Год багульника. Осенняя луна (СИ) - Коруна Джен (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Нужно лишь перейти мост, оттуда до Инкра не больше дня пути, — наконец, произнесла она — ее слова были обращены скорее к самой себе, чем к лежащему рядом хэуру.
Сигарт отбросил травинку.
— По мосту не получится, там стоит усиленный рысий кордон — Гастар приказал, — не поворачивая головы, бросил он. — Он в последнее время что-то невзлюбил этих озерных… Так что придется нам переходить реку вброд.
— Да разве ее можно перейти?! — ужаснулась Моав, оборачиваясь к нему.
— Можно, если знать где. В двух лиронгах от берега есть хижина — в ней и заночуем. Выйдем до рассвета, пока вода не поднялась; Айлит-Ириль берет начало из ледника — за ночь он подмерзнет и поток будет не такой сильный: глядишь, и перейдем…
Эльфа недоверчиво нахмурилась светлые брови — слова хэура вовсе не внушали ей доверия.
После отдыха они двинулись на юг. До реки было лиронгов тридцать, все сплошные холмы да скалы. Серые, голые, они стояли то поодиночке, то группами; вместо лесов — небольшие кучки хилых деревьев в балках — они приветливо шуршали на ветру яркой листвой, точно переговариваясь. Эльфе и хэуру то и дело приходилось обходить эти островки, петляя между бесконечными холмами, круглыми, словно огромные головы, кое-где поросшие темно-зеленым ковром брусники. Куда не кинь взгляд, одно и то же — северный пейзаж однообразен. Лишь чернеющий вдалеке лес указывал направление… Сигарт еще никогда не был в здешнем Серебристом лесу — по ту сторону Айлит-Ириля начинались владения озерных эльфов, и до недавнего времени хэуры избегали соваться туда без особой надобности. Теперь же, по приказу Гастара, рейды на эльфийский берег участились, и далеко не все возвращались оттуда живыми. В чем заключалась цель этих походов, Сигарт не знал: все, что касалось рейдов «на тот берег», держалось в строгой секретности. Одно было ясно — их целью было уж точно не налаживание дружеских отношений с эльфами…
До вечера обошлось без происшествий, разве что рыжим огнем мелькнет среди камней лисий хвост или сурок свистнет и тут же юркнет в нору. Все готовилось к зиме — зверье собирало припасы, искало норы посуше, чинило старые жилища. Погода продолжала радовать — даже усохшие травы ожили, ярко заиграв в желтом осеннем солнце; из них с хлопаньем вспархивали толстые серые перепелки. Сигарт совсем развеселился: скинув жилет и куртку, он глубоко вдыхал вольный воздух, напоенный запахом подсохшей травы и палых листьев. Вот так бы идти да идти, хоть за горизонт!.. И лишь одно омрачало его радость — что-то было явно не так с его маленькой подругой. Он все чаще бросал в ее сторону тревожные взгляды: хотя эльфа ни на что не жаловалась, было видно, что она быстро устает. Обычно такая говорливая, Моав все больше молчала, почти не смотрела по сторонам, а во время коротких привалов неподвижно сидела, обхватив колени руками. Казалось, она слабеет с каждым лиронгом. Сигарту стало жаль ее — наверное, утреннее происшествие до сих пор давало о себе знать… Он решил сократить дневной переход. Лишь только солнце коснулось верхушек гор, они расположились на ночлег.
Заночевали в глубокой балке. Ее крутые склоны защищали от ветра, а толстый ковер из опавших листьев с успехом заменял постель. Сразу после заката похолодало — погода наверстывала упущенное. На небе оранжевым ломтем висела кривобокая луна — полнолуние прошло, и теперь она таяла, точно больная.
— Луна Умирающей Травы… — тихо и задумчиво проговорила Моав.
— Что?
— Так эльфы называют Эллар в октябре, — объяснила она.
От этих слов Сигарту стало грустно — он будто лишь теперь понял, что лето закончилось, а вместе с ним тепло, солнце… Он тряхнул головой, усилием воли отгоняя тревожные мысли, но они еще долго крутились в его мозгу.
Даже не поужинав, Моав легла рядом с ним, прижавшись так крепко, как только могла, и уснула неспокойным сном. Ночью стало совсем холодно, траву укрыл иней, а звездное небо было ясным и звонким, как стекло. Сигарт всю ночь кутал эльфу в волчий мех и снятую с себя куртку, прижимал ее к себе, пытаясь согреть, но холод все равно не давал ей надолго заснуть — только она погружалась в сон, его холодные иглы снова будили ее. С рассветом стало немного теплее, и Моав, наконец, затихла, ее дыхание стало ровным и спокойным. Рядом с ней, обернувшись вокруг нее всем своим большим телом, заснул и Сигарт.
