Прочь из моей головы (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
– Конечно, люблю, – пробормотала я, откидываясь на спинку, и сконфуженно взболтала остатки глинтвейна в бокале. – Мы же с тобой столько лет вместе.
«Ты только меня любишь? Не всех, которые как я?» – с непонятной ревностью уточнила она.
Ситуация становилась всё запутаннее.
– Да я их и не знаю – с чего бы мне их любить? Заканчивай с самокопаниями, ладно? – взмолилась я. – Мы же договорились, что ты – моя сестричка, правильно? Единственная и неповторимая. И любимая, конечно. Идёт?
Не знаю почему, но эти слова, наполовину шуточные, её мгновенно успокоили.
«Договорились, – подтвердила она. И радостно добавила: – А тех, кто против, я убью! Мы убьём, да?»
…Кое-что в ней не менялось. И это, пожалуй, было даже мило.
Выдвигаться мы решили не мешкая. На всякий случай Тильда связалась по своим каналам с надёжными людьми и попросила сообщать ей новости, если появится что-то интересное. Пока же в эфире стояла подозрительная тишина – Крокосмия как сквозь землю провалился, о Хорхе до сих пор ничего не было слышно, и Розы тоже хранили молчание, хотя кое-кто поговаривал, что Флёр разослала посланников во все значимые семьи Запретного Сада.
«Обычно так поступают перед большими собраниями, – задумчиво произнёс Йен. – И есть у меня мысль, что за этим может стоять, но пока воздержусь от предположений. Главное, что Хорхе, похоже, ещё жив. Смерть садовника – слишком заметное событие, Розы не позволили бы замять его. Вопрос в том, как они поступят и чью сторону примут…»
– Думаешь, у нас есть шансы? – пробормотала я, занимая место рядом с Тильдой.
Для путешествия мы опять выбрали скоростной поезд – забавно, что чародеи при всём их высокомерном отношении к простым смертным не стеснялись пользоваться достижениями человеческой цивилизации.
– Конечно, есть! – уверенно ответила она.
«У нас есть время, – сказал Йен. – Если я сумею вернуть себе тело, то баланс сил изменится. Никто не посмеет открыто выступать против самого могущественного чародея».
Звучит-то хорошо, но верится с трудом. Во-первых, Крокосмия – явно ненормальный, он может и рискнуть; во-вторых, в прошлом Запретный Сад уже объединялся против этого «самого могущественного чародея», и даже условное бессмертие их не смутило.
От Йена эхом долетело глухое раздражение – но только не из-за меня, а из-за чего-то очень личного.
«Тогда я совершил фатальную ошибку, – ответил он коротко. – И, по большому счёту, у меня не было особых причин, чтобы стремиться к победе».
Но сейчас они внезапно появились, да? Если ты про месть, то смею напомнить, что мстители обычно плохо кончают, половина классической литературы именно об этом.
«А если я скажу, что дело не в мести, и я готов перевернуть мир только ради тебя?» – вкрадчиво спросил Йен, и у меня мурашки по спине пробежали.
Вот ведь… донжуан.
– У тебя лицо красное, – внезапно сказала Тильда.
Я очень хотела провалиться сквозь землю, но технически это было невозможно.
Прежде Йен уже упоминал, что Датура – неприятные противники, да и Хорхе явно их недолюбливал, но ничего конкретного о них мне не говорили. Тильда же перед вторжением на вражескую территорию провела короткий инструктаж, вот только новые знания были не из тех, что приносят удовольствие. Если в клан Непентес принимали каждого, кто к ним стучался, обучали новичков и охотно помогали им изменять тела, то Датура были именно семьёй, довольно замкнутой, в которой почти все были связаны кровными узами. Властвовали у них женщины, мужчин приводили неохотно и редко, браки одобрялись лично матерью клана, детей воспитывали все вместе. Название семьи означало «дурман» – и в полной мере отражало стилистику чар. Ловушки, обман, хитрости и подлости, манипуляция снами и игра на подсознательных желаниях – кошмар для сильных и прямолинейных бойцов, особенно для тех, кто привык идти напролом.
Во главе семьи сейчас стояла Франческа Датура, «госпожа Фра», как её называли в Запретном Саду. Её личной воспитанницей и преемницей была Николетт, которая и приходила тогда к Хорхе выяснять отношения.
