Золотой ключ. Том 2 - Роберсон Дженнифер (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
— Мы из-за тебя опять опоздали. В который раз. Повернувшись, он заметил двух потрясенных слуг и нахмурился.
— Пойдут сплетни, как ты и мечтала. Но им никто не поверит. Это дом моей матери, здесь живет моя родня. — Он улыбнулся. — А кроме того, все знают, как я предан своей.., жене.
Глава 48
Этой ночью Лейла охраняла Северина. Почти все в Гранидии были еще либо на “простых сельских танцах”, либо принимали участие в таких же забавах на маленьких, поросших травой площадях города. Те немногие, кого они встречали на извилистых улочках, особенно после полуночи, были уже изрядно навеселе и направлялись домой спать.
— Скорее, и так уже слишком долго, — прошипела Лейла, через плечо обернувшись к своему спутнику.
Они находились в одном из безлюдных переулков между Руайо Вача и Руайо Кордобина. По одну сторону улицы находились бойни, по другую с убитых животных снимали шкуру. Ведра со всеми отбросами оставляли прямо на улице. Вонь стояла невыносимая.
— Сейчас, еще чуть-чуть осталось дорисовать, — пообещал Северин, отбрасывая со лба прядь длинных черных волос. — Каль веноммо — вещь не слишком сложная, но здесь темно хоть глаз выколи, а я не привык рисовать углем на кирпиче.
— Такие простые вещи — не для тебя, о мой мастер-иллюстратор? Северин в ответ проворчал что-то неразборчивое. Где-то в переулке зарычали копошившиеся в отбросах собаки. Лейла вздрогнула и снова поторопила Северина.
— Слышу, слышу, — тихо пробормотал он. — Готово уже. Лейла попыталась рассмотреть хоть что-нибудь в темноте.
— О чем там говорится?
— Ни о чем. Там только рисунок, без слов.
— Тогда что там изображено?
— Учитывая погрешности, вызванные недостатком освещения, спешкой и некачественными материалами…
— Северин!
Он улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами.
— Тасия, пришпоривающая лошадь. Лошадь очень похожа на Арриго.
Лейла зажала рот рукой, чтобы не захихикать, но ей это не удалось.
— Севи, да ты что!
— Ты же сама хотела, чтобы люди это узнали. Куда теперь пойдем?
Лейла взяла его за руку, и они поспешили убраться из этого вонючего переулка с его грызущимися собаками. На главной улице Лейла остановилась у фонаря, чтобы взглянуть на руку, которую сжимала в своей. Северин безуспешно пытался помешать ей.
— Нет, дай я посмотрю. Почему у тебя такие липкие пальцы?
— С чего ты взяла?
Он вытащил из кармана лоскут.
— Пойдем скорее, я хочу сделать еще хотя бы рисунка четыре, пока не истеку кровью.
— Кровью?
Потрясенная, Лейла уставилась на него. Северин обмотал руку тряпкой. Там, в вонючем переулке, Лейла не почувствовала запаха крови, а ведь она составляла духи и могла на расстоянии двадцати шагов с закрытыми глазами отличить розу Астраппа Бианка от Плувио Бианко.
— Севи, — прошептала она, — зачем?
— Потом я расскажу тебе, что мы, иллюстраторы, действительно можем.
Он пожал узкими плечами. Грустная улыбка придала его лицу — ничем не примечательному, типичному лицу Грихальва с характерным длинным носом — какую-то загадочность.
— А теперь найди мне хорошую стену, желательно гладко оштукатуренную. Кирпичная поверхность все-таки редкое дерьмо.
На следующее утро, когда солнце осветило крутые извилистые улочки Гранидии, отовсюду стали раздаваться взрывы хохота и гневные выкрики.
— Каль веноммо, — объясняли те, кто уже успел все узнать, своим менее информированным товарищам. — Ядовитое перо, карикатура.
И все в округе собирались поглазеть, потыкать пальцем и оценить смысл забавных, а иногда и непристойных рисунков, будто по волшебству появившихся за ночь по всему городу. Когда это обнаружил Арриго, он вызвал к себе всех Грихальва, которые находились в тот момент в Гранидии, и иллюстраторов, и просто художников. Из двадцати девяти человек одиннадцать имели свидетелей, подтвердивших, что они всю ночь провели в постели, двенадцать были на танцах вместе с кем-нибудь еще, шестеро присутствовали на балу у графа до'Транидиа, а остальные шестеро были так немощны, что и по лестнице-то не смогли бы подняться, не то что всю ночь бегать по крутым, извилистым улочкам города.
