Миров нехоженные тропы (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Ну, смотри, Петр, дело твое. Мы не вправе тебе указывать. Раз считаешь, что так лучше, пусть так и будет. Только когда Святослав узнает, что мы тебя одного отпустили, мало нам не покажется.
- Если вы сами не проговоритесь, то и не узнает. Всё, отключаю рацию, все равно скоро ловить не будет. До связи, парни!
- До связи, Петр!
Двигаться в более-менее горизонтальной поверхности, это не то же самое, что карабкаться вверх. Натоптанная горными животными тропа позволяла спокойно продвигаться вперед. К вечеру, Петр стоял промеж двух величественных гор. Их снежные вершины отражали закатное солнце, пылая, словно две гигантские свечи. Петр сделал прекрасные фотографии на свой телефон. Он шел, пока дорога стала совсем не видна. Когда ночь полностью взяла свои права, Пиотта достал небольшой набор для разогрева сухпаев. Плотно поужинал горячим, и забравшись в верхней одежде в спальный мешок отошел ко сну. Ночь прошла спокойно, но пробуждение снова было похоже на прерванный разговор. Пиотта проснулся на половине фразы, которую он сразу забыл, как ни старался вспомнить.
Морозный воздух бодрил. Пробирался под скрученную и задравшуюся во сне одежду. Зубы отщелкивали свой такт. Пиотта трясущимися руками достал металлическую кружку, высыпал в нее кофе и поставил на сухое горючее. Пока разогревался напиток, юноша огляделся по сторонам, примерно прикидывая каким маршрутом ему двинуться. Ровно на восток, откуда, сейчас показался край небесного светила, шла удобная на вид тропа. Но она вела вверх, к заснеженному хребту. Петр надеялся пройти весь маршрут, не забираясь, по возможности, на вершины. Но человек предполагает, а бог располагает. Если не появится альтернативы, придется топать наверх, а там уже зима, и ночевать придется на снегу. Закипел кофе. Петр с удовольствием впустил в себя горячую и ароматную жидкость. Напиток согрел и придал сил.
Вскоре стало очевидно, что маршрут здесь один, тот, что ведет к хребту. Раз иного варианта не было, то Петр принял этот как единственный и устремился вверх. Препятствий почти не встречалось. Дорога была исхожена многочисленными поколениями горных животных. За день он проходил, может быть раза в два меньше, чем по равнине. К вечеру он забрался на хребет и смог увидеть, что его ждет на следующий день. А там его ждали скалы и снег. Редкие темные пятна скал выделялись на абсолютно белом снежном одеяле. Снег затруднит продвижение вперед. Придется доставать трекинговые палки.
Петр научился у отца одному положительному качеству, значительно облегчающему жизнь. Он никогда не думал о воображаемых неприятностях, которые еще не наступили, и вряд ли когда наступят. Поэтому юноша нашел уютное местечко под камнем, защищающее его от сильного ветра. Там он согрел ужин и спокойно уснул. Во сне он видел Далилу, и понял, как он уже скучает по ней. Далила хлопотала по дому, иногда бросая на него свой взгляд, красивых зеленых глаз. Каждый раз у Петра щемило в груди от ее взгляда, и так хотелось встать и прижать ее к себе, что он проснулся. В момент просыпания Петр почувствовал на себе взгляд и какое-то движение возле камня. Юноша сел и схватил карабин. Сон выветрился из головы. Ветер завывал на неровностях горного рельефа так сильно, что рядом можно было спокойно скакать, и никто тебя не услышит. Петр нехотя вылез из теплого спальника. Темную ночь подсвечивали звезды, но их света было недостаточно, для того, чтобы увидеть того, кто скрывался в темноте. Петр не был уверен стопроцентно, что это не было остатками сна. Пограничным состоянием, когда сон и явь смешиваются между собой. Он снова забрался в спальник, держа винтовку наготове. До утра он проспал зыбким сном, но так ничего не услышал, полностью поверив, что ночной инцидент был плодом его воображения.
Солнце, отражающееся в снеге, не позволяло полностью открыть глаза. Погода была одновременно теплая и морозная. Ветер, портивший жизнь на вершине хребта, здесь отсутствовал. Яркое солнце нагревало одежду, создавая иллюзию теплой погоды. Но снег хрустел под ногами как в хороший мороз. Пиотта проваливался в него. Где по щиколотку, а где и по колено. Было очевидно, что проделать длинный маршрут сегодня не получится. Петр вспотел. По спине тек струйками пот. Очень хотелось встать на лыжи. Петр остановился, снял перчатки, зачерпнул пригоршню снега и растер его по лицу. Снег моментально растаял на нем, как на печке. Петр снова зачерпнул снега и отправил его в рот. До самого горизонта картина не менялась. Снег и скалы. Продвигаясь таким темпом, Петр не был уверен, что сможет пройти за оставшиеся двое с половиной суток хотя бы то тех скал, что видны на горизонте.