«В идеале с этим кланом лучше не связываться вовсе, – заметил Йен. – Но если избежать этого не получается, единственный способ сократить ущерб – ударить прежде, чем начнут действовать их чары. Датура практически не вмешиваются в собственные тела, и убить их так же легко, как обычного человека, поэтому они часто водят с собой телохранителей-кукол. Крокосмия, конечно, талантливый кукольник-импровизатор, но, по сравнению с Датура, он жалкий дилетант».
Тильда не слишком вдавалась в стратегию, обещая взять самую опасную часть – переговоры и, если слов не хватит, сражения – на себя, но дала мне примерно те же указания: избегать ловушек, обезвреживать противника сразу и быть осторожнее с куклами.
– Звучит несложно, – пробормотала я, прикрывая глаза.
Мы ехали уже почти три часа, и скоро должны были сделать небольшую остановку в Танне – жизнерадостном городке вблизи от озера. Именно там мы с родителями когда-то сели на злосчастный поезд, и туда нас привезли в госпиталь после катастрофы; даже проезжать мимо казалось дурной приметой.
«Наша цель – не стереть Дурманный Лог с лица земли, а найти твоих родителей и вытащить их, – напомнил Йен. – Возможно, Датура вообще решат не связываться с самой Росянкой из-за обычных людей. Их власть и так сейчас шатается, спасибо Крокосмии, и потеря примерно половины семьи ради призрачных перспектив щёлкнуть по носу зарвавшегося садовника того не стоит. Розы не дремлют, Дуб и Омела тоже могут нарушить многолетний нейтралитет и вернуться в большую игру. О Непентес я молчу – они охотно включаются в любую травлю, потому что становятся сильнее, в буквальном смысле пожирая противника».
Прекрасно. Предлагаешь понадеяться на благоразумие гордых чародеев, да? Может, они и поостерегутся влезать в разборки друг с другом, но мне хватит и случайного выстрела, чтобы отправиться на тот свет. Я ведь тот самый «обычный человек».
«Ты лантерн, – спокойно возразил он. – Не стоит себя недооценивать. Ты сумела самостоятельно сбросить дурманные чары Крокосмии, несколько часов уходила от преследования и справилась с пятью не самыми слабыми чародеями».
Состав затормозил, подъезжая к станции – слишком резко, и у женщины в соседнем ряду опрокинулся бумажный стакан. Кофе расплескался по откидному столику, закапал, стекая на пол – светло-коричневая, немного вязкая жидкость, даже издали истошно пахнущая ванилью. Визгливо рассмеялся ребёнок, светловолосый мальчик в полосатом костюме, а женщина почему-то закрыла лицо руками, словно заплакала.
У меня тянуло под ложечкой от дурных предчувствий.
– Йен, – тихо произнесла я. – Почему ты просто не скажешь, что всё будет хорошо? Ты этого никогда не говоришь…
– Потому что он не любит врать, – ответила вдруг Тильда, не поворачиваясь от окна. – Но если б ты сейчас услышала, например, что у нас не получится, то что – назад бы повернула?
Почему-то я вспомнила Дино – тот самый момент, когда он сделал несколько шагов на заплетающихся ногах и обнял меня, повторяя, что я зря пришла и что это ловушка.
– Нет. Ни за что.
– Вот и хорошо, – сказала она. И добавила неожиданно: – Знаешь, я, наверное, в первый раз в жизни делаю что-то просто потому, что хочу. Потрясающее чувство.
Её отражение в стекле – бледный призрак на фоне огней вечернего города – вдруг улыбнулось, и я отзеркалила эту улыбку, чувствуя, как в груди становится очень-очень тепло.
Остановка в Танне почти не отложилась в памяти. Йен решил воспользоваться ситуацией, одолжил моё тело и устроил медитацию прямо в кресле. Спасибо непреходящей моде на эзотерику, йогу и восточные практики – за сумасшедшую меня не приняли, но любопытных взглядов хватало; один парень явно вознамерился подкатить и познакомиться, но наткнулся на непреодолимое препятствие – недовольную Тильду – и с позором ретировался, захлопнув рот прямо на половине слова.
