На единорогах не пашут (СИ) - Ледащёв Александр (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Ты переступаешь черту, Радмарт. То есть, вы уже за ней. Оборотни не должны вмешиваться в дела людей, — спокойно сказал фомор.
— Нас призвал герцог Хелла, Великая Сова.
— Это ложь, но все равно. Ты хочешь провериться с Большими Совами, Радмарт? Или уж прямо с Великими?
— Дорога оскорбил нас. Он умрет.
— Он сделал и еще кое-что, хех. Так что спрашиваю еще раз — ты хочешь провериться с Совами, Радмарт? Повелитель Севера будет тебе очень признателен. И твоей подруге, братьям, сестрам. Всем. Ну?
— Мы сразимся с Дорогой один на один, — уступает Радмарт.
— Хех, мало того — если ты будешь убит и Дорога вырежет твоих оборотней, глава Севера не сможет даже отомстить ему — вы нарушили закон. А мы, фоморы, сейчас стараемся восстановить равновесие. Не кивай на Хелла — он сам ответит за свои дела, а точнее, за ваши. Да, он под заклятием — но это его не оправдывает. Спастись он может, отдав Дороге свою Цепь, хех. Что скажешь, Хелла?
— Ты знаешь, что я скажу, — Хелла стал самим собой. На миг, но перед фомором встал величественный государь майората Хелла.
— Дорога! — Позвал Белоглазый. — Подойди ко мне, герцог Дорога!
Я спешился, кинул поводья Силе и пошел вперед. К позвавшей меня Великой Сове.
— Здравствуй, Друг Сов, — спокойно сказала Великая Сова, когда я подошел и встал перед ней.
— Здравствуй, Великая Сова, — ответил я. Вечерело…
— Герцог Дорога, за тобой право выбора. Ты можешь решить, что будет — как вы решите свои дела с Радмартом и Хелла.
— Мои дела с Радмартом я решу так, как он того захотел, — это сказал я. Герцог Дорога. Маленький сид, хотевший переселиться в мои погреба, встал перед моим внутренним взором. Я не хотел признать поражение оборотней и дать им вернуться в свои болота.
— А что ты потребуешь от Хелла?
— Об этом я буду говорить потом. Радмарт вправе быть первым — по непонятной причине, он считает за собой право оскорбленного. Пусть будет так.
Радмарт опасен. Очень опасен. Невероятно, нестерпимо, необыкновенно опасен… Сила, клокотавшая в нем, просто чувствовалась в каждом его движении — я уже говорил, что понял цену словам здесь, на Кромке? В руках оставшегося человеком — странное на вкус сочетание — секира, длинное, окованное древко, лезвие — от кончика до кончика в этом полумесяце никак не меньше локтя. Свободное, быстрое движение — вот что такое Радмарт. Звериная мощь и скорость нежитя — вот что такое Радмарт. Оскаленные в мертвящей улыбке клыки и желтые, бело-желтые глаза — вот что такое Радмарт. Загнанный в ловушку, обманутый слуга, вчерашний победитель, сегодня он будет драться за жизни своих соплеменников и родных — вот что такое Радмарт. Убитый сид, мечтавший поселиться у меня в доме. Мой дом, разрушенный и сожженный. Убитые Соседи. Убитые ведогоны. Сгоревшие печища и селища, городища и усадьбы, выкошенные под корень. Растерзанные бабы и девки. Жуть, тоска, заливаемая кровью, неугасимый голод, гнавший их вперед — вот что стояло передо мной и звалось «Радмарт». Я убью его. И вдруг он поплыл — поплыл в воздухе, поплыли его четкие очертания — он на глазах становился просто сгустком тумана, а его секира — красным лучом. Красная же корона вилась языками пламени над его головой. Он злился. А я нет. Меня уже не было. Был спокойный, жестокий разум, отслеживающий все движения Радмарта — как телесные, так и мысленные. Все стало просто. «Радмарт опасен» потеряло смысл. Он просто был — рябил, тек над травой — и он был смертен ничуть не хуже любого из здесь присутствующих. Перемена в нем не испугала меня. Мало того — даже не насторожила. Все равно. Все одно.
Далеко-далеко, в золотящемся дожде заходящего Солнца, в черной тени под огромными елями, стояла, подняв к небу тонкие, жесткие руки Ягая. Облако волос ее, не скованное нынче даже обручем вольно вилось вокруг ее стана, рвалось с плеч в небо — ветер лютовал этим вечером у границы Кромки, обнаженное тело стражницы чисто и четко белело на фоне синих еловых лап. «Где ты, Дорога? Что ты, Дорога? Покажись, отзовись, откликнись!» Она нашла герцога, хищная улыбка раздвинула ее губы и пропала. И снова мелькнула. Да, она была права. Она не ошиблась в Дороге.
