Охота на мавку - Черчень Александра (читать книги .txt) 📗
— Учту твое пожелание, — кивнул дух и склонил голову набок, внимательно меня разглядывая.
Я, несколько успокоившись, отвечала ему тем же, старательно задавливая желание начать медленно отползать назад.
Нервирует он меня. Сильно так.
Особенно тем, что не такой прозрачный, как в реальном мире. И в этот момент, я резко испугалась своих желаний, так как сейчас Ильс выглядел отвратительно материальным!
Желтые глаза жадно блестели. Голодный, тварь потусторонняя.
И вдруг… вдруг случилось такое, от чего я вообще потеряла дар речи и самообладание!
Одна из косичек духа дернулась, обернулась маленькой змейкой и зашипела!
— А-а-а-а! Змеи! — заорала я, разворачиваясь, впечатываясь лбом в кадык этого, таки материального на Изнанке товарища.
Змей я боялась. Сильно. Особенно в тех случаях, когда их нельзя немедленно укокошить! Раньше все было просто: видишь гадину, плачешь, прибегает дедушка и выносит ее куда подальше!
А сейчас что делать?!
Пока мозг паниковал, тело сообразило быстрее! Оно бодрым «шагом», то есть на карачках, рвануло вперед. Почти сразу я наступила коленкой на подол своего платья и растянулась на траве.
— И вовсе не надо так орать! — рассерженно раздалось над головой, и меня, подхватив под мышки, сильным рывком поставили на ноги.
— И-и-и-и! — не послушалась я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— Молчать! — рявкнул Ильс, встряхивая меня. — На поддержание материальности тела уходит много сил. Угадай, с помощью кого я их восполнять буду? Не усугубляй свое положение, деточка.
Я покорно обвисла, понимая — протестами в этой ситуации ничего не добьешься, но… было какое-то глубинное ощущение, что стоит вести себя немного иначе.
Мавка во мне точно знала: мужик, будь он хоть трижды мертвый, — все равно мужик.
А призрак-биофил — втройне мужик…
— Отпустите! — взмолилась я, вскинув голову и часто-часто моргая влажными от сдерживаемых слез ресницами.
— О, как!
Ильс с интересом оглядел мое личико. По моим прикидкам, личико было прехорошеньким и изображало все что нужно. Дрожащие, влажные губки, бледные щечки, мольба в глубине прекрасных темных глаз… ай да мавочка!
Короче, жалейте меня! Можете сразу извиняться и просить принять всевозможные дары во искупление безобразного поведения!
Разумеется, мавка ни капли не сомневалась, что эта маленькая хитрость сработает.
И потому следующее высказывание моего визави вызвало шок.
— Невиличка, а истерика будет? — жизнерадостно поинтересовался этот чрезвычайно проблемный и активный покойничек. — Нет, не пойми превратно, я вовсе не жажду ее видеть… но мне действительно интересно, насколько далеко ты можешь зайти в своем лицемерии.
Я встряхнула головой и поджала губы, с раздражением глядя на Ильсора.
Пауза. Тяжелая. Долгая. Такая, что я успеваю заметить, как полянка, лес и ручей рассыпаются на мельчайшие разноцветные искры и скрываются в радужных туманностях космоса Изнанки.
Мы остались висеть посреди бескрайней, величественной пустоты, и, казалось, лишь холодные руки на предплечьях удерживают меня от падения в эту бездну.
— И что теперь? — прошептала я так тихо, что он мог и не услышать.
Настолько тихо, что это можно было посчитать и несказанным…
Но дух решил иначе:
— Теперь… ничего, Нэви. Поиграли и будет.
— Значит, лишь игра?
Ну а кто бы сомневался? Сколько лет этой змееподобной твари?
А сколько веков он мертв?
— С живыми интересно. У вас очень богатая эмоциональная реакция. Особенно у девушек. Пить остаточный флер эмоций… блаженство.
— Надеюсь, вы насытились, — сухо ответила я.
— Зря надеешься.
— А вы и не думаете внушать мне надежду на радужное будущее! Уважаемый Ильсор, а вам не кажется, что моя несомненно тонкая душевная организация не выдержит свалившихся на нее невзгод? Сами-то посудите… столько напастей на маленькую мавку! — Я сделала паузу, чтобы призрак уж точно проникся, и закончила: — И вот, в глубочайшей депрессии от всех произошедших со мной горестей, я решу торжественно самоубиться.