Арриго посмотрел на Кабрала и Северина — тех Грихальва, которых они взяли с собой по настоянию Мечеллы. Разумеется, их он подозревал в первую очередь. Но второго он сам несколько раз видел на балу — юнец танцевал с Лейлой, а судя по физиономии первого, прошлой ночью он здорово напился. И действительно, один из опрошенных ранее слуг до'Транидиа подтвердил, что Кабрал до самого рассвета с регулярностью часового механизма посылал за “еще одной бутылочкой”.
Но все же это совершил Грихальва. Нанес это.., это оскорбление в адрес наследника Тайра-Вирте. Ни один даже самый способный любитель не смог бы так хорошо сымитировать неподражаемый стиль каль веноммо. Это сделал Грихальва. И Арриго прекрасно понимал, что ни один из них до самой смерти не нарушит своей несчастной клятвы и не выдаст виновника. Даже его друг Дионисо, даже Рафейо, хоть он и сын Тасии. Ни один распроклятый Грихальва даже рта не раскроет. Это очевидно.
— Очень хорошо, — решительно сказал Арриго. — Я не знаю, кто из Грихальва нарисовал это, но зато я знаю, кто из вас это сотрет. Те, кто поздоровее, немедленно возьмут в руки щетки, и если к закату солнца хотя бы на одной стене в Гранидии еще останется уголь…
Он нарочно оставил угрозу недосказанной.
— Ваша светлость!
Арриго обернулся к сутулому пожилому иллюстратору, чьи изъеденные болезнью кости требовали жаркого солнца Гранидии.
— В чем дело?
— Прошу прощения, ваша светлость, но эти рисунки невозможно смыть.
— Я взглянул на них, перед тем как прийти сюда, ваша светлость, — кивнул другой иллюстратор. — Это, знаете ли.., такой сорт угля, что его ничем не возьмешь.
Северин откашлялся.
— Он прав, ваша светлость. Я тоже изучил эти рисунки и…
— Номмо Матра эй Фильхо! Так закрасьте их!
Спустя несколько часов Кабрал ненадолго прервался, чтобы потереть пальцами ноющие виски. Северин взглянул на него снизу вверх, продолжая смешивать очередное ведро белой краски. Начиная с завтрашнего дня Гранидиа будет блестеть как алебастр. Местами, разумеется.
— Почему ты не хочешь передохнуть? Кабрал хмуро посмотрел на него.
— И опять предоставить тебе делать то, что должен был сделать я сам?
— У тебя что, солнечный удар? Не вижу смысла в твоих словах, Кабрал.
— В самом деле не видишь? Как ты повредил руку?
— Как я уже говорил дону Арриго, — безмятежно ответил Северин — а он спрашивал об этом, я ободрал ее на лестнице в дозорной башне. Эти стены обязательно надо оштукатурить, они колючие, как битое стекло.
Кабрал даже не стал делать вид, что слушает.
— Севи, как ты повредил руку?
— Хочешь правду? — ухмыльнулся Северин. — Это Лейла меня укусила.
Его заявление вызвало у Кабрала припадок неудержимого смеха.
— Размечтался! Матра, я чуть не упал, когда Арриго сказал, что ты должен беречь свои драгоценные руки художника! Северин выплеснул две склянки воды.
— Я повредил левую, а это не так уж и страшно.
— Ты глупо рисковал сегодня ночью. Это моя сестрица тебя подбила?
— Не понимаю, о чем ты.
— Все настоящие иллюстраторы поняли, в чем дело, когда увидели твой бинт.
— Честное слово, не знаю, о чем ты тут болтаешь. Кабрал покачал головой.
— Дурак ты, Севи. Но — большое спасибо.
— Я, конечно, совершенно не понимаю, что ты имеешь в виду, — задумчиво протянул Северин, — но тем не менее — пожалуйста.
В течение еще двенадцати дней Арриго сопровождал Мечеллу в ее поездке. В Дрегеце, последнем городе, который им полагалось посетить перед возвращением в Мейа-Суэрту, их встречали баронесса Лиссина и целая делегация Грихальва. После смерти мужа Лиссины, барона до'Дрегеца, в ее собственность перешло поместье со всеми фермами. Ожидалось, что она, как и все любовницы до нее, завещает свою собственность семье. Тогда какой-нибудь женатый Грихальва будет жить там с детьми и управлять поместьем. Втайне даже надеялись, что Великий герцог пожалует этому Грихальва титул барона до'Дрегец. А поскольку Лиссина была здорова как лошадь и женщины в ее роду доживали обычно до глубокой старости, то предполагалось, что герцогом этим будет уже Арриго. Поэтому дальновидные Грихальва приехали из Мейа-Суэр-ты, чтобы помочь Лиссине принимать Дона и Донью в Дрегеце.
