Личный призрак (СИ) - Маслютик Алена (читать хорошую книгу TXT) 📗
Старик замолчал, все так же не моргая заглядывая в глаза мага, и еле слышно проговорил:
— Что-то устал я, господин Наритан. Поспать бы.
— Да-да, конечно, — согласился Ханар, не прерывая зрительного контакта.
Дед Мирхея медленно добрался до лавки, опустился на нее, глаза его закрылись, и он уснул, мерно дыша. Лета сходила за одеялом, укрыла старика, и обернулась к магу.
— Теперь не отвертишься от рассказа!
— Ладно, — к удивлению девушки не стал отпираться чародей. — Заодно и сам мысли в порядок приведу.
Лета уселась на табурет, облокотилась на стол, приготовилась слушать.
— Во-первых, — Ханар перевернул лист с рисунком чистой стороной вверх и принялся чиркать, рисовать кружочки и выписывать руны, по мере рассуждений, — теперь ясно, в чем заключается привязка призрака — мать и дочь, очень крепкая ментальная связь, это одна из причин, почему призрак ночь за ночью возвращается в деревню, но не единственная. Вторая возможная причина, Анкан умерла не своей смертью, в доме засел убийца…
— Наверняка папаня сам и угробил дочурку!
— …и она возвращается что бы отмстить. Третья — в доме, а точнее где-то под ним, захоронены ее останки. Похоронный обряд, проведенный по всем правилам, рвет связь души и тела, а без него призрак будет вечно бродить вокруг могилы. За чем бы ни стремился призрак в дом старосты — барьер не дает пройти. Барьеру, кстати, есть как минимум три объяснения. Первое — его поставила сама Анкан перед смертью, как и всякий обладающий даром, способная запечатать свое место захоронение, от любого, даже от себя самой. Второе, его поставила Кан, тоже владеющая магией. Третье, кто-то еще, возможно тот невзрачный, которого никто не видит, а точнее сразу забывает после встречи.
— А Темное проклятье?
— Черное, — опять поправил маг, — Это-то самое любопытное. Но сначала по поводу другой его стороны — благословения. Благословение завязано на двоих: девушке, потомке той, что наложила его, и на парне, который выступает в рои заземления. Работает их связка лишь после официального брачного обряда. Жена тянет светлую энергию, ее муж впитывает избыток темной, и преобразует в нейтральную, которую отдает в окружающую среду.
— Этот, как его, — Лета пощелкала пальцами, вспоминая слово, — фотосинтез. Мы дышим кислородом, а выдыхаем углекислый газ, а растения, преобразуют обратно.
— Схоже. Очень оригинальный ход, вполне в духе эльфов, всегда бывших близкими с природой. Если оторвать эту связь супругов, сработает проклятье, не сразу, сперва ему нежно время, что бы накопить достаточно энергии, а после взрыв. Когда у Анкан отобрали ее мужа, проклятье запустилось, «углекислый газ» стал выплескиваться в окружающую среду.
— А эта женщина не могла перестать тянуть светлую энергию? — возмутилась Лета.
— А ты можешь перестать дышать? — усмехнулся в ответ маг. — Она и так пыталась, так сказать «задержала дыхание», почти год сдерживала, копила в себе темную энергию, поэтому и заболела. Сил на удержание не осталось, и темная энергия потекла наружу мощным потоком, заряжая Черное проклятье. А потом женщина умерла, а проклятье так и не сработало.
— Почему?
— Потому что случилось то, что в изначальном условии срабатывания не было учтено, на тот момент у Анкан уже была дочь. Если бы ей просто не дали выйти за выбранного ей парня или разорвали супружескую связь до рождения дочери, проклятье сработало бы сразу. Но теперь часть дара Анкан, уже перешло к дочери. По сути, у матери и дочери один дар, который словно жидкость постепенно, с самого рождения, переливается из одного сосуда в другой. Проклятье же тоже привязано к дару, а не к конкретному человеку. Человек нужен, что бы разрядить проклятье. Но Анкан не успела передать способность полностью, к тому же, и как всякий призрак мага, сохранила в себе часть магии. Дар разделился между матерью и дочерью приблизительно поровну. И проклятье продолжая питать призраков и прочих тварей, но не способное выбрать жертву для разрядки.
