Пчелиный волк - Веркин Эдуард (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Это было забавно. Я подумал, что какой-нибудь художник-сюрреалист наверняка нарисовал бы картину с названием «Пожирание бубна третьего термидора», но и просто «Пожирание бубна» было тоже неплохо.
А еще совершенно неожиданно я подумал, что я сам в будущем стану художником и собственноручно нарисую эту картину. И еще подумал, что надо потихоньку начать собирать сюжеты для своих будущих шедевров. Как мне раньше такая мысль в голову не приходила? Собирание сюжетов для ненарисованных картин развлечет меня. Позабавит мозги. Теперь вместо навязчивой привычки выдумывать имена у меня будет другая привычка – ненавязчивая, но благородная. Придумывать сюжеты для картин.
– Коровин, – спросил я, – ты никогда не хотел стать художником?
– Нет.
– А я вот совершенно неожиданно понял, что хочу стать им.
– Кем «им»?
– Живописцем.
– Тут такое бывает, – сказал Коровин. – И довольно часто. У многих открывается новый взгляд на мир. На жизнь тоже. С тобой не случилось ничего необычного. А ты рисовать-то умеешь?
– Нет, – честно признался я.
– Ну, ничего, это не главное. Главное хотеть. Тут, кстати, желания сбываются… Так или иначе.
Коровин справился с бечевками и постучал бубном о колено. Из бубна извлекся глухой костянистый звук.
– Камлать будешь, однако? – спросил я. – Мать-моржиха, пошли нам богатый урожай морской капусты?
Капитан Немо с саркастическим мировосприятием, с язвительным языком.
– Нет… – покачал головой Коровин. – По-другому буду.
Коровин достал из-за спины котел, опрокинул его, уселся и замолчал. Потом сказал:
– Будь другом, отойди немножко, я должен сконцентрироваться. И это… Доминикуса забери, пожалуйста, у него нервная система ослаблена…
Но Доминикус и сам не захотел находиться в компании бубна, он грациозно отбежал от Коровина и нагло запрыгнул прямо мне на плечо.
Коровин сидел, поглаживая бубен и почесываясь. Он был погружен в думы, а потом ни с того ни с сего вскочил и запел:
Эти куплеты сопровождались ударами бубном по коленям, бокам и другим частям тела. Выглядело это довольно жалко, и я никак не мог понять, каким образом эта тоскливая песня, сопровождаемая не менее тоскливыми телодвижениями, может помочь нам с лягушками. Но Коровин являлся тутошним старожилом, ему наверняка было видней, нам же с Доминикусом оставалось лишь ждать.
Ждать пришлось недолго.
Минут через пять подобного пения шерсть на загривке у Доминикуса неожиданно наэлектризовалась, а сам Доминикус замурчал и залез мне под комбинезон.
Коровин запел пронзительнее:
Когда история про хождение по Неаполю повторилась восемнадцать раз, свершилось прободение облачной сферы, небеса разверзлись и изринули из себя сокрушительную молнию. Молния вонзилась в голову Коровина, Коровин крикнул: «О-а-у» и распростерся ниц, говоря по-нормальному, мордой в грязь.
Я выгнал из-за пазухи Доминикуса и кинулся к его хозяину.
Коровин был жив и был даже в сознании, это я обнаружил по вращающимся глазам. Глаза крутились, остальное же лицо Коровина было сведено тяжелой судорогой. Челюсть отвалена, язык болтается, ноздри растопырены, если приглядеться, можно увидеть через них головной мозг.
– Красиво, – сказал я. – Вообще-то, Коровин, я не ожидал такого эффекта. Наверное, это и есть настоящее проявление мощи народной музыки. Правда, честно говоря, я не совсем понял, при чем тут лягушки? Что ты мне хотел показать этим странным представлением… Ай!
Мне в голову что-то ударило. Я оглянулся и увидел, что это кусок льда размером с полмандарина. Почти сразу же меня стукнул еще один кусок. Довольно болезненно стукнул. Я взглянул вверх. Небо как небо, серое, каких-то особых туч нет, все в порядке. Вроде бы.
Кусок льда попал Коровину в живот.