Но какой бы темной не была ночь, она всегда рано или поздно заканчивается. Вот и на этот раз закравшиеся с востока лучи сначала робко, потом все настойчивей прогревали воздух. Когда путники проснулись, солнце светило вовсю. После сна Моав выглядела получше, но это длилось недолго — к полудню она стала все реже и реже заводить разговоры, только смотрела себе под ноги и продолжала упорно топать вперед.
— Кузнечик, с тобой все в порядке? — подозрительно спросил хэур.
— Да, просто немного нездоровится, — попыталась улыбнуться она. — Со мной всегда так на убывающую луну. Но это ничего — после новолуния Эллар снова начнет расти, и мне станет лучше.
Сигарт вздохнул — хорошо бы, чтобы ее слова оказались правдой…
— Ты прямо как та сестрица, что морит себя голодом, а за три дня опять отъедается! Так же нельзя!
Моав заулыбалась чуть веселее.
— Но ведь потом она снова становится толстенькой и круглой.
— Хотел бы я посмотреть, как ты станешь толстенькой!
Настроение обоих немного улучшилось — эльфа даже иногда обращалась к кейнару, рассказывала о Рас-Сильване, о замке, где она жила, о любимом отце, о брате… Они прошли еще немного. Серебристый лес теперь был гораздо ближе, встречный ветер время от времени доносил грохот реки.
Ближе к вечеру сделали привал. Моав залезла на большой камень и сидела, нахохлившись, словно маленькая птичка — осеннее тепло не грело ее. Набросив на нее меховую накидку, Сигарт отправился на разведку — теперь каждый их шаг был сопряжен с опасностью: свои или чужие — для тех, кто преступил законы Сиэлл-Ахэль, это не имело значения. Держаться подальше и от рысей, и от ирилай было единственно правильным решением. Сигарту стало невыносимо грустно. Воин Серой цитадели, столько лет верой и правдой служивший ей — кем он стал! Беглецом на собственной земле, преступником, за которым идут по пятам!.. Он прошел около лиронга — вокруг не было ни души. Лишь птицы суетились, стайками склевывая сладкие ягоды боярышника, ярко краснеющие в еще не опавшей листве. Набрав пригоршню плодов, хэур вернулся к эльфе.
— На вот, поешь, — тихо сказал он, с заботой заглядывая в синие глаза.
Моав благодарно посмотрела на него и подставила ладошки. Сев поодаль, Сигарт наблюдал, как она ест ягоды, аккуратно беря маленькими пальчиками, и смутная тревога не давала ему покоя. Она еще больше похудела, на белых, почти прозрачных руках можно было сосчитать каждую косточку. Он чувствовал, что она угасает, тихо и необратимо, словно что-то гложет ее изнутри, как скрытая болезнь. Но что — этого он не знал, — только видел, что это что-то с каждым днем подтачивает силы маленькой эльфы, выпивая и без того бледный свет ее лица.
Доев, Моав отряхнула одежду, поднялась с земли и твердым шагом подошла к хэуру. Он кивком отбросил волосы с лица и приготовился слушать; он уже знал — это значит, предстоит какой-то важный разговор.
— Сигарт… — начала она.
— Ну я…
Моав нежно улыбнулась.
— Я знаю, что это ты. Я хотела, чтобы ты кое-что мне пообещал.
— Построить приют для брошенных в людских городах симпатичных пятнистых рысят? — пошутил Сигарт.
— Нет, хотя я не сомневаюсь, что твоим надзором этим малышам бы жилось куда лучше, чем в Сиэлл-Ахэль.
Она снова посерьезнела.
— Если со мной что-то случится, ты должен пойти в Рас-Сильван.
— Что случится?! — страдальчески вскричал Сигарт. — Ты что, опять помирать собралась?!
— Мало ли что… Просто пообещай мне, что сразу же отправишься в Рас-Сильван!
— И что мне там делать?
— Ты встретишься с тем, кто тебе все расскажет — он сам к тебе придет, — ответила эльфа упавшим голосом. — Не беспокойся, ведь у тебя есть знак Эллар, тебя никто не посмеет тронуть. Так что, обещаешь?..