Радмарт шагнул было вперед и замер — вокруг фиолетового силуэта Дороги внезапно потек зеленоватый свет. Он, казалось, сочился из колец его брони, от железных пластин сапог, от совоголового шлема, от лица — мертво-спокойного сейчас. Дорога был окружен зеленоватым облаком уже с ног до головы — оно коконом окутало его. Ошибиться Радмарт не мог. Недаром он был Старшим. «Дини Ши!» — в ярости рыкнул он.
— Да, — хохотнул фомор. — Именно. Твой повелитель, Радмарт, надеялся на то, что кровь его ослабла, хех. Поэтому вы здесь. Хотя так и так вы были бы здесь — все вы. Ибо ты раб, — и в этих словах отчего-то не послышалось оскорбления. А скорее, тоска охватила Радмарта, свирепого оборотня Северных Топей. Он мягко прыгнул вперед, как только Великая Сова топнула и произнесла: «Начинайте». Схватив секиру правой рукой за конец древка, Радмарт послал ее по кругу, целясь в голову герцогу Вейа, который спокойно шагнул внутрь этого полукруга стали и дерева. Лишь присел слегка — и на обратном движении секира смахнула с него шлем. Ответный выпад Дороги, метнувшегося вперед-вбок, Радмарт уклоняется, отчаянно изгибая корпус — кажется, ушел, нет. «Крыло полуночи» жадно лижет обнаженную руку оборотня. Кровь неуверенно выглянула из лаза расступившейся плоти, осмотрелась в вечернем свете — и, счастливо булькнув, побежала, потекла, хлынула, заливая бок нежитя. «Раз!» — крикнул Сила. Оборотни Радмарта молча, свирепо смотрели на поединок их вожака и Дини Ши, проснувшегося, наконец, в последнем носителе Древней Крови. Удары Радмарта легли градом, весенней россыпью — но Дорога ушел из-под него, упал на бок и прокатился по земле — секира Радмарта клевала землю, как голодный дятел долбит лесину, но не догнала герцога, тот откатился и вскочил на ноги, в длинном выпаде достав концом меча живот Радмарта. Кольчуга оборотня лопнула, меч Дороги метнулся назад — казалось, ему не к спеху, этому быстрому герцогу. Этому хищно поющему мечу. Радмарт отчего-то замешкался — в этот миг, единственный за весь поединок, он мог достать голову герцога. Мог. Но не стал. Перед его глазами отчего-то вынырнула оборотниха, которую Дорога пощадил в лесу. Неуместное воспоминание привело Радмарта в ярость. Дорога больше не подставится! А она даже не была ему родней. «А кровь?» — спросил кто-то в голове вожака. Ответить было нечего. Он отплатил Дороге жизнью за жизнь. И все. Больше он этого не сделает. «Два!» — крикнул Сила. Секира крушила небо над Дорогой, осенний вечер выл от боли, от тяжких ран, которые нанес ему разъяренный оборотень. Словно сжалившись над ним, мучимым вечером, Дорога быстро шагнул вперед, рукой схватил опускавшуюся секиру за древко и по рукоять, по эфес, вогнал меч в живот оборотню. Снизу вверх — и отступил назад, отпустив рукоять «Крыла полуночи». Радмарт постоял миг и мягко упал на спину, которая проросла стальным побегом. Но он был еще жив, глаза его горели голодом и яростью — он послал секиру над землей, в одном, последнем порыве — подсечь ноги Вейа и уронить его наземь — ближе к рукам и клыкам. Дорога перепрыгнул секиру и ногой выбил его из руки оборотня.
— Ну, вот и все, Радмарт, — сказал я. Оборотень, чьи губы пузырились кровью, устало посмотрел на меня. Ярость ушла из его глаз. Тоска. Тоска и боль. Я снова видел его четко, законченно. Красное пламя отступило и угасло. Передо мной на траве лежал издыхающий оборотень.
— Отпусти… Отпусти… на Север… моих воинов… Дорога… Пусть они уйдут… Я же не убил тебя…
— Странная связь, — спокойно сказал я. Оборотень умирал, а я отчего-то должен был слушать его. Просто слушать. Напоследок.
— Я же пощадил тебя, Вейа! — оборотень собрал остатки сил.
— Ты пощадил меня, отдавая долг щенной оборотнихе, волколак. Мы квиты. Жизнь за жизнь. Я тебе ничего не должен. Но разве ты пожалел моих людей? Разве твои ратники пожалели Фира Даррига? Твои волки лягут здесь все, до единого. На Север дойдут лишь слухи о суровом майорате. Они станут опытом и знанием. Умирай, Радмарт. Ты ничего не можешь больше сделать. Я не скажу «Умирай спокойно».
