я начну от шкафа, а ты от двери.
Девушка подошла к шкафу, достала из него небольшой молоток и, склонившись, принялась постукивать по доскам пола, прислушиваясь к звукам. Грыгл воспользовался собственным большущим кулаком.
Поиск скрытой ниши занял довольно много времени, но, в конце концов, попытки увенчались успехом — тайник священника обнаружился в углу возле кровати. Отодрав доску, тролль вытащил на свет плотно сшитые между собой листы бумаги.
— Дай мне, прочту, как будет время, — Ника выхватила находку из рук напарника, и спрятала в сумочке.
— Чем вы тут занимаетесь? — в комнату зашел граф Малкольм, увидел тело отца Савелия, побледнел, стиснул зубы.
— Расследование проводим, — вскочила чародейка, поправляя сумочку.
— Я же просил вас не приходить, Ваше Сиятельство, — буркнул Грыгл. Малкольм тряхнул головой.
— Погиб мой друг! Как ты думаешь, могу я спокойно сидеть дома, попивая винцо, пока он здесь, неотмщенный?
— Простите, — тролль понурился.
— Что вы узнали? — граф требовательно уставился на товарищей. Те переглянулись, и выдали все, что известно: о легенде, юном герое, скрытниках и возможной личности чудища. Пока Грыгл досказывал историю, Ника украдкой рассмотрела юношу, чувствуя, что теперь нельзя доверять никому. Но, к огромному облегчению чародейки, Малкольм был чист. В нём не оказалось Тьмы.
Дослушав рассказ до конца, граф нахмурился.
— Выходит, эта тварь, скрытник, теперь бродит где-то по городу, решая, кому жить, а кому умереть? И никак его не поймать?
— Мы работаем над этим, Ваше Сиятельство, — кивнула Ника. — Но, я считаю, что вам стоит предупредить жителей Северокаменска о грозящей опасности. Удвоить патрули, пусть люди знают, чего ожидать.
— Исключено, — отрезал Малкольм. — Если весь город узнает о скрытнике, чудовище затаится, и мы не сможем его остановить.
Девушка вздохнула. Вероятно, это была здравая мысль, ведь скрытник не совсем человек или создание Ночи, его вполне можно причислить к демонам. А особо могущественным из них не нужно разрешение хозяина дома, чтобы войти.
— Вы правы, граф. Дайте мне еще один день, и я постараюсь что-нибудь придумать. Самое главное сейчас — выяснить, под чьей личиной скрывается демон. Если узнаем это — сможем схватить и уничтожить.
— Думаете, он умеет менять внешность? — удивился Малкольм.
— Возможно. А может, это совсем другой человек, не юный священник. Его, как мы помним, погребли, как полагается.
— Если не он — то кто? — пробасил тролль. Ника почувствовала всплеск раздражения.
— Не знаю! Но намереваюсь выяснить. Дайте мне ознакомиться с записями епископа, а потом уже будем думать и решать, что и как делать с этим существом.
— До завтрашнего полудня, — сквозь зубы изрёк граф. — И молитесь, чтобы никто больше не пострадал.
Девушка кивнула и, развернувшись, вышла из комнаты отца Савелия.
Оказавшись на улице, Ника еле пробралась сквозь увеличившуюся толпу желающих узнать, что же такое произошло. Чародейка остановилась на той стороне, разглядывая вывески. Внимание её привлекло небольшое кафе под названием «Орхидея», где, несмотря на вечерний час, посетителей было крайне мало. Усевшись за столик возле окна, девушка заказала кофе и печенье, после чего, достав из сумочки записки епископа, углубилась в чтение.
Надо признать, у отца Савелия оказался очень приятный, «легкий» почерк, а стиль изложения отличался детальностью и доступностью, позволяя без каких-либо проблем понять, о чем идет речь.
В самом начале шло длинное, здорово смешанное с личными размышлениями автора, введение в шаманизм — что это, и для чего используется. В общем и целом, Грыгл объяснил верно: шаманизм использовался древними племенами юга. Их шаманы, исполнявшие, при всем прочем, функции целителей и мудрецов, призывали духов с помощью особых ритуалов, не требующих, в большинстве своем, жертвоприношений. Да и вообще, мало какие призывы совершались именно на крови, взамен ей, шаманы предпочитали использовать травы, воду и песок, взывая через их смесь к силам природы, практически пробивая окно в другое измерение. Там, при помощи разума, шаман находил нужного ему духа и, переговорив с ним, либо заключал контракт, либо искал другого. По стандарту, договор между заклинателем и духом, заключался на пять лет, после чего печать контракта либо обновлялась, либо стиралась, и дух высвобождался, возвращаясь в свой мир.
Для чего шаманы древности призывали духов? Как правило, для небольших поручений, вроде полива урожая, исцеления смертельно больного или защиты деревни от внешнего врага. Духи исправно выполняли контракт, после чего отправлялись обратно, а шаман изучал новые ритуалы, с возможностями призыва более мощных сущностей.
Отец Савелий наткнулся на явление шаманизма случайно, возвращаясь из столицы, он оказался в деревне староверов, где жил шаман. Служитель Единого разговорился с язычником, после чего искренне заинтересовался духами и всем, что с ними связано. Получив несколько советов от нового приятеля, епископ начал самолично рыть в этом направлении и попутно записывать все наблюдения и знания на бумаге. Через пару лет священник, наконец, решился приступить к практическим исследованиям. Начал с призыва мелких духов, помогающих по дому и относящихся к категории безобидных. Чуть позже, обретя уверенность, отец Савелий начал оттачивать мастерство и заключил контракт с духом красноречия на полгода. За это время, как он описывал, число верующих на службах увеличилось в разы. Сужитель Единого собирался написать полноценный труд о шаманизме, куда вошли бы все наблюдения и результаты практических опытов, а также собственные мысли епископа о возможности совмещать веру в Единого с использованием языческих обрядов. Увы, старик не успел донести свою позицию до общества.
