Раб Сармы - Лорд Джеффри (читать книги без сокращений .TXT) 📗
В благодатном оазисе странники быстро оправились от изнурительных скитаний в пустыне и пришли в себя. Пелопс постоянно ходил с раздутым животом — он пил столько воды, словно хотел запастись ею на всю оставшуюся жизнь. Шефрон окреп, плечи его раздались, глаза потеряли былой мрачный блеск, и барабанщик словно помолодел на дюжину лет. Самочувствие Зены, однако, не изменилось; тело тайриоты обрело прежний вид, но зрачки были такими же тусклыми и бессмысленными.
Снова и снова Блейд пытался заговорить с ней, но она лишь испуганно отшатывалась, вскрикивала и звала Шефрона. Только он мог успокоить несчастную девушку. Она прижималась к барабанщику словно ребенок, а он ласково гладил тайриоту по голове и что-то шептал на ухо.
Одна из таких безуспешных попыток произошла на глазах Канды. Вечером принцесса сказала Блейду:
— Разум никогда не вернется к ней. Но ты не беспокойся — в нашей стране щадят безумцев, если они не опасны. Я прослежу, чтобы с Зеной хорошо обращались. Ее отправят в место, где живут такие больные, будут ухаживать за ней и…
Покачав головой, Блейд прервал девушку:
— Мне бы не хотелось засадить Зену в сумасшедший дом. Видишь ли, в некоторой степени я отвечаю за нее; по сармийским законам мы — супруги.
Канда раздраженно прищелкнула пальцами.
— Что с того? Сейчас ты не в Сарме… и эти сармийцы настоящие варвары! — она замолчала и вдруг искоса взглянула на Блейда. — А ты знаешь, почему Зена лишилась рассудка? Там, на пиратском корабле, десяток мужчин насиловали ее каждый день… Зачем она тебе?
Блейд содрогнулся. У него не осталось никаких чувств к тайриоте, кроме жалости; судьба была чудовищно несправедливой к сармийской принцессе. Он почувствовал нарастающий гнев.
— Я догадывался об этом, — спокойный тон давался ему нелегко, — Зене крепко досталось… Но тебя пираты схватили еще раньше. Кажется, ты говорила, что это случилось на побережье Пылающих Песков? — он устремил тяжелый взгляд на девушку. — Так что же пираты сотворили с тобой?
Канда, облаченная теперь в длинную юбку и льняной нагрудник, подняла голову. Блейд не отводил глаз и ждал. Она первая опустила взгляд.
— Я — дочь Эль Кала, — пробормотала девушка. — Отец отправил меня в Сарму… Надо было решить кое-какие спорные вопросы, а в тех краях женщина пользуется большим почетом, чем мужчина. Пираты знали, кто я… из бумаг в моем багаже. Им нужен был только выкуп, и они не трогали меня, — длинные ресницы Канды взметнулись вверх. — Вот как все было, сьон Блейд. И я не понимаю, почему Зена не призналась, что она сармийская тайриота. Для разбойников золото привлекательней женского тела.
— Думаю, она говорила… даже кричала! — сухо произнес Блейд. — Но, в отличие от тебя, у нее не было доказательств.
Он отвернулся. Несчастная Зена! При чем тут доказательства… Пфира не заплатила бы за нее ни гроша! Для тайрины так было выгоднее; удобный случай избавиться от одной из дочерей-соперниц. К ее трону тянулось слишком много нетерпеливых рук.
В ожидании проводников миновало семь дней. Блейд проводил их в тени огромного дерева, что росло возле родника. Это был не главный источник воды в оазисе, а другой, поменьше, находившийся на окраине деревни, и его здесь никто не тревожил. Он мог спокойно поразмышлять насчет дальнейших действий и приготовиться как к хорошему, так и к дурному. Будущее представлялось неясным. Что собирается предпринять русский агент? Они были так схожи, и все же Блейду не удавалось предугадать его намерений. Почему всемогущий советник распорядился хорошо обращаться с ним? Раньше Блейд был почти уверен, что моуки прикончат его при первой же возможности. Или этот парень, правая рука Эль Кала, не столь уж и всемогущ? Что за хитрость он задумал? Блейду оставалось только гадать в ожидании нового хода противника, чтобы ответить ударом на удар.
Однажды он сидел, развалясь в тени под деревом, когда виски вдруг сдавила боль — впервые после долгого перерыва. Раскаленный стержень словно пронзил его мозг, потом тысячи игл впились в глаза, вдавливая их внутрь черепа. Боль была настолько сильной и неожиданной, что Блейд со стоном покатился по песку, стискивая голову руками.
