Эхо Погибших Империй (СИ) - Колупалин Илья (версия книг .TXT) 📗
— Действительно, хотелось бы знать! — поддержал Виберт. — Аклонтистские псы безнаказанно убивают людей в наших краях, а ты как ни в чем ни бывало продолжаешь свое путешествие?
С ужасом Гелла поняла, что не может с ходу придумать ответ на этот вопрос.
«Им нельзя ничего рассказывать… Ни про Ниллона, ни про профессора, ни про Карагал!»
— Да что за допрос вы мне устроили? — воскликнула она со слезами в голосе. — Вы будто бы и не рады, что я дома!
Закрыв лицо рукой, Гелла отвернулась к лестнице.
Некоторое время все молчали.
Наконец, Гранис подошел к дочери и нежно обнял ее за плечи.
— Гелла, конечно, мы безумно рады твоему возвращению, — примирительно проговорил он. — Ведь мы уже почти поверили, что ты погибла! Разве это не жестоко, дочь моя? Держать нас в неведении о твоей судьбе, когда вокруг творятся такие ужасные вещи!
— Ты всегда был слишком мягок с ней, отец, — бросил Виберт своим обычным презрительным тоном. — Она выросла бесчувственной и избалованной, вот что я думаю!
Из уст другого человека Гелла могла бы принять такие слова за оскорбление. Но для резкого и язвительного Виберта подобные реплики были в порядке вещей.
— Бесчувственной!? — негодующе вскричала Гелла. — Да что ты знаешь о чувствах!
— Довольно, дети мои! — глава семейства Брастоллов поднял руки, объявляя о конце перепалки. — Не стоит нам ссориться в такие непростые времена. Гелла, ты давно прибыла? Уже перекусила чем-нибудь?
— Я только и успела, что поздороваться с Гуго, а после отправилась отдыхать… Пожалуй, схожу пообедать в харчевню.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Гранис. — Но к ужину будь добра явиться: сегодня придет Карл Вилдерс с женой и другие гости.
Зайдя в комнату за кошельком, Гелла покинула особняк и отправилась в свою любимую харчевню «В гостях у Барио», располагавшуюся на Западном холме Дакнисса. Из ее окон открывался живописный вид на реку Ситрил, которая протекала вблизи городских стен.
Быстро поймав извозчика, Гелла вскоре добралась до харчевни, красивого здания с двускатной черепичной крышей и живописной резьбой на наличниках окон и карнизах.
«В гостях у Барио» редко бывало много народу: небогатые люди не могли себе позволить обедать здесь. Улыбчивый бородатый хозяин харчевни Барио Прекс был давним знакомым семьи Брастоллов. Он радушно приветствовал Геллу, и предложил ей одни из лучших блюд: фазанов, запеченных с яблоками и салат из южных фруктов с особым нежным соусом.
Наслаждаясь трапезой, Гелла размышляла о том, как ей лучше выполнить свою задачу.
«Тянуть нельзя, — решила она. — Сейчас отец смягчился, и нет лучшего момента, для того, чтобы устроить с ним разговор. Вечером придут гости: он любит такие моменты, поэтому пребывает сейчас в добром расположении духа. Нельзя упустить случай!»
Вернувшись домой, Гелла застала отца в его кабинете на первом этаже. Гранис Брастолл, являясь одним из наиболее влиятельных членов карифского Правящего Совета, постоянно был в делах, и не любил, чтобы его беспокоили.
Кабинет был довольно мрачным, с темными старыми обоями и громоздкой старинной мебелью. На стене у окна висел портрет молодой женщины с острым носом, печальными голубыми глазами и роскошными русыми локонами. Это была Фаиса Брастолл, покойная мать Геллы.
— Прости, дочь, я занят, — бросил Гранис, едва заметив Геллу на пороге.
— Отец, я бы хотела поговорить.
— Говорю же, занят! Неужели это не подождет до вечера?
— Отец, это очень важно.
По-видимому, заметив, каким странным тоном дочь произнесла эту фразу, Гранис, наконец, оторвался от бумаг и настороженно произнес:
— Ну, хорошо, садись. Я слушаю тебя.
Заметно волнуясь, Гелла оправила платье и присела на мягкий стул напротив отца.
— Знаешь, отец… Тебе может показаться странным, что я собралась говорить о таких вещах. Но ты должен понимать, что мне не все равно… И я хотела бы поделиться с тобой кое-какими соображениями.
