Не Квадра (СИ) - Воронина Тамара (лучшие книги TXT) 📗
Они поправили мешки и потопали по ничуть не изменившимся кирпичам. Разве что пыль не вспухала при каждом шаге – дожди смыли. Вампир, нисколько не опасаясь солнца, шел впереди, мелодично что-то насвистывая, следом тащился пленник Зар, потом эльфы, а Дан и Аль замыкали, и Дан рассказывал эльфу о первом путешествии и о забытой уже сказке про девочку, оказавшуюся в сказочной стране. Аль слушал, едва ли не раскрыв рот. Ну да, сказок ему особенно не рассказывали, не зря же он и сейчас читает даже не труды по теории магии, а самую банальную беллетристику, чтоб с выдумками и приключениями. Своих приключений ему мало.
Дорога была не самой легкой. Вампир, похоже, знал, куда идет, потому что сворачивал очень уверенно, и через четыре дня завел их в горы, полетал немножко над местом, выбранным для привала, и притащил очень симпатичного кабанчика. В полете встретил, наверное.
– Забавные вы, – сообщил он, трансформируясь и принимаясь натираться мазью от ожогов. Оказывается, Литы его снабдили баночкой приличных размеров именно на случай полетать. Днем-то он не снимал шляпы и перчаток. – Будто я и не вампир.
– Надо тебя бояться? – удивился Аль. – Так я невкусный.
– Тебе кровь нужна? – спохватился Дан. – Ну так какие проблемы, пей. Только не всю.
Тонкий юмор был оценен.
– Ну, не скажу, что очень нужна. Я перед дорогой основательно подкрепился. Сейчас вот свиной попью, она тоже хороша. Но вот через несколько дней может и понадобиться. Но почему твою, Дан? Тут у нас имеется еще один… носитель питательной смеси. Тебя кусали вампиры, Зар? Это не больно.
– Больно, – возразил Дан, забавляясь ужасом на лице Зара. – Проходит быстро, а сам укус – больно. Моя кровь вкуснее, Таул. Гай говорил, что она у меня вообще… на уровне.
Вампир засмеялся, щедро демонстрируя клыки, надел рубашку, перчатки и шляпу, вспорол кабанчику горло и подставил кружку. Он не стеснялся. Аль освежевал тушу, и через какое-то время они наслаждались вкуснейшим мясом. Вместо хлеба были галеты, вместо вина – замечательный чай. Даже Зар жрал за троих. Он перестал пугать своих конвоиров: глупо, а он не был дураком и теперь обдумывал подкинутую Даном идею, кто ж его так подставил. Поверил, и то хорошо.
– А ты не маг? – спросил Дан, когда Аль по его знаку отключил звук. Чтоб Зар не получил излишней информации. Таул пожал плечами.
– Паршивый, если честно. Ну, кое-что могу. Гаркель говорит, что у меня много талантов, но мало умений. Простого вампира, даже высшего, не послали бы.
– А не высшие бывают магами?
– Нет, конечно. То есть бывают, вот как я, например, только быстро становятся высшими. Знаешь, как я радовался, когда впервые взлетел? Я ж именно что из простых. Редко бывает, что в обычной семье рождается высший. А у нас сразу трое – и брат, и сестренка, только она маленькая еще совсем. Всего семнадцать лет. Родители просто счастливы.
– Хорошие родители? – завистливо спросил Аль. Таул рассказывал о семье, шутил, поддразнивал Дана и Аля. Он не был похож на Гая. Ничем. У Таула были и друзья, и приятели, и девушка. Он не стал бы Умом Квадры, разве что Силой, он не задумывался над вопросами мироздания и межрасовых отношений, не питал особой приязни ни к людям, ни к эльфам, зато верил на слово тем, кто говорил, что худой мир лучше доброй ссоры. Дан был когда-то точно таким же. Просто славным парнем.
Было вампиру вообще-то столько же лет, сколько Дану, он был взрослым, полностью сформировавшимся, но, конечно, молодым. Дан пересел поближе к эльфам.
– Ну что? Так и будете молчать всю дорогу? Или не поверили?
– Мы поверили Алиру, – без смущения признал старший. – Верить людям привычки нет.
– Мне можно, – хмыкнул Дан, – я пришелец. Перемещенное лицо. Так что мои предки не участвовали в резне, потому что у нас не было резни, потому что и не было эльфов. Монорасовый мир. Не мог я оставить вас у Фрики.