Разумеется, я некоторым образом издевалась, и, судя по насмешке в желтых глазах, Ильсор это прекрасно понимал. Но еще он, как и я, осознавал — несмотря на ироничную подачу, в моей речи было немало правды. И тех вопросов, на которые я желала бы получить ответы.
— Ну… — задумался дух. — Пожалуй, мне будет тебя не хватать.
Ага. Как мило! В качестве «десерта», разумеется.
— На том свете меня будет греть осознание, что я оставила такой неизгладимый след в вашей душе! — едко отозвалась я, порывисто качнув головой. — Глава Ассамблеи, может быть, если вы не планируете мной сегодня закусывать, мы закончим этот разговор? На удивление бессодержательный и бесперспективный!
Да, я резка и несколько грубовата. Да, мне стоило быть сдержаннее. Но, Водяной-Под-Корягой, я устала. Я просто устала. Мне хочется поставить точку и оказаться в пустой комнате совершенно одной. Наедине со своими мыслями, со своими проблемами. Мне хотелось плакать! А потом думать, как все решить.
Никому еще не удавалось утопить мавку в ее родной стихии.
А я теперь интриганка как-никак.
Изнанка медленно тускнела. Галактики, сверхновые звезды и пылевые туманности гасли под наплывом бесконечной мглы-изначальной. А после из тьмы начал проявляться реальный мир, который чем дальше, тем больше сходства приобретал с моей комнатой в Академии.
Руки, сжимающие плечи, становились все холоднее, и я начала дрожать, ощущая, как через эти прикосновения медленно утекает жизнь.
Ильсор наклонился почти к самым моим губам, перехватывая очередной судорожный выдох, и блаженно зажмурился:
— Я приду ближайшей ночью, моя девочка.
После иллюзорная поддержка исчезла, и я свалилась на свою постель.
— Зачем?!
— Питаться, — спокойно ответил дух, разглядывая на просвет свою руку с длинными, изящными пальцами. — Но это будет уже финальной стадией нашей насыщенной программы.
— А что вы планируете до этого? — приподнимаясь на локтях, настороженно спросила я, не на шутку обеспокоенная такими обещаниями.
Он пристально посмотрел на меня, и я замерла, глядя, как с каждым мигом тускнеют такие яркие на Изнанке глаза. По тонким губам Академического гада расползлась мерзкая улыбочка, и он предположил:
— Это будет сюрприз?
— Ильсор! — не сдержала я возмущенный возглас, но дух уже начал растворяться в воздухе.
Лишь эхо донесло до меня смех и фразу:
— Определенно сюрприз!
Сволочь. Мертвая, гадкая, невыносимая, паразитирующая на других сволочь! И знаете, в чем самое противное? Ему не отомстишь и вообще ничего не сделаешь! Самое страшное с ним давно случилось — сдох кому-то на радость!
В том, что по поводу безвременной гибели Ильса его счастливые оппоненты закатили пирушку, я не сомневалась. Ибо такое событие определенно стоило отметить!
Водяной, он же еще и в какую-то из ближайших ночей с визитом заявится! Дай сил все выдержать, а?
Я порывисто села, схватила подушку и зло запустила ею в противоположную стену. Она ударилась о камни, задела уголок картины, и та с грохотом рухнула за кровать Айлири.
— Демоны нижнего мира! — выругалась я и пошла поднимать наскальное творчество подруги.
Да-да, дриада еще и рисует, притом, как и все дочери леса, неплохо.
И пока я лазила под кровать Айли за красивым пейзажем, наткнулась там на кожаную папку. Нет, я не хотела ее открывать. Лишь повертела в руках и хотела вернуть обратно в укромный уголок, но она внезапно раскрылась, и на пол с шелестом легли листы бумаги с карандашными набросками.
И, глядя на портреты на них, я не смогла так сразу прищемить нос своему любопытству!!!
Вау-вау! Сколько знакомых лиц! Я бы сказала, поистине одиозных лиц…
Тут были карандашные наброски-зарисовки. Ничего неприличного, что вы. Но вот персонажи этих картин вызывали удивление.
На той, что я сейчас держала в руках, был запечатлен Эдан Хрон. Притом, если не ошибаюсь, это был тот самый момент, когда нашли тело одной из жертв призрака. Просто толпа, зал и лежащая фигура были обозначены штрихами, а вот ректор — прорисован четко и скрупулезно. Айлири на удивление точно передала величие Черного Лиса и ауру власти, окружающую дядю Нар-Харзов.