Она прошла так же внезапно, как появилась. Разведчик облегченно вздохнул, сел и вытер выступивший на лбу пот. Ну и ну! На этот раз компьютер почти нащупал его! И братца тоже, надо полагать… Испытал ли двойник такой же приступ? Идя его мозги устроены иначе? Лейтон говорил, что не может вытащить русского обратно… Значит, между ними все-таки есть разница?
Робкое покашливание прервало мысли Блейда. Он поднял глаза и увидел Пелопса; тот с беспокойством уставился на него.
— Ты болен, сьон?
Блейд слабо покачал головой.
— Ничего страшного… Просто разболелась голова. Все уже прошло.
Маленький сармиец, выглядевший весьма импозантно в длинном, до пят, балахоне, опустился на корточки.
— Ты уверен, сьон? Я ведь лекарь, хоть не слишком опытный… Ты же видел, как я лечил рабов! И я буду счастлив, коль ты позволишь…
С трудом сдерживая смех, Блейд похлопал его по плечу.
— Спасибо, малыш! Я же сказал, что все уже в порядке. Один твой вид сразу привел меня в чувство.
— Ты опять смеешься надо мной, сьон. Я знаю, ты часто это делаешь, — Блейд пытался запротестовать, но Пелопс покачал головой и продолжал: — Если честно, то временами я и впрямь заслуживаю только насмешки… Поверь, я совсем не так глуп, как иногда кажется. Но сейчас я чувствую себя прекрасно, — маленький сармиец с блаженной улыбкой покосился на журчавший рядом ручей. — Я поправился, у меня хорошая одежда и снова есть меч. Я опять стал воином! Вот провожу тебя через горы, вернусь в Сарму и буду сражаться за мою тайрину против наследников Оттоса.
— Так ты хочешь вернуться в Сарму, Пелопс?
Утвердительный кивок. Пристальный, немного недоуменный взгляд.
— А как же еще, сьон? Я — сармиец, верно? И хочу вернуться домой, если останусь жив.
Разведчик в задумчивости склонил голову.
— Конечно, ты прав, Пелопс, но… — он замялся.
Маленький учитель смотрел на Блейда, ожидая продолжения, но его хозяин что-то чертил веточкой на песке. Наконец Пелопс не выдержал.
— Да, сьон? Ты собирался что-то мне сказать?
Блейд решился. Он сделает это, почему бы и нет? В конце концов, его инструкции не содержали запрета на передачу стиль невинной информации. Возможно, сармийцы извлекут пользу, а он… он получит удовольствие от маленькой шалости, вспоминая дома об этом мире. Если вернется домой…
Он поднял голову.
— Пелопс, хотел бы ты научиться летать?
Сармиец поскреб в затылке
— Может, и хотел бы, сьон, только люди — не птицы… Даже волшебники древности не умели такого. Правда, твоя мудрость так велика…
Разведчик ухмыльнулся.
— Я готов поделиться ею, малыш. И тогда… тогда ты станешь великим ученым! Человеком, которого никогда не забудут благодарные потомки. Люди будут помнить о тебе… может быть, даже воздвигнут памятник…
Глаза Пелопса недоверчиво округлились.
— Памятник? Мне? Словно могущественному Бек-Тору?
— Конечно, — с уверенностью заявил Блейд, — И памятник будет великолепным! Статуи обычно выглядят гораздо лучше людей, которых они изображают.
Пелопс энергично закивал:
— О, я очень хочу этого, сьон! Как ты думаешь, памятник сделают из камня? — Лицо его приняло озабоченное выражение. — Глина слишком недолговечна…
Блейд расхохотался.
— Из самого лучшего мрамора, малыш… А теперь посмотри сюда, на этот чертеж на песке, — и припомни, как теплый дым от костра поднимается вверх…
Объяснения заняли почти час. Пелопс молча кивал, не в силах вымолвить ни слова, пораженный простотой великой идеи полета на воздушном шаре.
Наконец Блейд закончил и отбросил прутик.
— Вот и все. Теперь ты великий мудрец, Пелопс! Так что соблюдай осторожность и береги себя, малыш, пока не вернешься в Сарму. Сейчас мы направляемся в страну моуков, и ты не должен доверять секрет никому — ни пергаменту, ни людям Эль Кала. Храни все в голове!
