Император для легиона - Тертлдав Гарри Норман (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Марк увидел, как какая-то старуха пальцем указала на легионеров и хрипло завизжала:
— Это «игроки», они пришли грабить Видессос!
Она говорила на городском сленге: «игроками» в Видессосе называли намдалени — даже ругаясь, видессиане не забывали о боге. Черт бы побрал глупую бабу, подумал Скаурус. Но главарь уличных шаек, широкоплечий, похожий на медведя Арсабер, все еще бежал рядом с легионерами. Он пришел к ним на выручку.
— Заткнись, старая сука! — заревел он. — Это не «игроки», это наши старые друзья — ринляне,так что не трогай их, слышишь?
Он повернулся к трибуну и оскалился в улыбке, показав все свои гнилые зубы.
— Вы, ринляне, хорошие парни. Я помню, как прошлым летом вы усмиряли бунт и, похоже, не слишком наслаждались своей властью.
Он говорил о грабежах и бунтах со знанием дела, как эксперт, обсуждающий букет нового сорта вина. Благодаря идиоту-герольду, который неправильно произнес название новой воинской части, почти все в городе все еще называли их «РИНЛЯНЕ». Но Марк полагал, что сейчас не время исправлять ошибку Арсабера.
— Спасибо за помощь, — коротко сказал он.
Площадь Ставракиоса — район ремесленников, где уже громко стучали молотки и зубила, площадь Быка, где в зданиях из красного гранита находились архивы и располагалась тюрьма, больше десятка храмов Фоса — все это промелькнуло перед глазами легионеров, бегущих ко дворцу. Затем Средняя улица влилась в форум Паламас, самую большую площадь города. Скаурус бросил беглый взгляд на Майлстоун, колонну из красного гранита, такого же, какой был использован и при строительстве императорских покоев. У ее основания торчали десять кольев, на которых, словно жуткие плоды, красовались человеческие головы. Почти все они были отрублены недавно, но производимого ими ужаса оказалось недостаточно для того, чтобы удержать Сфранцезов на престоле.
Лотки на рыночной площади были открыты, но блокада Туризина нанесла торговцам большой урон. Булочникам, продавцам вина, масла и мяса нечего было предложить своим покупателям — все, что еще оставалось, было собрано и упрятано на склады чиновниками Ортайяса. Зато, по иронии судьбы, в городе во время осады процветала торговля дорогими товарами, золотыми и серебряными украшениями. Драгоценные камни, редкие лекарства, амулеты, шелк и шитая золотом ткань легко находили покупателей. Внезапное появление на площади Паламас тысячи вооруженных солдат испугало торговцев, и они, торопливо рассовав добро по карманам, бросились бежать, в панике опрокидывая лотки.
— Нет, вы только посмотрите, сколько добра уплывает! — с завистью сказал Виридовикс.
— Заткнись! — рявкнул Гай Филипп. — У моих парней и без того каша в голове! Не добавляй туда свои идеи!
Виноградная трость центуриона треснула по плечу легионера, который ступил было в сторону.
— Ты куда это собрался, Патеркул? Нам совсем в другую сторону! И кроме того, дурак, во дворце добычи куда больше!
Эти слова заставили солдат загудеть в предвкушении трофеев.
Они прошли мимо громадного овального амфитеатра, расположенного в южной части площади Паламас, и очутились в дворцовом квартале. Изящные строения утопали в зелени чудесных садов и парков. Красиво подстриженные газоны и клумбы ярких цветов были насажены перед каждым дворцом.
Внезапно один из легионеров выругался и, выронив щит, схватился за плечо. Высоко на кипарисе сидел лучник. С довольной ухмылкой он положил на тетиву новую стрелу, однако торжество его длилось недолго. Двойной топор Зеприна Красного был создан для того, чтобы крушить головы, а не деревья, но могучий халога доказал, что при случае может быть неплохим дровосеком. Топор вгрызался в древесину, щепки летели под мощными ударами во все стороны. Кипарис, качнувшись, повалился на землю. Лучник в ужасе закричал и тут же умолк, придавленный рухнувшим деревом.
— Садовники разозлятся, — заметил Зеприн Красный. Старый ветеран императорской гвардии считал дворец своим домом и искренне сожалел о разрушении, которое причинил. Жалости к погибшему врагу он не испытывал.