— Как все сложно, — вздохнула Лета.
— Магия вообще не проста, поэтому пользоваться ей учат не один год. А из-за недоучек возникает всякие Черные проклятья да Места бессилия.
Маг подождал, последует ли возражения, и продолжил.
— В результате, осталась девочка Кан, с огрызком дара, столь нестабильным, что управлять им осознанно не получалось, и мальчик Сой, которому никто не объяснил, как пользоваться его способностями, из-за чего он не мог полностью очистить излишки темной энергии, и та продолжала выплескиваться в пространство. А юному магу и недоучке-магичке интуитивных знаний хватило лишь на барьер от призраков, открытый, однако, для Анкан.
— А делать то теперь что? Как решать возникшую проблему? Кто виноват-то, в конце-то концов? — взорвалась Лета, уже запутавшаяся в объяснениях.
— Против Черного проклятья, есть давно разработанные методы, алгоритмы и заклятья. Сначала нужно найти источник, человека, который начал тянуть светлую энергию. Создать фантом — точную магическую и энергетическую копию виновного человека, но программируют его уже на то, что бы забирать темную энергию. Привязка проклятья перекидывается с человека на фантом, который очищает окружающее пространство, пока магический фон не станет нейтральным, после чего фантом распадается. А человека, что все это затеял, отправляют на суд Совета. Понятно?
— Неа, — честно качнула головой Лета, — Но если ты так уверенно говоришь, то и сделать сможешь?
— Тут все не так просто…
— Опять не просто!
— Если бы дело было только в связи призрака и девочки, я передал остатки сил от Анкан ее дочери, изгнал бы призрака. А дальше по алгоритму. Но здесь столько всего намешано, а главное этот непонятный скользкий тип с мощным амулетом. В общем, утром я иду к старосте, и требую у него ответы. А уж после…
Что после, Лета услышать не успела. Дверь резко распахнулась, и в кухню ввалился Крим, скинувший маску «увалень-слуга», повязка опять перекрывала нижнюю часть лица. Через плечо ассасин болтался бесчувственный Сой, которого он сразу сгрузил прямо на стол.
— Поздравляю, господин маг, у нас неприятности! — радостно сообщил он, ошалело уставившимся на него Лете и Ханару.
Глава 6
Глава 6.
Пир растянулся на всю ночь. Главный дом, строился именно для таких массовых посиделок, поэтому места под крышей хватило всем, даже старикам и детям.
Из еды на столах было мясо птицы и рыба, все свежее, недавно пойманное и сразу приготовленное, а так же пресные, еще теплые лепешки. Из хмельного — вина и меда запасенные с осени. Жители деревни ели и пили, пели песни, танцевали под заводную музыку, изгоняя весельем страх из душ, которые под действием черного колдовства едва совсем не замерзли.
Младший брат вождя племени Белого снега, принявший бразды правления, поблагодарил от всего сердца «Верховного шамана и его дорогого друга».
Ханару и Номэ, как главным героям, самые красивые девушки деревни подносили лучшие блюда и напитки. От повышенного женского внимания, шаман расцветал буквально на глазах, улыбался каждой девушке, шутил. Маг же наоборот мрачнел все больше и больше.
В конце концов Ханар не выдержал и, сославшись на усталость и необходимость завтра с утра покинуть столь гостеприимное поселение, ушел. Почти на подходе к дому, который ему определили для ночлега, чародея догнала Лета. На пир она не пошла, сказав, что ее нервы не выдержат такого количества еды, которую нельзя даже попробовать, а уж тем более вида людей, что ее уплетают.
— Что так рано? — поинтересовалась девушка, подстраиваясь под размашистый шаг мага. — Тебя сдуло сквозняком, что поднимали длинные ресницы? Или может ветром от бесконечных вздохов? Нет, наверное, смыло приливной волной слюней, что пускали по тебе пустоголовые дурочки?
— Где ж ты была, Язва, что смогла рассмотреть все в таких деталях? — ухмыльнулся Ханар.