— Давай ближе к делу.
— Да, разумеется. Отец, мы с тобой неглупые люди, и понимаем, что войны теперь едва ли удастся избежать. Мы отвергли предложение аклонтистов о принятии их веры, и… Ну, ты сам знаешь, что стало с Деоптисом. Для борьбы с аклонтистским союзом необходимо с кем-то объединиться. Я подумала, что… ты мог бы как-то повлиять на Совет, и склонить его членов к союзу с Геакроном…
Откинувшись на спинку кресла, Гранис Брастолл закатил глаза и издал тяжелый вздох, не предвещавший для Геллы ничего хорошего.
— И кто же внушил тебе эту свежую мысль, дочь моя? — произнес он зловещим вкрадчивым шепотом. — Уж не тот ли вздорный профессор, которому хватило ума пригласить в Дирген кампуйских головорезов? Хиден — кажется, так его фамилия?
— Отец, я… Я сама считаю, что…
— Сама она считает! — передразнил Гранис. — За дурака-то меня не держи. Это Хиден внушил тебе эту мысль, он ведь знал, что ты дочь карифского политика! Из-за таких, как он, и начинаются все войны!
— Но ведь у нас с геакронцами общие корни… — проговорила Гелла с умирающей надеждой в голосе. — Мы могли бы…
— Довольно! — тон Граниса не требовал возражений. — Союз! Подумать только… Да Дзар же первым продаст нас аклонтистам! Я не собираюсь даже обсуждать это с тобой. Я всегда уважал твое мнение, Гелла, и многое тебе позволял, хоть и не все вокруг это одобряли. Но в вопросы политики изволь не соваться! Надеюсь, я доходчиво выражаюсь.
— Но, отец… Как же ты не понимаешь…
— Все, Гелла! Разговор окончен. Ступай.
Еще несколько мгновений она стояла, не в силах поверить, что ее попытка провалена, и у нее уже просто нет аргументов, которые могли бы изменить решение отца.
— Ступай, дочь, ступай, — проговорил Гранис уже более мягко, вновь возвращаясь к своим бумагам.
Опустошенная своим поражением, Гелла возвратилась в свою комнату.
«Этого следовало ожидать, — печально думала она. — Отец ни за что не согласился бы на такое. И что теперь с нами? Сиппур, Макхария, Корхея, Виккар, Кампуйис, Аймерот… Что может одно-единственное государство, пусть даже такое, как Кариф, противопоставить мощи этого альянса? Как же будет стыдно перед Ниллоном и профессором Хиденом! Если, конечно, я когда-нибудь их еще увижу…
Несколько часов Гелла провела в тягостных раздумьях, неподвижно сидя на своей кровати, уперев подбородок в колени.
Вечером в дом Брастоллов пришли гости. Явился щеголеватый скрипач Ноллис, который стал развлекать собравшихся своей виртуозной игрой. Пришел также пузатый купец Даким Парзо, то и дело сетовавший на печальную судьбу погибших диргенских купцов, среди которых было немало его компаньонов.
А больше всего в семье Брастоллов были рады Карлу Вилдерсу, члену Правящего Совета Карифа, который был старым другом Граниса. И хотя он был всего на пару лет моложе отца Геллы, коротко стриженые волосы Карла были сплошь седыми, и точно такими же были его пышные бакенбарды. Его неизменно сопровождала жена Азелина, немолодая, но весьма недурно выглядевшая для своих лет женщина. Они принадлежали к карифской аристократии, однако, несмотря на полагавшееся им государственное содержание, были людьми деятельными и небезучастными к делам своей родины.
За столом гости и хозяева ели жареную баранину и салаты из разных пряных трав, запивая все это отменным белым вином из Старого Кара, двадцатилетней выдержки. Мужчины бурно обсуждали события в стране, в частности, разграбление Деоптиса.
— А я давно говорил, что жителей Побережья нужно призывать на службу! — заявил Виберт со свойственной ему горячностью. — Кто не служил в армии, тот не может считаться мужчиной! Согласна, сестра? — внезапно обратился он к Гелле. — Ведь ты бы не хотела выйти замуж за слюнтяя, который никогда саблю в руках не держал, а?
Вспомнив Ниллона, Гелла покраснела от негодования, но совладав с собой, она удостоила брата лишь сдержанным ответом:
— Я бы вышла только за того, кого люблю всем сердцем.
Виберт усмехнулся, однако ничего не возразил сестре.