— Даже и не думай об этом, милый мой халога, — отозвался Виридовикс. — Им будет не до этого.
Он махнул рукой, указывая на сломанные скамьи, бревна и флагштоки, составлявшие баррикаду, которая преграждала им путь. За баррикадой виднелись шлемы солдат, а перед ней, отмечая самую дальнюю точку, до которой докатилось восстание, лежали тела горожан. Наскоро сделанное укрепление было достаточно надежным, чтобы удержать мятежную толпу, но не солдат Скауруса. К тому же, внимательно оглядев баррикаду, Марк отметил, что защитников не так уж много.
— Становись в цепь! — скомандовал он.
Солдаты рассеялись по газону, разрывая подбитыми гвоздями калига мягкий дерн. Марк встретился глазами с Гаем Филиппом, и они кивнули друг другу.
— Вперед! — крикнул трибун, и римляне затопили баррикаду.
Навстречу им было выпущено несколько стрел, но это не могло остановить атакующих. С криками: «Гаврас!», «Туризин!» они перемахнули через укрепление высотой по грудь человека. Некоторые противники римлян остались оборонять обломки баррикады, но большинство защитников, видя, что численный перевес на стороне легионеров, бежали с поля боя.
— Не подходите к ним слишком близко! Пусть себе бегут! — заорал Гай Филипп по-латыни. чтобы враги не могли его понять. — Они покажут нам, где прячутся их друзья!
Это была настоящая проверка дисциплинированности римлян, так как враги кричали не только «Сфранцезы!» и «Ортайяс!», но также и «Ршавас!». Старший центурион старался удержать солдат от мести, которую подогревали пыл боя и это ненавистное имя.
Точный и вовремя отданный приказ Гая Филиппа принес свои плоды незамедлительно. Враг отступил не в казармы, куда, как ожидал Скаурус, побегут люди Сфранцеза, а через церемониальные здания дворцового комплекса к Палате Девятнадцати Диванов, в Тронный Зал, который располагался рядом с Великим Храмом, самым великолепным храмом Фоса в городе.
В Палате Девятнадцати Диванов стены были облицованы зеленым мрамором, а двери обиты позолоченной бронзой и могли выдержать даже удар тарана. Однако использовать Палату в качестве форта не имело смысла — в него легко было проникнуть через дюжину низких широких окон.
Марку оставалось лишь пожалеть, что то же самое нельзя сказать о Тронном зале. Не слишком большое помещение это взять штурмом было непросто. Два выступающих крыла здания делали его почти квадратным. На остроконечном шпиле засели лучники, другие стрелки застыли в поисках удобной мишени возле окон. Узкие и немногочисленные окна эти, прорезанные в толстых стенах, сложенных из золотистого песчаника, помещались высоко над землей и свидетельствовали о том, что, создавая здание, архитектор не исключал возможности использовать его как цитадель.
— Зеприн! — позвал Скаурус, и халога с огромным топором в сильных руках тут же возник около трибуна. — Ты уже неплохо поработал дровосеком. Не вырубишь ли мне теперь пару деревьев для тарана?
— Тараны для Великих ворот? — В голосе Зеприна Красного прозвучал ужас.
— Я знаю, эти ворота сами по себе — сокровище, — терпеливо сказал Марк. — Но ты ведь не думаешь, что ублюдки Сфранцезов выйдут отсюда по доброй воле?
Халога поколебался с минуту, а потом вздохнул и пожал плечами.
— Ты прав. Иногда приходится делать вещи, которые тебе совсем не по душе.
Бугристые мышцы его напряглись под кольчугой, и он атаковал толстые ели с такой злостью, что всем и каждому было ясно — вся эта затея ему совершенно не нравится. Как только деревья упали, римляне стали обрубать сучья и ветки, готовя тараны.
— Отлично, а теперь — вперед! — скомандовал Гай Филипп.
Солдаты поволокли свою тяжелую ношу к Великим воротам. Самодельные тараны не имели, конечно, никаких защитных устройств, и Марк мог надеяться только на то, что у врагов, пойманных в ловушку и засевших в Тронном зале, не было времени принести на крышу ничего более существенного, чем луки и стрелы.