– Нас было шестеро, – сказал молодой. – А выжили только мы. Так что… я не верю и никогда не поверю людям, но за тебя отдам жизнь.
Он произнес это так буднично, как говорят «молока вечером выпью», и Дан безоговорочно поверил и кивнул.
– Понятно. Только постарайся жизнь сохранить, ладно? Я хочу, чтоб ты нормально пожил. В замке нашего властителя эльфами никого не удивишь, вампирами никого не испугаешь. Вот только Люм там… Вы Люма помните?
– Лучший фехтовальщик Фрики? – равнодушно спросил младший. – Помню. Герцогиня иногда давала меня ему. Ты смущен? Тебе симпатичен Люм? Не волнуйся, я на него зла держу не больше, чем на любого человека в империи. Он… он был никакой. Ну, потратит десять минут, удовлетворится – и все, больше я его не интересую. Даже ударил, по-моему, всего пару раз. Совершенно пустой человек. Так… оболочка.
– Мне не симпатичен Люм, – заверил Дан, – и если ты его поколотишь, не расстроюсь. И властитель не рассердится.
– Зачем? – еще равнодушнее удивился старший. – Люм и правда не из худших ее шавок. Вот Ирис был… Когда она его повесила, для эльфов был праздник.
– По моему совету, – фыркнул Дан. – Правда, я не думал, что она ему последует…
Он рассказал эльфам о своих встречах с герцогиней, вызвав слабые улыбки на их почти безжизненных лицах. Вернуться и пожечь весь дворец нафиг, и никого оттуда не выпустить, даже прислугу, потому что кому служить, тоже выбирать надо. Под корень и до пятого колена…
Бессмысленно. Это все равно не уберет из их памяти годы боли и унижений. Десятилетия. Дан вспомнил, как не особенно давно они с Алем встретили одного юношу-эльфа, которого когда-то видели у одного благородного. Тот, получив свободу, не ушел, хотя соплеменники клеймили его за это презрением. Благородный обращался с парнем хорошо. Ну, спал с ним, так, оказалось, что не просто, а потому что любил. И до парня это дошло, когда хозяин его отпускал, и он остался, потому что, опять же как оказалось, тоже – любил. Вот такая злая любовь. И человек был немолод и болен, и эльф не захотел его оставлять умирать одного. Аль был потрясен, и Дан, в общем, тоже. А еще больше были потрясены жена и дочь этого самого человека и приняли эльфа как члена семьи – после двенадцати лет заложничества. В общем, это был тот редкий-редкий в реальной жизни хеппи-энд. Может, и у этих будет нечто вроде хеппи-энда. Может, снова научатся радоваться. А может, нет.
– Ну хотите, я просто убью герцогиню?
Язык бы откусить, да поздно уже, сказано.
– Нет, – удивился старший. – Это ничего не изменит. Алир рассказал… как ты ее напугал. Знаешь, это радует. Она ведь, в общем, бесстрашная, надо признать. Ей просто некого бояться, у нее абсолютная власть во внутреннем городе, а в других местах она бывала так редко… Я у нее пробыл почти шестьдесят лет, так уезжала она всего пять или шесть раз.
– Погоди, – перебил Дан, – а сколько же ей?
– За восемьдесят, я думаю. Тогда она была совсем девочка. Ей нравится именно абсолютность своей власти. Она играет в императрицу. В богиню. Во властительницу. И император и властители ей не мешали, потому что она ограничивалась даже не провинцией, а только внутренним городом. А у нее хватало ума не высовываться. Она даже в столице бывать не любила, потому что там все равно была одна из многих, а здесь она – всё.
– И вы даже не хотите мести? Она убила четверых ваших.
– Замучила, – поправил младший. – Я бы с удовольствием ответил ей тем же. Но не ты же. Не ты же должен мстить за нас. Или мы… или никто.
Они замолчали, а Дан не осмелился навязываться. Он человек, и хорошо к нему относиться эльфы не могут. Эти – особенно. За свою расу было мучительно стыдно. Никаких оправданий этому нет. Еще можно найти логические причины для резни, но вот для того, что творили фрики и кондраты…
Молодой эльф склонил набок голову и внимательно посмотрел на Дана. Ох и красив он был, почти как демон. Волосы, нежные, как морская пена, даже цвет какой-то зеленоватый, глаза синющие… В заложники непременно брали самых красивых. Чтоб позабавиться. Или Люму дать на полчасика… Люм точно в морду получит, была бы морда, а повод мы найдем…