Град из чистого неба. Ненормально. Но в этом идиотском месте…
– Вот, Коровин, – сказал я, – вот к чему приводит неумеренное пожирание бубнов! Это должно стать для тебя жестоким уроком!
Коровин вращал глазами так, что при попытке уследить за его зрачками у меня начинала кружиться голова.
И вдруг там, в высоте, будто развязался какой-то мешок, что-то грохнуло, и в ту же секунду на нас обрушился настоящий шквал из крупного града. Удары были настолько мощными, что я не смог удержаться на ногах. Меня просто вдавило в землю ледяным потоком. Я только и успел перевернуть Коровина на живот, присесть и надеть на голову котел.
Град длился минуты три и прервался так же неожиданно, как начался. Последний кусок долбанул по котлу, и стало тихо. Окрестности побелели. Везде был лед, этого льда хватило бы для приготовления, наверное, целого миллиона коктейлей с зонтиками и без.
Коровина видно не было, Коровин был скрыт под внушительным холмиком льда. Лед был и вокруг, он засыпал меня почти до колен и таять не собирался. Отчего было очень холодно и неуютно.
Откуда-то выполз Доминикус, дергая лапами, забрался на холмик Коровина.
Надо было спешить. Еще немного, и этот придурок Коровин замерзнет окончательно. Тепло его тела растопит лед в воду, затем остальной лед эту воду заморозит в корку, и Коровин окажется в ледяном саркофаге. Это убьет его минут за пять, может, чуть больше.
Я шуганул Доминикуса, подышал на руки и сунул их в лед. Руки ушли по локоть. Коровин был еще тепленький, я нащупал заскорузлые коровинские пятки, обхватил ноги за щиколотки и рванул.
Ступни моего знакомого показались на свет, и Доминикус тут же прильнул к ним, стараясь согреть внутренним жаром конечности своего господина. Я снова отогнал кошака, перехватил ноги Коровина поудобнее и дернул еще раз. Коровин появился до пояса. С третьим рывком диссидент Планеты Х появился целиком. Целиком Коровин был похож на один большой синяк. Я перевернул этот синяк на спину.
Сознание покинуло Коровина окончательно, однако имелись проблемы и помимо сознания. Коровинский язык, высунутый наружу, во-первых, был прикушен сведенными холодом челюстями, а во-вторых, подморожен льдом. Для начала Коровина надо было оттащить подальше от ледяной зоны. Я попробовал завалить его себе на плечо, но полуокоченевший Коровин оказался мне не по силам. Тогда я поступил просто – взял за ноги и поволок. Доминикус устроился на груди Коровина и завывал, как настоящий дух смерти.
К счастью, оказалось, что ледяная зона невелика, через пятьдесят шагов ледниковый период кончился. Я отволок Коровина чуть подальше и свалил в заросли.
Есть верный способ отогреть замерзшего засранца. Надо его разморозить с помощью собственной тушки. Хорошо действует. Только применять подобный способ в отношении Коровина мне не улыбалось, и я решил поступить проще. Нарвав лебеды, я свалил ее в кучу и с помощью огня, сберегаемого мною в глиняном коровинском горшочке, который тот мне презентовал накануне, развел костер.
Лебеда была влажная и горела плохо, больше дымила. Чтобы появился приличный огонь, мне пришлось хорошенько поработать легкими. Я надулся так, что за ушами заболело. Но костер развеселился. Я подкатил к нему Коровина, устроил к огню.
Потом вернулся за котлом, набрал в него льда и бухнул в костер. Лед расплавился, вода нагрелась, я разжал Коровину зубы и влил в коровинские внутренности почти литр. После чего завалил Коровина стогом лебеды и принялся сам устраиваться на ночлег. Тоже набрал целую копну лебеды, зарылся в нее и попробовал заснуть. Не получилось. Лебеда в костре прогорела, пришлось вставать подкладывать. И снова подкладывать.
И вообще, ночка выдалась беспокойная. То и дело мне приходилось переворачивать Коровина, так как он начинал немилосердно дымиться то со спины, то с фасада. Кроме того, после наступления окончательной темноты из лебеды показались полчища свирепых рыжих леммингов. Устрашающими размерами лемминги не отличались, но брали числом и слаженными действиями.