После обеда на небе появилась круглая радуга вокруг солнца. Через час стало понятно, что погода поворачивает на ненастье. На горизонте заклубилась серая мгла. Все затихло. Пиотта стал искать пристанище. Как назло, он находился посередине ровного поля. До ближайшего скального выступа, за которым можно было поставить палатку, оставалось не меньше трех километров. Вскоре донеслись первые порывы ветра. С ними прилетел и редкий снежок. Солнце уже полностью скрылось в снеговых тучах. Природа погрузилась в легкий сумрак. Петру стало очевидно, что добежать до укрытия он не успеет. Он отцепил от рюкзака нейлоновый цилиндр чехла, в котором лежала палатка и принялся торопливо ее устанавливать. Ветер крепчал. Его порывы дергали не закрепленную палатку, пытаясь унести ее с собой. За ветром началась метель. Жесткие снежинки хлестали по лицу. Пиотта не обращал на них внимания, стараясь быстрее установить палатку и спрятаться в ней от непогоды.
Когда он ввалился внутрь, вся его одежда и лицо были забиты снегом. Петр застегнул замки на входе и принялся наводить уют. Под потолком, на петлю он подвесил устройство являющееся одновременно и лампой и обогревателем. Через пятнадцать минут в палатке стало достаточно тепло, чтобы раздеться. Вьюга гудела и била порывами по стенкам. Фонарь мотало из стороны в сторону. Но ощущение того, что ты защищен, и у тебя тепло, когда за стенами идет маленький Армагеддон, придавало уюта. Пиотта неторопясь ел кашу из набора сухпая, запивая растворенной в воде витаминно-энергетической смесью. Попутно ему вспомнилось, что в рассказе деда Калимара присутствовало подобное описание, о бушующей два дня метели. Если все так и случится, то у него не останется времени продолжить поиск долины.
Незаметно подкралась ночь. Пиотта лег спать, прислушиваясь к звукам метели. Как ни странно они действовали на сознание усыпляющее. Утром ничего не изменилось. Только уровень снега с одной стороны палатки достиг ее вершины. Петр вылез на улицу по естественным надобностям. Метель, конечно, даже близко не смогла сравняться с той, что застала их врасплох в мире мерзляков. Петру даже нравилось чувствовать на коже, как о нее колко бьются снежинки, о затем стекают растаявшими слезинками. Погода не изменилась в течении прошедших суток. Керосин в фонаре был на исходе и Пиотта решил поберечь его на случай, если метель затянется. Сутки вынужденного отдыха позволили ему восстановиться. Хотелось двигаться, но природная стихия пока не давала это сделать. Петр и вторую ночь встретил в палатке, которая уже полностью вросла в сугроб. Порывы ветра почти не тревожили ее зыбкое тело.
Петр проснулся от необычайной тишины вокруг. Сквозь клапан вверху крыши пробивался яркий свет. Старик Калимар был прав, отведя на метель двое суток. Юноша накинул на плечи куртку и выбрался на улицу. Сияющая белизна нового снега не давала даже взглянуть сквозь ресницы. Двое суток в полумраке сделали свое дело. Новый снег словно провел уборку в горах. Все пахло чистотой и свежестью. Петр зачерпнул в ладонь снега и понюхал его. Он имел запах, как в детстве. Когда после дождливой осени выпадал первый снег, Пиотта выходил на крыльцо своего дома и вдыхал его запах. Отфильтрованной природой, чистоты. Пиотта приоткрыл один глаз. Ему показалось, что по снегу петляют следы животного. Он закрыл глаза, и снова открыл. Действительно, следы, похожие на кошачьи петляли возле палатки. Петр обернулся, чтобы определить куда они направлялись и замер. Перед ним, на задних лапах сидел белоснежный кот. Его шерсть нисколько не отличалась по оттенку от свежего снега. Кот имел крупные размеры, уместнее было сравнить его со снежным барсом. Только в отличии от барса, его глаза были больше похожи на человеческие. Кот сидел не шелохнувшись, и совершенно по человечески, с любопытством смотрел на юношу.
